“Нет!” - прокричал Гул’дан в уме, не способный сказать это вслух. Все должно было быть не так! Саргерас обещал! Он пытался произнести заклинание, поднять руки, бежать – сделать что-нибудь, но простой вид этих демонов парализовал его мысли и тело, он больше не способен был управлять собою – лишь дрожать и смотреть, как темные сущности подходят к нему, тянутся когтями к его лицу…
Первого их прикосновения было достаточно, чтобы развеять скованность, и Гул’дан побежал, в отчаянном желании выбраться из этого места. Драк’Тул и другие стояли прямо позади него. Теперь их нигде не было видно, должно быть они давно сбежали. Крики эхом отражались от стен склепа, и вместе с Гул’даном бежали от коридора к коридору. Его лицо в месте, где к нему притронулись когти твари, горело, и лишь теперь, прикоснувшись к лицу, он понял, что ранен, причем глубоко.
“Будь ты проклят, Саргерас! - крикнул Гул’дан, споткнувшись между колоннами и столпами, среди коридоров и альковов. – Ты не одолеешь меня! Я - Гул’дан! Я – воплощение Тьмы! Все не может закончиться… вот так”.
Он остановился, чтобы отдышаться и прислушаться, что происходит позади. Ничего. Крики прекратились. “Проклятые, трусливые глупцы, - думал Гул’дан, размышляя о судьбе своих слуг, чернокнижников из Штормовых Грабителей. – Они, наверное, уже мертвы”. Его щека болезненно пульсировала, и он прижал ее рукою, пытаясь остановить кровь, которая сочилась из раны. Он чувствовал головокружение и слабость в конечностях. “Я должен продолжать идти, - сказал он про себя мрачно. – Моей силы должно быть достаточно, чтобы…”
Он запнулся и стал прислушиваться. Какой-то звук? Такой слабый и глухой, но проникающий до дрожи, он сочетал в себе жестокость и – потеху?
“Этот смех… это ты, Саргерас? - спросил он. – Ты смеешься надо мной? Посмотрим, кто будет смеяться последним, когда я доберусь до твоего Глаза”.
Он завернул за угол, и оказался в комнате c, на удивление, чистыми стенами. Вдохновленный чем-то непонятным, Гул’дан начал писать на ближайшей стене своей кровью описание склепа и его хранителей. Он несколько раз пошатнулся, его рука была слишком тяжелой на подъем.
“Заманен в осаду…стражами, - написал он с трудом. – Я… умираю”. Он знал, что это правда, и всеми силами старался закончить писать рассказ, пока силы еще не покинули его. Но он слышал позади то же сухое голодное поцарапывание, которое слышал в склепе. Они пришли за ним.
“Если бы слуги не оставили меня”, - писал он, хотя его глаза не могли сосредоточиться, а горло не могло выговорить ни слова. Зато теперь он понял, что это не их вина, лишь его собственная. Он все время считал, что понимает положение вещей, а на самом деле был не более чем марионеткой, пешкой, рабом. Все его бытие было обманом, обычной шуткой. И теперь оно подходит к концу.
“Каким же я был дураком!” – подумал он и обернулся, понимая, что уже слишком поздно.
И когда когти вонзились в него, у него оказалось достаточно сил, чтобы закричать.
Ренд протянул руку, чтобы не позволить Мейму идти дальше. “Нет”, - сказал он тихо. Кровь все еще сочилась из крепкой перевязки раненого воина.
“Мы должны идти за Гул’даном”, - настаивал Мейм, хотя сам едва держался на ногах из-за многочисленных ран и бандажей на ноге и плече, пропитанных кровью.
“Нет такой необходимости, - уверил его брат. – Те… существа сделали всю работу за нас”. Что-то странное выглянуло из выхода, что-то со слишком острыми зубами и слишком большим количеством конечностей и суставов. С ним были и другие, и они безудержно нападали на орков, будто сведенные с ума от голода хищники бросаются на добычу. Несколько орков были скованы страхом при виде этих существ, но другие сопротивлялись, и сразили их всех, до последнего. Хотя, чтобы тварь прекратила кусаться и нападать, нужно было бы нанести такое количество ранений, которое убило бы и дюжину орков.
И твари пришли изнутри того здания. Лишь воин Ренд обладал долей магического чутья. Он мог ощутить великую магию внутри этого здания. Она была столь же сильна, сколь и зла. Она была переполнена ненавистью, и стремилась уничтожить все живое. И темные твари – лишь слабая тень ее могущества.
Тогда что-то сбило их с ног, оглушительный звук, похожий на рокочущий смех, издался изнутри здания и вышел наружу. Оттуда повеял воздух, зловонный и грязный, но было в нем что-то, отчего волосы Ренда стали дыбом. Он ничего не видел, но всем яством чувствовал, что оттуда наружу вытекает само зло и растворяется в теплом солнечном свете. Грохот продолжался, земля колыхалась. В скалах под ногами появлялись трещины. Целый остров разваливался на куски.
“Гул’дан нам больше не угроза”, - сказал Ренд, ставая на ноги, ибо знал, что это – правда. Что бы чернокнижник ни искал на этом острове, он нашел лишь свою погибель. Ренд лишь надеялся, что она была безболезненной. Он был почти уверен, что так оно и было.
“И что нам теперь делать?” - спросил Мейм, повернувшись спиною к храму.
“Мы возвращаемся к Думхаммеру, - ответил Ренд. – У нас есть еще война, и теперь нам хотя бы не нужно волноваться о предателях в наших рядах. Пусть он придерется к чему-нибудь, если сможет”. И братья вместе пошли к кораблю, причалившему возле берега.
Глава 18
“Вы готовы?”
“Готовы, сир”.
Даелин Праудмур кивнул, не отводя глаз от зрелища, открывшегося по правой стороне борта. “Хорошо. Сообщайте о происходящем. Мы нападаем, как только они окажутся в пределах атаки”.
“Да, сир”. Квартирмейстер отдал честь, подошел к большому латунному колоколу, висячему возле руля, и дважды пробил в него с небольшим промежутком. Немедля Праудмур услышал звуки бегущих ног, протирание канатов и скрип люков - люди на его флагмане мчались на свои позиции. Он улыбнулся. Ему нравились порядок и точность, и его команда знала об этом. Он лично подбирал каждого матроса на этом корабле, и он никогда не выходил в плавание с более лучшим отрядом. Не то, чтобы он когда-либо говорил об этом вслух, но все матросы знали об этом.
Праудмур вновь обратил свое внимание к морю, изучая волны и небо. Подняв его корабельную подзорную трубу снова, он стал всматриваться вдаль, ища маленькие темные точки, которые он заметил ранее. Там. Теперь они стали побольше и отчетливее, он мог даже посчитать их, хотя раньше он видел лишь их шипастые очертания. Он был уверен, что на верхней мачте ему раскроется лучший вид, и предположил, что через десять минут эти точки примут безошибочную форму судов.
Кораблей орков.
Флота Орды, если быть точным.
Праудмур ударил кулаком о деревянный борт - это был единственный признак вырывающего наружу его ажиотажа. Наконец-то! Он мечтал об этом шансе, как только началась война. Он почти подскочил, когда он получил весть от сэра Туралиона, что Орда достигла Южнопобережья, и ему было трудно скрыть свое предвкушение, когда разведка подтвердила, что в Великом Море появились суда орков.
Разведка также сообщила, что орки шли в двух раздельных группах. Первая группа сразу отправилось вглубь океана, а вторая группа пошла следом чуть позднее, похоже, вслед за первой. Было неясно, что происходит - то ли в спешке орки не могли скоординировать две половины одной флотилии, или же вторая группа в самом деле преследовала первую. Могли ли существовать среди орков свои мятежники? Праудмур не знал ответа, но его это и не беспокоило. Не имело значения, куда орки направлялись или что они делали. Все, что ему нужно было знать - суда орков возвращались и шли по Великому Морю в направлении к Лордерону.
