Из столицы Иоанн Павел на вертолете отправился в Гнезно, город, где находятся останки святого Адальберта, первого миссионера, побывавшего в Польше. Именно здесь по-настоящему началось паломничество Папы «по историческому пути народа» — из Гнезно в Ченстохову, а затем в Краков, к мощам святого Станислава.
Население Гнезно составляет всего 60 тысяч человек, однако на обширной равнине в окрестностях города, где тысячу лет назад состоялось крещение страны, собралось не менее миллиона поляков. Прямо в аэропорту Папа, обращаясь к сельским жителям, подчеркнул важность религиозного воспитания детей, которые, как он надеется, будут «легче общаться с Христом». Те же, кто отказывает им в этом праве, подобны тем, кого «сурово» осудил Иисус, когда сказал, что лучше бы мельничный жернов повесили им на шею и бросили их в море, нежели соблазнять малых сих (см. Лк. 17.2).
— Давайте все задумаемся над этими словами, — предложил Иоанн Павел, спускаясь с помоста и направляясь к ожидавшей его толпе. Он пожимал руки, благословлял, целовал детей, которых протягивали к нему родители.
В полдень на главной площади Гнезно, перед знаменитым кафедральным собором X в., состоялась месса. Повсюду, насколько хватало глаз, плотными рядами стояли люди. Вначале Иоанн Павел поздравил Польшу с тем, что «таинствами крещения и конфирмации она причислена к тайнам Божественной жизни». Подобно апостолам «в верхней горнице», продолжал понтифик, мы собрались здесь, чтобы еще раз вспомнить «торжественную дату… от которой начался отсчет истории нашей родины и Церкви, ее неотъемлемой части, — истории Польши, «твердой в вере». Согласно Новому Завету Пятидесятница была днем лингвистических чудес. В Священном Писании говорится, что в этот день апостолы начали проповедовать в Иерусалиме на разных языках, так что их понимали все народы Средиземноморья. Вот и сегодня, продолжал Иоанн Павел, Польша переживает нечто подобное, причем это касается всего славянского мира и его недавней истории — и ставит под сомнение итоги послевоенного раздела Европы.
То, что Святой Дух продолжает говорить на всех языках мира, подтверждено тысячелетним опытом славянских народов, у каждого из которых имеется свое, отличное от других наречие. Возможно, рассуждал понтифик, именно поэтому Святой Дух привел его к первосвященству: чтобы «ввести в церковный обиход слова и языки, которые по-прежнему кажутся странными для слуха, привыкшего к романским, германским и кельтским наречиям». Не было ли то волей Христа, «чтобы Папа-поляк, Папа-славянин именно в этот момент стал символом единства европейской Церкви», явившегося результатом «неустанного созидания Святого Духа?»
— Да, — отвечал сам себе Папа, — такова воля Христа, к этому призывает и Дух Святой… Мы не вернемся в прошлое! Мы пойдем вперед, к будущему! «Примите Духа Святого!» (Ин. 20.22). Амен!
Во время этой вдохновенной проповеди Иоанн Павел заметил над толпой транспарант: «Святой отец, не забудьте ваших чешских братьев». Папа специально прервал свою речь, чтобы уверить этих многострадальных людей, а также всех тех, чей голос намеренно не хотят услышать, что он никогда о них не забывает.
В тот же день вечером Иоанн Павел, выступая с балкона резиденции архиепископа, высказался в защиту духовной независимости польской культуры. «Христианское вдохновение, — сказал он, — продолжает быть главным источником творчества польских художников и вообще людей искусства», и именно в нем «отражена душа нации». Свою речь Папа закончил шуткой, предметом которой стала небывалая для этой поры погода:
— В июне тридцатиградусная жара в 150 милях к западу от Варшавы — такое же обычное явление, как понтифик-поляк.
4–6 ИЮНЯ: ЧЕНСТОХОВА
Ясная Гура, храм Черной Мадонны Ченстоховской возведен на вершине известнякового холма, возвышающегося над плоской силезской равниной. Более миллиона поляков собралось здесь 4 июня, чтобы послушать Иоанна Павла, которому предстояло обратиться к собравшимся со стены монастыря, где в 1655 г. было остановлено шведское нашествие. Свою проповедь понтифик начал словами из поэмы Адама Мицкевича «Пан Тадеуш», в постановке которой в «Театре восторга» когда-то сам принимал участие: «О Матерь Божия, Ты светишь в Острой Браме, / Твой чудотворный лик и в Ченстохове с нами…» Эти вдохновенные строки «выражают то, что билось тогда и бьется до сих пор в сердцах всех поляков». Именно к Ясной Гуре каждый поляк приходит или обращается мысленно в «решающие, самые ответственные моменты» своей жизни, прося совета у Мадонны.
Звенящим от волнения голосом Иоанн Павел говорил о том, что невозможно себе представить, чтобы первый Папа-поляк не посетил Ясную Гуру. Как мог он не побывать у «этого храма великой надежды», где «я так часто шепотом молился» пред образом Девы Марии? Как мог он не прийти сюда и не «услышать, как бьется сердце Церкви и Родины, сливаясь с биением сердца Богоматери»?
Ясная Гура — это «национальная святыня». Именно здесь каждый человек узнает, что представляют собой на самом деле Польша и поляки. Каждый, кто хочет «узнать, как… преломляется история в сердцах поляков… должен прийти сюда» и услышать «эхо жизни целого народа, отраженное в сердце его Матери и Королевы».
Тринадцать лет назад, в разгар торжеств, посвященных тысячелетию польского христианства и началу новой эпохи, ознаменованной Вторым Ватиканским Собором, польский народ вновь вверил свою судьбу Деве Марии, умоляя «о свободе Церкви во всем мире и в Польше». И теперь Папа просит согласия своих соотечественников, «чтобы я как преемник святого Петра, находящийся сегодня здесь, с вами, доверил Богородице всю Церковь с той же живой верой, с той же смелой надеждой», как это было сделано тринадцать лет назад.
— Позвольте мне доверить все это Деве Марии. Позвольте, и я доверю ей это по-новому и торжественно.
— Я, — заключил понтифик, — человек великой веры. И этому я научился здесь.
Во время проповеди Папа неожиданно отвлекся, позволив себе порассуждать о том, что говорят о нем его коллеги — итальянские прелаты: «Что нам делать с этим поляком, этим славянином? Да и можем ли мы что-нибудь сделать?» На что толпа ответила не смолкавшими в течение 10 минут «громовыми аплодисментами и восторженными криками».
Вечером, помолившись в одиночестве у иконы Черной Мадонны, Иоанн Павел встретился с представителями Ченстоховской епархии и с болящими, собравшимися в окрестностях монастыря. Сколько бы он ни беседовал со страждущими, признался понтифик, еще в свою бытность простым священником, а потом епископом, он всегда чувствовал, что слов утешения тут недостаточно. Но существует «единственная реальность, где человеческие страдания преображаются»: крест Христов. На этом кресте Сын Божий искупил людские страдания. И именно поэтому «крест, возложенный на чьи-то плечи, приобретает свойства, непостижимые человеческим разумом». Глубже проникая в тайну Креста, страдание облагораживается. И потому он, Папа, обращается к болящим с такой просьбой:
— Вы, слабые и страждущие, станьте источником силы для своих братьев и отцов, которые сердцем и в молитве находятся рядом с вами.
