В отличие от многих других епископов — участников Ватикана II — польские церковные иерархи со времен Второй мировой войны приобрели действительно важный опыт коллегиальности. Это был уникальный опыт, воплотивший не только насущные политические реалии, но и безоговорочный авторитет Примаса, кардинала Вышыньского. И тем не менее это был опыт истинной коллегиальности. Польские епископы ежегодно проводили конференции, создали координационный комитет, который руководил работой епископов и принимал ответственные решения между конференциями, и даже образовали особый секретариат в то время, когда в других странах о подобных вещах даже мечтать не могли. Сами же конференции представляли собой собрание весьма авторитетных деятелей, представляющих самые разнообразные сферы жизни: работа с молодежью, студенческое самоуправление, проблемы семейного воспитания и многое другое. Это был по-настоящему полезный обмен мнениями и опытом повседневной жизни людей, сопровождавшийся горячими дебатами. А когда прения, которые, кстати сказать, всегда проходили за закрытыми дверями, заканчивались, наступал период полного и совершенно искреннего единства.
Именно такой опыт коллегиальности Кароль Войтыла принес с собой в Ватикан. Братья епископы, работая совместно, активно обсуждали стратегию церковной жизни и ее самые злободневные проблемы, принимали соответствующие решения, а потом поддерживали друг друга в их практической реализации. Словом, это была та самая коллегиальность, которая укрепляла позиции епископов, Примаса, а заодно и всей церковной общины данного региона. Одной из главнейших обязанностей «вселенского пастыря» в понимании Иоанна Павла II было распространение подобной коллегиальности на другие национальные епископаты и в конечном итоге на весь Святой Престол.
И он без устали работал над выполнением этой задачи в течение более двадцати лет. Итоги этого непосильного труда были весьма неоднозначными, но только не по причине отсутствия воли или недостатка усилий с его стороны.
КОЛЛЕГИАЛЬНОСТЬ И УПРАВЛЕНИЕ В КРИЗИСНОЙ СИТУАЦИИ
В январе 1980 г. Иоанн Павел II попытался найти коллегиальное решение одной из наиболее сложных проблем католицизма после Ватикана II — католической Церкви в Нидерландах.
Вплоть до Второй мировой войны голландский католицизм был одним из самых сильных и действенных в мире. Фашистская оккупация страны заставила непримиримых некогда католиков и протестантов позабыть о былых противоречиях и посмотреть друг на друга как на граждан единой страны, которые избавились от прежних предрассудков и готовы жить в мире. Однако подобное примирение неизбежно ослабило столь характерное для голландских католиков чувство идентичности с институциональной Церковью.
А затем наступило время Второго Ватиканского Собора. Голландские епископы приняли самое активное участие в его работе, а после окончания Собора в 1965 г. вернулись домой с неистребимой жаждой проведения всех необходимых реформ. Но их опыт внедрения Соборных решений в корне отличался от того, что делал в это время в Кракове Кароль Войтыла. Решения Собора были немедленно донесены до всех церковных иерархов, однако претворение их в жизнь оказалось в руках людей, которые, несмотря на все свое желание и добрую волю, так и не смогли осознать их истинную глубину. Кроме того, попытки внедрения в жизнь решений Собора совпали по времени с культурными потрясениями второй половины шестидесятых годов, с особенной силой поразившими Нидерланды.
Более того, в некогда спокойной Голландии стали проводиться невиданные ранее радикальные литургические эксперименты, а так называемый «Новый катехизис» был признан Конгрегацией доктрины веры в Риме как не соответствующий канонам Церкви. В 1970 и в начале 1972 г. назначение двух новых епископов, подвергавших критике тенденции либерализации, посеяло еще более глубокую рознь в и без того поляризованной Голландской Церкви и в особенности в отношениях голландских католиков с Римом. Подобная радикализация и поляризация в церковной общине Нидерландов после Собора шла рука об руку с быстрым оттоком прихожан из местных церквей. И тем не менее проблемы религиозной жизни по-прежнему оставались в поле зрения людей и вызывали неослабный интерес голландцев, страстно обсуждавших их в прессе.
В 1975 г. по настоянию Папы Павла VI Примасом Нидерландов становится кардинал Йоханнес Виллебранд, президент Секретариата по вопросам укрепления христианского единства. Папа возложил на него обязанность содействовать ослаблению противоречий между различными фракциями и прежде всего улучшению отношений между голландскими католиками и Римом. Однако Вилленбранду так и не удалось решить эту задачу, поскольку все это время он разрывался между своими непосредственными обязанностями в Ватикане и престолом Примаса в Утрехте. Таким образом, ко времени смерти Папы Павла VI Голландская Католическая Церковь оказалась в глубоком кризисе, а церковный раскол усилился, к сожалению, даже среди самих епископов. Некоторые из них стали поговаривать даже о схизме — то есть об окончательном отходе от Рима.
В начале осени 1979 г. Иоанн Павел II проживал в Торре Джованни, башне XIX в., которая одновременно служила гостиницей Ватикана, в то время как апартаменты папы в Апостольском дворце подвергались тщательной реконструкции. Однажды вечером он созвал экстренное собрание, посвященное ситуации в Нидерландах. Среди приглашенных были кардинал Касароли, кардинал Виллебранд, архиепископ Мартинес Сомало, епископ Йозеф Томко (словак по национальности и бывший сотрудник Конгрегации по делам епископов, назначенный в июле 1979 г. Генеральным секретарем Синода епископов), а также преподобный отец Ян Шотте. После того как присутствующие несколько раз возвращались к вопросу о том, что можно сделать для оказания помощи Церкви Нидерландов, Папа неожиданно предложил:
— А почему бы нам не созвать Синод?
Разрабатывая законодательную базу для проведения синодов епископов, Павел VI специально зарезервировал возможность «особого собрания», хотя подобная практика ни разу не применялась по отношению к той или иной местной Церкви. И вот теперь группа священнослужителей пришла к выводу, что это тот самый инструмент, который просто необходим им в данный момент: коллегиальная дискуссия с участием голландских епископов и соответствующих официальных лиц Курии во главе с Папой. Именно в такой дискуссии можно было бы обсудить проблемы раскола Голландской Церкви и в то же самое время избежать одностороннего навязывания Нидерландам воли Рима. Папа Иоанн Павел II, который всегда считал, что Святой Дух обретается посредством Синода, очень надеялся, что подобное коллегиальное творчество высших иерархов Церкви поможет залечить раны персонального раздора между голландскими епископами и снова заставит их работать в режиме единой команды.
Собрание епископов, вошедшее в историю под названием «Партикулярный Синод Голландии», проходило в Ватикане с 14 по 31 января 1980 г. В повестку дня Синода были включены наиболее острые вопросы, касающиеся не только голландских епископов, но и всей Голландской Католической Церкви: литургия, религиозное образование, деятельность семинарий и священнослужителей, посвящение в сан и проблемы экуменизма. Что же до самого Синода, то с лингвистической точки зрения это был самый настоящий кошмар. На нем присутствовали семь голландских епископов, не имевших единого языка общения. Кроме того, было столько же чиновников Курии, которые не понимали по-голландски, а один из них, кардинал Джеймс Нокс, не говорил даже по-итальянски. Поэтому отцу Шотту приходилось переводить все и всем. (Однажды во время затянувшейся дискуссии Иоанн Павел II наклонился к нему и прошептал: «Иногда ваш перевод представляется мне более ясным и четким, чем то, о чем говорит этот парень…»)
