Записки псаломщика дополняют медицинские бюллетени, но они вносят некоторую путаницу относительно времени предсмертной агонии: «9 января, в субботу, когда Ее Величество не чувствовала никакого облегчения, но находилась при этом в полном сознании, ее посетил Его Величество король, с которым она беседовала до 8 часов и выпила в его присутствии чаю. После ухода Его Величества королева внезапно почувствовала судороги и резкую боль в правой части головы. В связи с этим было использовано последнее средство, состоявшее в наложении на все тело горчичного пластыря, и, все еще оставаясь в сознании, Екатерина позвала своего духовника. Однако, увы! О, несчастье! Он уже не застал ее в живых. Прошло всего лишь четверть часа, а повсюду уже слышались плач, стоны и рыдания…».
На следующий день было произведено вскрытие. И в этот же день, 10 января 1819 г., трое лечащих врачей составили протокол
. «По Высочайшему повелению тело скончавшейся вчера, в 8 час. 30 мин., Ее Величества не должно быть подвергнуто полному вскрытию, вскрыта и исследована должна быть только голова». Возможно, это ограничение диктовалось господствовавшими в то время моральными или религиозными нормами, но для нас остается неясным, почему же все-таки врачи не обследовали тело целиком. Неполное вскрытие не позволило им подтвердить или опровергнуть предполагаемую очередную беременность Екатерины Павловны. Король в своем предписании ссылался на то, что причиной смерти было поражение головы (что он не мог как следует объяснить, являясь дилетантом в области медицины) и что Екатерина при жизни высказывала ему свою просьбу после смерти не производить вскрытия тела, а забальзамировать его. В написанном королевой завещании не содержалось никаких указаний на этот счет.
Вскрытие проводилось в спальне королевы, занимавшей нижний этаж нового королевского замка в левом флигеле, напротив внутреннего двора замка. При нем присутствовало довольно много людей: государственный министр, обер-камергер граф фон Цеппелин, статс-секретарь фон Веллнагель и надворный советник юстиции Гербер, а также лейб-медик, советник медицины доктор фон Йегер, лейб-медик, советник медицины доктор Людвиг и придворный врач доктор Беккер. Последний был уполномочен заменить в комиссии еще не прибывшего из Людвигсбурга лейб-медика Хардегга. Были также приглашены придворный хирург фон Дельхавен и несколько камеристок. Хардегг успел лишь к концу вскрытия, но подтвердил его результаты и подписал протокол вместе с Людвигом и фон Йегером. Тело покойной завернули в льняные покрывала. Ее лицо, за исключением рта, почерневшего вследствие сильной опухоли, было вполне узнаваемо.
Врачи должны были спешить, поскольку в этот день, 10 января 1819 г., из-за резкого изменения погоды сильно потеплело. И медицинские исследования следовало прекратить как можно скорее. Вскытие головы осуществлял доктор Людвиг. Между 15 и 18 часами эксперты рассекли череп и тщательно исследовали мозг. В своем заключении они констатировали: «Первое предположение — что смерть наступила в результате апоплексического удара, т. е. кровоизлияния в мозг, — подтверждается». Что же касается причин и предпосылок, вызвавших этот удар, то здесь выводы врачей носили весьма сдержанный и туманный характер: «Насколько соотносится вышеупомянутое (кровоизлияние в мозг. — Примеч. авт.) с наблюдавшимися в последние дни высокой температурой и опухолью лица, сказать трудно; но весьма существенной причиной для его возникновения были, без сомнения, врожденные индивидуальные особенности Ее Величества, в результате которых частые геморроидальные кровотечения всякий раз приводили к сильному повышению внутричерепного давления, а также — в последние годы сравнительно реже — возникающие по незначительным поводам внезапные судороги, сопровождающиеся потерей сознания, которые вполне определенно позволяют признать своеобразную болезненную чувствительность всех органов».
Итак, врачи не усматривали прямой связи между событиями 3 и 4 января и возникновением рожистого воспаления лица. Врачи видели более явственно причинно-следственную связь между нестабильным общим состоянием здоровья Екатерины Павловны, ее время от времени повторяющимися, начиная с 1812 г., судорогами и внезапной смертью. Конечно же, они не могли полностью исключить и воздействия событий 4 января, но мы так и не знаем, известно ли было врачам о том, что на самом деле произошло или должно было произойти тогда в Людвигсбурге, Шарнхаузене и Штутгарте.
Итак, на основании заключения комиссии, производившей вскрытие, и описания течения болезни мы не можем прийти к выводу, что причиной смерти Екатерины Павловны стала супружеская неверность Вильгельма. У нас нет для этого достаточных оснований. Находящиеся в нашем распоряжении достоверные источники позволяют сделать другой вывод: смертный час Екатерины пробил по ряду объективных причин, связанных как с наследственностью, так и с обстоятельствами. Однако тот факт, что неправильное поведение отдельных людей на всем жизненном пути княгини сыграло тут важную психологическую роль, ускорив ее смерть, не может подвергаться сомнению. Список людей, оказавших отягчающее воздействие на судьбу Екатерины, следует начать с имени ее деспотичного и сумасбродного отца Павла I, далее последуют имена матери, брата Александра I, австрийского императора Франца I и Наполеона Бонапарта, потом первого супруга Георга Гольштейн-Ольденбургского, и, наконец, мы закончим этот ряд Вильгельмом I Вюртембергским. Все вышеназванные персоны оказывали существенное влияние на характер и устремления Екатерины.
Причины смерти Екатерины Павловны
Когда кто-либо внезапно умирает молодым, общество склонно тут же задать вопрос: а кто в этом виноват? Ведь очень трудно представить себе, чтобы женщина в возрасте 31 года, к тому же если это сама королева, окруженная блеском и роскошью, могла страдать от тяжелой продолжительной болезни. И потому люди в таких случаях бурно реагируют на смерть, выдвигая множество предположений, домыслов и упреков. В данной ситуации главным виновником ранней смерти молодой красивой женщины для многих стал король Вильгельм I. Это он мог делать все, что хотел, не считаясь со своей женой. Все действительные факты и всевозможные предположения были направлены против него. При этом сам Вильгельм предпринимал все усилия, чтобы достойно проводить в последний путь супругу, сохранить светлую память о ней и успокоить собственную совесть. Ему пришлось мириться с самыми разнообразными реакциями и настроениями, вызванными внезапной смертью Екатерины Павловны: в своей собственной семье, среди общественности Вюртемберга, в российском императорском доме и среди европейских политиков и монархов, чья судьба тем или иным образом пересекалась с жизненным путем Екатерины в предшествующие годы, будь это в Ольденбурге, Австрии или Великобритании.
Уже до того, как врачи занялись вскрытием, во дворце начались приготовления к погребальному обряду, конечно же, в традициях Русской православной церкви. 10 января состоялась первая траурная служба. 11 января 1819 г. с утра в покои Екатерины Павловны был доставлен гроб, украшенный черным бархатом с золотой каймой. В него в присутствии статс-дам и фрейлин положили ее тело и укрыли пурпурным покрывалом. Во время короткой молитвы король преклонил перед гробом колени, проливая горькие слезы. Торжественной процессией гроб был доставлен на второй этаж нового замка «…в траурный зал, задрапированный черным крепом и украшенный в соответствующих местах серебряным тюлем. Катафалк с гробом, покрытым пурпуром, был установлен в центре зала, на возвышении. Перед ним на аналой положили корону. Вся зала была ярко освещена. Во время выноса тела Ее Величества из спальни вся церемония проходила в следующей последовательности: впереди шествовали придворные лакеи, камер-лакеи, камердинеры и камергеры, по двое в каждом ряду, держа в руках подсвечники с зажженными свечами; перед ними генерал-адъютант фон Шпитцемберг нес пурпур, а канцлер фон Винценгероде — корону. Перед гробом шел духовник королевы с Евангелием, по обе стороны от него — псаломщики со свечами, поющие «Sanctus». Позади гроба шли министры, статс- и гоф-дамы, придворные каптенармусы и далее все высокопоставленные персоны». Вновь состоялась короткая служба. «С 11 час. 30 мин. до 12 час. 30 мин., а затем с 14 до 16 час., всем жителям Штутгарта любого сословия было разрешено пройти мимо гроба; в 18 час. состоялась еще одна траурная служба, продолжавшаяся далее всю ночь напролет и сопровождавшаяся чтением Евангелия».
