В результате брачной политики Максимилиан стремился завладеть обеими соседними странами — Богемией и Венгрией. Хотя после его победы над Венгрией ему пообещали определенные права в наследовании, он считал нелишним заключить более основательные договора. После интенсивных обсуждений он уже в 1506 г. послал Маттеуса Ланга в Венгрию для зондирования настроений при богемско-венгерском дворе. Ланг, ловкий дипломат и опытный переговорщик, убедил короля Владислава в преимуществах, ожидающих его страны в будущем, если он заключит браки обоих своих детей с внуками императора. Лучшего положения дел для обеих стран в нынешней ситуации нельзя было и желать. Венгрия, постоянно находившаяся под угрозой турецкого вторжения, получила бы защиту и помощь императора, обязанного охранять страну от диких османских орд. Когда брат Владислава, Сигизмунд, тоже одобрил брачный союз с Габсбургами, Владислав приказал передать Максимилиану: если его ожидаемый ребенок будет мальчиком, он согласен женить его на одной из дочерей короля Филиппа. Одновременно он решил отдать свою дочь Анну в жены одному из внуков Максимилиана. Дела складывались прекрасно!
Но прошли долгие годы, пока условленная свадьба официально состоялась в Вене, ведь вначале женихам следовало еще родиться. В этом отношений семья Габсбургов не испытывала никаких затруднений. Максимилиан точно знал: один из внуков, Карл или его живущий в Испании брат Фердинанд, должен взять в жены богемскую и венгерскую принцессу Анну. Но его внучка Мария должна была еще ждать появления на свет своего супруга. Не только для венгерской королевской четы, но и для всех участников этой матримониальной затеи явилось большой удачей рождение у венгерской королевы именно сына, названного Людвигом. Теперь в принципе ничто не мешало будущей праздничной брачной церемонии. Но прошло еще немало времени, пока заключили все договора с многочисленными дополнительными условиями: слишком многое следовало обдумать, ничто не должно было ускользнуть от внимания. Одновременно с брачным союзом заключили договоры о наследовании, имеющие большое значение. Было записано, что молодые люди должны наследовать друг другу. Так и случилось в ближайшее время после трагической гибели Людвига в битве при Мохаче в 1526 г. Богемия и Венгрия отошли Габсбургам.
В последние годы жизни Максимилиана времена не изменились к лучшему и, несмотря на все усилия со стороны императора сохранить равновесие, повсюду в империи вспыхивали крестьянские восстания, прежде всего в австрийских землях. Франц из Зикингена, предводитель крестьян, объявил трехлетнюю войну городу Вормсу, в Италии продолжали бушевать войны. В январе 1515 г. умер король Франции Людовик XII и, кроме жизнерадостной вдовы, от репутации которой воротила нос половина Европы, оставил своему преемнику роковое наследство: войну с Габсбургами. Франциск I, полный юношеского энтузиазма, схватился за оружие и вознамерился в самое ближайшее время вторгнуться в Италию.
Максимилиан, с течением лет научившийся сдерживать свои эмоции, собирался наметить вехи на будущее на Первом Венском конгрессе, запланированном на лето 1515 г. Двойную свадьбу его внуков предполагалось устроить в городе на Дунае, и торжества должны были превзойти все доселе виданное. Император организовывал последний большой праздник в своей жизни! Всех, кто имел имя и положение в государстве или в Европе, пригласили в Вену; и все ответили имперской канцелярии согласием, отчасти из любопытства, отчасти из симпатии к старому императору. Шли приготовления на высшем уровне: ожидалось прибытие сотен гостей и каждого из них ожидал прием, соответствующий его положению. Даже самый избалованный князь должен был получить все, что только пожелает. Для церемониймейстеров это стало головной болью, так как жизнь в Вене являлась относительно скромной. Город сохранил средневековый облик; новомодный блеск и современная роскошь, отличавшие итальянские города, здесь отсутствовали. Но император желал доставить удовольствие гостям, поэтому в Вене в мгновение ока как из-под земли возникли комфортабельные постоялые дворы и гостиницы.
Пока в Вене все доводилось до блеска, в Мехельне собирали приданое внучки императора Марии. После чего началось тяжелое недельное путешествие десятилетней девочки. Близилось время свадьбы, но до сих пор оставалось неясным, кто же из императорских внуков, Карл или Фердинанд, поведет к алтарю юную очаровательную Анну. Дед никак не мог это решить, пребывая в раздумьях. Когда же наконец свадебная процессия в Вене направилась к алтарю, рядом с невестой не оказалось ни Карла, ни Фердинанда. Сам император дал согласие за одного из своих внуков! О событиях, касающихся двойной свадьбы в Вене летом 1515 г., летописец и доверенный человек Максимилиана, Иоганн Шписбергер, чье имя переделали на латинский манер как Куспинианус, оставил подробный отчет.
Встреча трех королей состоялась за пределами Вены в замке Траутманнсдорф, причем короля Владислава принесли в портшезе: в свои шестьдесят лет он уже не мог осилить тяготы долгой скачки. Вместе с ним приехала юная Анна, его дочь, в карете, запряженной шестеркой белых лошадей. Максимилиан встретил гостей не верхом на коне, как привлекательный, динамичный Сигизмунд Польский, а появился перед обоими королями в разукрашенном золотом и пурпуром паланкине.
Блестящий въезд трех королей в город на Дунае заставил всех забыть о невестах и предназначенных им мужьях. Все взоры были обращены на трех властителей, самым привлекательным из них во всех отношениях являлся Максимилиан. Сияюще красивый, он появился перед народом, с мужественным лицом: и с ниспадающими локонами, в которых уже появилось много серебряных нитей. Но это не испортило его героического облика, все с ликованием приветствовали императора, где бы он ни появлялся. Всевозможные распри забылись, все пришли в восторг от возможности приветствовать в Вене прекрасного императора. Разумеется, вокруг гостей толпилось огромное количество искателей счастья всех мастей, пытающихся с помощью карманной кражи, гадания по руке или карточных трюков добыть себе побольше блестящих дукатов. Мошенники наводнили Вену так же, как и представители духовенства. Какую великолепную картину представлял город при теплом летнем солнце! Узкие улицы вычищены до блеска, на украшенных цветами фасадах домов на ветру развевались цветные флажки, и потрясенный путник внимал завораживающей музыке, чьи звуки разносились по романтическим переулкам. Не хватало только приезда высоких господ.
Когда праздничная процессия достигла центра города, император сошел с портшеза, с дружелюбной улыбкой приблизился к детям — Анне, Марии и Людвигу, протянул им руку и, обращаясь к народу, громко возгласил на латыни: «Это день, ниспосланный нам Господом! Давайте будем радоваться и веселиться!» Так и случилось.
Праздничная церемония в соборе Святого Стефана состоялась 22 июля 1515 г. Кроме царственного отца и дяди невесты, облаченных, как император и девятилетний жених Людвиг Венгерский, в златотканую парчу, в великолепно украшенной церкви собрались кардинал Грана, папский нунций, епископ Гурка Маттеус Ланг, а также еще 14 епископов и прелатов. Перед надгробным памятником отца Максимилиан надел императорскую мантию, расшитую драгоценными камнями, стоившую миллион дукатов.
Прежде чем архиепископ Слаткония обвенчал представляющего жениха Максимилиана с Анной Богемской и Венгерской, молодая девушка подошла к Максимилиану и учтиво протянула ему букет из искусственных цветов, сиявший драгоценными камнями. Максимилиан обратился к милому существу, почти ребенку, со следующими словами: «Хотя мы и дали сейчас Вашей милости слово сделать Вас нашей женой, произошло это от имени Наших отсутствующих внуков и с намерением сочетать Вас браком с одним из них, обещанным Вам в мужья. И поскольку Наш внук Карл наследует королевства Кастильское и Арагонское, а его брат Фердинанд королевство Неаполитанское, Мы объявляем и провозглашаем Вас королевой и хотим короновать Вас как таковую!» Затем император надел корону на голову Анны Богемской и Венгерской. Максимилиан и Анна отошли, уступая место Людвигу и Марии. Архиепископ Слаткония объявил мужем и женой двух детей, отчужденно стоявших друг против друга и не обменявшихся и словом, да они бы и не могли разговаривать. Мария, учившая в Мехельне фламандский и французский языки, не понимала по-венгерски, а Людвиг был еще слишком мал, чтобы знать какой-либо язык, кроме родного. Временные трудности — у них еще все впереди! Решили не позволять только что поженившимся новобрачным видеться. Пусть растут, пока действительно не созреют для совместного будущего!
