Хат изучил карту. “Они, должно быть, хотят напасть на Лордерон с севера”, - задумался он, прослеживая путь через край гобелена туда, где находился бы город, если бы карта продолжалась. “Я бы на их месте так не поступил, но у меня никогда не было столь огромного войска… и столь огромного нахальства, - он повернулся к Перенольду, и выложил свои сомнения. – Народу это может не понравиться, Ваше Величество. Они могут почувствовать, что это – предательство с нашей стороны, или еще хуже”. Его голос свидетельствовал, что он верит, что так и будет. “Если они восстанут, мы не сможем их остановить”.
Перенольд обдумал это. “Хорошо, - сказал он вскоре. – Скажите солдатам, что Орда планирует занять только три самых северных прохода. Если они спросят, откуда это известно, скажите, что эта информация добыта нашими разведчиками и шпионами ценой их жизней, - Перенольд улыбнулся, довольный собственному уму. – Это должно заставить всех поверить, и они уйдут c пути Орды».
Хат резко кивнул: “Я сейчас же размещу там войско, Ваше Величество”.
“Прекрасно…” Перенольд выдавил из себя самую теплую улыбку, чтобы показать ему, что все прощено. “Заставьте их отправляться прямо сейчас. Не нужно, чтобы орки застали их на своем пути”.
Все офицеры попрощались и вышли из комнаты карт, все, кроме Хата.
“Что такое, генерал?”, - спросил он, уже не скрывая усталость в голосе.
“Недавно пришел посыльный, сир, - ответил генерал. – Когда вы… отдыхали”. Хат указал взглядом на плащ, давая понять, что прекрасно знает, что Перенольд покидал замок, и зачем он это сделал. “Он ждет вас снаружи, сир”.
“Прикажи ему, наконец, войти, - сказал Перенольд, подходя к стулу и поднимая плащ. – Ты говорил с ним? “
“Только чтобы узнать, кто его послал, - уверил Хат. – Я знал, что вы захотите услышать новости первым”. Сказав это, генерал уже открыл дверь комнаты карт, и позвал посыльного. Юноша вошел в комнату в одежде, покрытой дорожной пылью, и робко стал смотреть на пол.
“Ваше Величество, - сказал юноша, посмотрев на Перенольда, и затем опять отвел взгляд. – Я принес приветствия и сообщение от Андуина Лотара, главнокомандующего Альянса”.
Перенольд кивнул и подошел к юноше, таща за собой плащ. “Спасибо, генерал, можете быть свободны”, - сказал он Хату, который с облегчением сразу же вышел и закрыл дверь. “А теперь, молодой человек, - продолжил Перенольд, обращаясь к посыльному. – Что за сообщение вы мне принесли?”.
“Лорд Лотар сообщает, что Вы должны отправить войска в Лордерон, - нервно произнес парень. – Орда, должно быть, нападет на город, и вы должны помочь в его обороне”.
“Понятно”, - сказал Перенольд и потер подбородок рукой. Другую руку он положил на плечо юноше. “И он ждет, что ты вернешься назад, с сообщением о нашем продвижении?” - спросил он.
Посыльный кивнул.
“Понятно, - повторил Перенольд. – Какая досада”. Он повернулся к юноше, одной рукой подтащил его ближе к себе, а другой ударил кинжалом. Лезвие прошло под ребрами и вонзилось в самое сердце посыльного, тот содрогнулся, и из его рта полилась кровь. Перенольд поймал его прежде, чем тот упал, и спокойно положил его.
“Было бы проще, если бы Лотар сообщил все в письме”, – нежно сказал Перенольд трупу, вытер лезвие одеждой посыльного и спрятал в ножны. После он перетащил тело к кладовой в углу, и скинул его туда. Раздался глухой звук, так как по пути вниз тело пару раз ударилось об стены. Так же он машинально выкинул свой плащ, который уже нельзя было очистить от крови. Какая досада – ему нравилась его обшивка.
После минуты ожидания, Перенольд закрыл кладовую и пошел через комнату назад. Если бы Хат ждал за дверью, тот бы объяснил, что посыльный так спешил, что Перенольд позволил ему уйти через его запасной выход. Иначе он просто скажет, что посыльный вернулся в лавы Альянса. И его сообщение гласило, что им просто нужно держать оборону здесь. Он мог с уверенностью сказать, что ни один орк не пройдет по охраняемые ими пути. А насчет других горных троп – это совсем другое дело.
Брадок схватился за узды, но не от страха. Когда дракон взлетел, унося его далеко в небо, он забыл обо всем. Это было удивительно, парить среди облаков, и Брадок, всегда считавшийся сдержанным воином, был вне себя от счастья. Он был рожден лишь для того, чтобы бороздить небесные дали на огромном красном драконе, чтобы чувствовать дуновение ветра, развивающего его волосы. Но он также помнил и о потоке пламени, извергающегося изо рта его дракона и испепеляющегося противника.
Мельком оглянувшись, он увидел серебряную линию на фоне зеленых и бурых цветов этого мира. Это было море, которое он не так давно пересекал, когда Орда вторгалась из одного королевства к другому.
Стукнув дракона пятками, Браддок приказал дракону лететь вниз. Серебреная линия моря раздулась, занимая почти весь горизонт, и Браддоку стали видны темные фигуры у берега. Это были корабли, которые доставили орков с того материка в этот. Брадок не любил корабли. Впрочем, он вообще ненавидел воду. Но небо он считал замечательной вещью.
Вытянув дракона из пике, Браддок стал летать над кораблями. Он видел бедных орков, орудовавших веслами, которые приводили судна в движение. В центре каждой лодки стоял огр, стучащий в огромный барабан, и в орки двигали веслами в такт нему. Темные судна отходили все дальше от берега.
Браддок резко остановился, и повернул дракона, чтобы посмотреть еще раз. Да, ему не показалось. Суда отдалялись от берега и уходили в море. Но они должны были стоять тут без дела, на случай, если они вновь понадобятся Орде. Почему же теперь они плыли?
Браддок повернул дракона и подлетел к свинцовому судну. Гул’дан, заметив всадника, оглянулся.
“Зачем вы взяли лодки?” - крикнул Браддок, маша рукою, в то время как его дракон летел в такт кораблю. Чернокнижник выглядел озадаченным и приставил руки к ушам. Всадник подлетел поближе. “Вы должны повернуть лодки. Орда в Лордероне, а не за морем!” - крикнул он вновь. Гул’дан снова жестом показал, что не слышит. На сей раз Браддоку удалось подлететь почти к самому борту судна, так что он находился на расстоянии трех метров от колдуна. “Я сказал…” Луч зеленого света вырвался из ладони Гул’дана и поразил Браддока в грудь. Он почувствовал острую боль, ощущал, как напряглись легкие, и дрогнуло сердце. И задохнулся, когда оба органа перестали работать. Мир вокруг потемнел, и Браддок, свергнутый из седла, исчез среди волн. В последний миг жизни он пожелал хотя бы в последний раз воспарить на драконе.
Гул’дан с презрительной улыбкой смотрел, как всадник исчезает в морской пучине. Ему нужно было, чтобы этот дурак подлетел столь близко, что не смог бы отклонится от луча и напасть в ответ. Также он волновался о том, что сделает дракон, лишившись наездника. А он, подняв голову, издал жуткий крик, и, расправив крылья, поднялся в небо. Гул’дан, еще недолго смотрел за драконом, чтобы удостоверится, что тот не вернется, чтобы отомстить, и вернулся к своему прежнему занятию – наблюдать, как нос судна прорезает волны.
