По всей видимости, совещание прошло успешно. 6 января 1817 г. было учреждено Центральное управление Благотворительного союза. В тот же день был опубликован призыв создать на территории всего королевства его местные филиалы, которые должны были объединиться в двенадцать провинциальных префектур, контролируемых высшими государственными чиновниками, и финансироваться за счет частных пожертвований, государственных отчислений и выплат из собственных средств самой королевы. «Швабский Меркурий»
[25] в номере от 13 января 1817 г. выразил надежду, что с помощью учреждаемого союза всеобщая нужда народа будет не только временно преодолена, но «в будущем, где только можно, будет подавляться в своих первых проявлениях»
. По предложению Котта, Лоттера и Писториуса Екатерина Павловна возглавила еженедельно созывавшееся Центральное управление, чтобы с самого начала оно получило бы «больше внимания и поддержки со стороны государственных чиновников, окружных управлений и министров»
. «Центральное управление добровольных благотворительных обществ» ожидало от окружных и местных управлений, «что они, руководствуясь как религиозным чувством, так и личным усердием, посвятят себя благородному делу облегчения всеми возможными способами бедствий своих сограждан… Все затруднения, которые могут появиться на пути осуществления этого благотворительного плана, будут преодолены, если мы будем знать, что наша королева со своей сильной волей стоит во главе центрального управления и является главной учредительницей всего института»
. Указание на авторитет королевской власти было понятно, учитывая бедственное положение в стране. Христианская любовь к ближнему и добровольность требовали в данном случае и административного сотрудничества с государством и его представителями.
7 января 1817 г. королевский циркуляр призвал всех чиновников окружных управлений и провинциальных префектур поддержать работу Благотворительного союза своими активными действиями. Екатерина Павловна считала это весьма необходимой мерой. Она опасалась, что государственные чиновники могут не понять смысла новой организации. К тому же их нужно было подстегивать, поскольку они, видимо, не привыкли к темпу, в котором действовала энергичная королева. Екатерина фактически сама вела многие заседания Центрального управления. В придворных журналах за 1817–1818 гг. сделаны записи о 43 заседаниях под ее личным руководством или в ее присутствии. Королева действовала напористо, не боялась споров и привыкала жить и работать, считаясь с другими, зачастую отличными от ее собственного мнениями.
Члены Центрального управления инспектировали окружные управления. Екатерина Павловна выслушивала доклады, контролировала и корректировала выполнение принятых решений. Она подписывала протоколы словами «прочитано и одобрено» и ставила свой инициал «К». Совместные усилия привели к быстрому практическому результату. Благотворительность получила широкое и успешное развитие и покрыла сетью своих организаций всю страну, поскольку она была не ограничена частным спонсированием, а объединена с государственной социальной программой. В рескрипте от 15 апреля 1817 г. король обязал всех руководителей высокого ранга и почетных граждан, выдающихся деятелей государства и церкви стать членами отделений Благотворительного союза. Недостаточное внимание к деятельности союза, т. е. к нуждам общества, грозило наказанием.
В Веймаре «Патриотический институт женских союзов» действовал по повелению великого герцога и в соответствии с принятым им законом. В своей практической деятельности институт придерживался принципа добровольности. Руководство организацией и контроль над ее деятельностью находились целиком в ведении Марии Павловны. Благотворительный союз, созданный Екатериной Павловной, с самого начала своего существования, благодаря усилиям короля, администрации и влиятельных граждан, был напрямую тесно связан с экономической политикой государства. Тем самым была обеспечена его большая действенность и стабильность, а обычная в таких случаях критика сведена к минимуму. В Вюртемберге никто не осмеливался говорить о бессовестном ограблении народа под предлогом благотворительной деятельности, как, например, это делала в Веймаре великая герцогиня, свекровь Марии Павловны. Тяжелейшее экономическое положение в Вюртемберге не оставляло королю другого выбора, зато Екатерина Павловна получила широкое поле для деятельности, соответствующей ее природным склонностям и нацеленной, в конечном счете, на обеспечение благополучия всего королевства.
По всей стране стали возникать службы занятости. В Штутгарте был создан склад промышленных товаров, обеспечивавший всем необходимым неимущих людей. Здесь же раздавались подарки состоятельных граждан. Королева Екатерина была очень довольна тем, «что благодаря таким службам занятости некоторым гражданам, не задевая их достоинства, была предоставлена возможность сделать свою жизнь полезной, вместо того чтобы влачить жалкое существование»
. Появились столовые и пункты поддержки бедноты, нацеленные на то, чтобы положить конец детскому бродяжничеству. Вся страна была теперь покрыта сетью благотворительных учреждений, в которую вошли и существовавшие ранее частные организации, например созданное в 1807 г. добровольное Общество друзей бедноты или существовавшие с 1813 г. детские благотворительные учреждения.
Тесное сотрудничество частных, общественных и государственных социальных учреждений, объединившихся под крышей благотворительной организации во главе с Екатериной Павловной, не могло не привести к успеху. Король и правительство действовали с самого начала столь энергично, что стали высказываться мнения о необходимости постоянной государственной поддержки работы Благотворительного союза. После длительной дискуссии в мае 1818 г., по предложению министра внутренних дел Отто, правительство учредило комиссию по делам бедноты в качестве одного из государственных ведомств для «надзора за единообразным развитием промышленности и крестьянских промыслов». Большую роль в организации работы этого ведомства сыграл тайный советник фон Гартман. Комиссия по делам бедноты подчинялась непосредственно министерству внутренних дел. Она не подменяла собой Центральное управление Благотворительного союза, но являлась неразрывной составной частью его руководящего органа. Екатерина Павловна была вполне довольна деятельностью комиссии. Координация действий всех структур избавляла ее от чрезмерной перегруженности мелкими проблемами, придавала работе большую эффективность, а самой королеве обеспечивала некий ореол августейшей благодетельницы. В трудный час народ Вюртемберга получил наконец столь необходимую ему помощь.
Без сомнения, созданием Благотворительного союза Екатерина Павловна вписала свое имя в историю Вюртемберга. Королева много работала, и в том, что в 1817 г., после хорошего урожая, тяжелейший экономический и социальный кризис в стране был успешно преодолен, была и ее заслуга. Созданный ею Благотворительный союз стал примером того, как в сложных ситуациях можно успешно предотвратить социальные бедствия. Популярность королевы Екатерины, сохранившаяся в Вюртемберге до наших дней, была следствием того, что Благотворительный союз действовал в соответствии и согласии с потребностями государства в области политики и экономики. С самого начала союз вовлек в свою работу представителей буржуазии. Он не был особой, эксклюзивной организацией, руководитель которой следовал бы принципу: «Смотрите на меня, я, королева, — ваша благодетельница!» Благотворительный союз в большей степени был неразрывной составной частью общей экономической и социальной политики государства, нежели замечательным, но единичным и изолированным от всего остального успехом королевы Екатерины. Не умаляя заслуг русской великой княгини, можно сказать, что именно это и обеспечило союзу большое будущее. Кроме того, Екатерина Павловна придала деятельности союза и значительную политическую окраску, что соответствовало общей направленности государственной деятельности короля Вильгельма и даже отчасти выходило за ее рамки. Несмотря на интеграцию в новую среду и общность своих целей с целями короля Вильгельма I, Екатерина, подобно своей сестре Марии в Веймаре, все же оставалась выразительницей внешнеполитических интересов Российской империи на немецкой земле.
