Иоанн Павел поднялся на трибуну Организации Объединенных Наций в тревожное время: во всем мире нарастало беспокойство по поводу непрерывного наращивания ядерных вооружений, в котором Восток соревновался с Западом. Переговоры по ОСВ-2 зашли в тупик. Демонстрации против гонки ядерных вооружений набирали силу как в Соединенных Штатах, так и в Европе, а движение за «ядерное замораживание» начинало все сильнее влиять на американское общественное мнение. И дипломаты на переговорах, и уличные демонстранты, казалось, в равной степени были убеждены в том, что ядерное оружие следует вынести за скобки политического противостояния НАТО и Варшавского Договора и что, проявив должную волю, можно решить спорные вопросы в области вооружений и достичь мира, даже если идеологические разногласия останутся неразрешенными. Война ведется с помощью оружия, мир означает отсутствие войны, предотвратить войну можно путем контроля над вооружением. Как бы ни разнились методы работы дипломатов и демонстрантов, и те и другие молчаливо сходились на вышеприведенном «реалистическом» прочтении гонки вооружений.
Иоанн Павел II имел совершенно иное мнение по поводу того, какой должна быть мировая политика в конце XX в., и свою точку зрения намеревался высказать со всей прямотой.
Его часовое выступление на Генеральной Ассамблее началось с обычной для представителя Ватикана констатации важности ООН и роли Святого Престола в международных делах. Затем Папа напомнил слушателям, что Христос, представ перед римским наместником Иудеи Понтием Пилатом, сказал, что «пришел в мир, чтобы свидетельствовать об истине» (Ин. 18.37). То же самое намерен делать он сам как викарий Христа на земле. Он обращается к присутствующим не как очередной дипломат, изъясняющийся на языке власти в соответствии с некими корпоративными правилами, а как свидетель истины о «человеке во всей его целостности и полноте, во всем богатом многообразии его духовного и материального существования».
Политика, напомнил понтифик, имеет дело с людьми. Их благополучие и ничто другое является движущей силой политики, «как национальной, так и международной», поскольку любая легитимная политика всегда «исходит от человека, осуществляется человеком, существует человека». Любая политика, не принимающая во внимание этот важнейший гуманистический критерий, теряет право называться таковой, ибо «вступает в противоречие с человечностью».
Прогресс следует оценивать не только с позиций науки и техники, но «также — и это главное — с точки зрения того, стоят ли духовные ценности на первом месте и есть ли прогресс в добродетельной жизни». В царстве совести мир человека проявляет себя наиболее человечно. Там, где отрицаются требования совести и моральной истины, наука и техника используются для того, чтобы превратить мир в бойню. Вот почему «основополагающим документом» ООН, документом, составляющим нравственный смысл ее существования, является не Устав, а Всеобщая декларация прав человека 1948 г., «краеугольный камень на долгом и тернистом пути человечества». Способствовать миру можно, только «если мы определим, обозначим и будем всемерно уважать неотъемлемые права личности и всех народов».
Уважение к правам человека предполагает уважение достоинства и ценности каждой личности. Следовательно, как только одерживает верх политика, характерной чертой которой является «безудержная жажда власти», мир находится под угрозой. Такое может происходить как внутри одной нации, так и между ними. Если национальные «интересы» становятся единственным критерием международной политики, а само понятие «интересов» лишается морального содержания, дипломатия перестает быть честной. Достичь мира можно, принимая во внимание не только интересы, но и обязанности.
Перейдя к вопросу гонки вооружений, Иоанн Павел решительно отверг тезис о том, что опасность ядерной войны можно рассматривать отдельно от конфликта между коммунизмом и его противниками. Угроза войны в современном мире исходит не от оружия как такового, а от всех форм несправедливости, порой сознательно насаждаемой государствами, которые пренебрегают правами человека, подрывают устои общества и, следовательно, ставят под угрозу весь международный порядок.
В настоящее время мировое сообщество пытается определить «хотя бы некоторые из неотъемлемых прав человека», и Иоанн Павел хотел бы внести свою лепту в эту дискуссию, обозначив те права, которые, по его мнению, абсолютно необходимо зафиксировать на международном уровне. В первую очередь это «право на свободу мысли, совести и религии, право на отправление религиозного культа индивидуально или в составе общины, публично или частным образом». Это очень важно, поскольку «ценности [человеческого] духа» являются главной движущей силой «развития цивилизации» и стремления к миру, когда «человек получит беспрепятственный доступ к истине, а также полную возможность морально развиваться и наслаждаться благами культуры, которую он унаследовал и обогатил своим собственным творчеством».
Несправедливости, чинимые в экономике и духовной сфере, представляют собой величайшую угрозу миру, а потому так важен «гуманистический критерий» при оценке социально-экономических и политических систем. Ликвидация эксплуатации и свободное участие каждого в экономической и политической жизни — вот те стандарты, по которым можно судить о той или иной системе. Экономические, политические и социальные устройства, систематически нарушающие этот «гуманистический принцип», по своей природе представляют угрозу миру, равно как и несправедливости, творимые в духовной сфере, которые «наносят смертельный удар по внутренним отношениям человека с истиной, по его совести, глубоко личным убеждениям, по его взглядам на мир, религиозным воззрениям, словом, по всему тому, что мы называем гражданскими свободами». Цивилизация веками стремилась к такому политическому устройству, «где были бы в полной мере защищены объективные права духа, совести человека и его творческих способностей, в том числе отношений человека с Богом», и сегодняшние политические лидеры обязаны учитывать эту историческую динамику.
Чтобы не осталось непонимания относительно того, кто именно постоянно чинит «несправедливость в сфере духа», Иоанн Павел назвал угрозой миру существование систем, которые, подписывая международные соглашения по правам человека, одновременно создают такие формы «общественной жизни… при которых практическое осуществление этих свобод низводит человека… до положения гражданина второго или третьего сорта, ставит под удар… его профессиональную карьеру, лишает его доступа к ответственным постам и даже не оставляет возможности свободно воспитывать своих детей». С трибуны Генеральной Ассамблеи ООН к миру обращался верховный понтифик Римско-Католической Церкви, но его устами говорил и архиепископ Краковский Кароль Войтыла, свидетельствуя о тех страданиях, которые пришлось претерпеть Яцеку Возняковскому, Станиславу и Дануте Рыбицким, Генрику Гурецкому, Станиславу Родзинскому и многим другим полякам, поплатившимся карьерой за свои убеждения.
В конце своей речи Иоанн Павел вновь обратился к теме религиозной свободы как ключевому понятию борьбы за мир. На Втором Ватиканском Соборе было провозглашено, что лишение человека права на свободный поиск истины и следование ей является в высшей степени негуманным, поскольку стремление к истине изначально присуще человечеству. Верующие, агностики и даже атеисты должны согласиться с этим тезисом, составляющим основу общегуманистического мировоззрения. Вопрос о религиозной свободе ни в коем случае нельзя отнести к сугубо церковным.
