— Значит, ко мне нет претензий?
— По тому инциденту нет.
— Тогда зачем же вы пришли? — удивленно воскликнула Юлия, — я думала, может, Оленька задумала с меня компенсацию за моральный ущерб получить.
— Почему за моральный? — равнодушно поинтересовался Наполеонов.
— Потому что физический я ей не успела нанести, — ядовито отозвалась Юлия.
— А цель такую, стало быть, имели?
— А чего бы вы хотели? Она у меня любимого человека увела!
— Ваш любимый человек был бычком на веревочке?
— Почему это бычком?
— Потому что разумного человека увести невозможно, — спокойно заметил Наполеонов.
— А кто это вам вообще сказал, что мужчин можно считать разумными существами?! — вспылила Юлия и, сообразив, что ляпнула лишнее, осеклась, — извините, забыла, что и вы…
— Неразумное существо мужского пола.
— Я же извинилась.
— Вообще-то я пришел сказать вам, что Юрия Ставрова убили. Но вам, наверное, это неинтересно.
И тут случилось то, чего Наполеонов никак не ожидал. Юлия упала в обморок. Она закрыла глаза и сползла с кресла.
— Черт, — выругался Наполеонов сквозь зубы, прощупал пульс, который вроде бы бился нормально, и стал осторожно хлопать девушку ладонью по щекам.
— Чего вы меня лупите? — взвилась она так же неожиданно, как отключилась.
— Мне показалось, что вам стало плохо…
— Это не значит, что меня нужно бить по щекам, как это у вас заведено в полиции.
Шура ничего не ответил, и девица снова начала сползать с кресла, на которое он ее водрузил после первого отключения. Немного подумав, Наполеонов взял со стола бутылку с минеральной водой, отвинтил крышку и вылил на девушку всю воду. На этот раз она буквально подпрыгнула и вдруг залилась слезами.
— У вас есть валерьянка? — спросил Наполеонов.
— Есть, на кухне, в шкафчике у окна.
Следователь быстро сориентировался, нашел кухню, шкафчик у окна, щедро накапал в первую подвернувшуюся под руку чашку валерьянки и налил немного воды. Юлия послушно выпила лекарство. Несколько минут она сидела неподвижно, потом тихие слезы потекли по ее щекам.
— Значит, Юры больше нет? — выдохнула она.
— Нет.
— Я так любила его.
— Вам накапать еще валерьянки?
Она молча покачала головой, ее окрашенные в светлый цвет волосы спутались, и она откинула их назад, больше не заботясь о том, чтобы выглядеть красивой.
— Где вы были во время убийства Ставрова?
— А когда его убили?
Наполеонов назвал дату и приблизительное время.
— Впрочем, это неважно… — проговорила Юлия.
— Что его убили? — удивился Наполеонов.
— Нет, во сколько. Я весь день была на людях. Утром с мамой, и соседи меня видели. К 5 вечера я поехала в ресторан, такси вызывала на дом. Номер такси записан. Потом все время была с девчонками на девичнике.
— Кто-то из ваших подруг выходит замуж?
— С чего вы взяли?
— Ну, если девичник…
— Ах нет, просто решили развеяться.
— После ресторана вы поехали домой?
— Нет, конечно, — улыбнулась она лукаво и прищурила глаза.
— А куда?
— В сауну.
— В сауну?
— В сауну, чего вы так удивляетесь?
— И долго вы там пробыли?
— Почти до утра.
— Что же вы там делали так долго?!
— Ну, как вам сказать, мылись… — она с притворной скромностью потупила глаза.
— Кто это может подтвердить?
— Все мои подруги и мальчики из «Магнитика».
— Простите, откуда мальчики? — не понял Наполеонов.
Юлия как-то уж слишком покровительственно улыбнулась следователю:
— Из компании эскорта «Магнитики».
«О боже ты мой», — чуть не произнес Наполеонов вслух.
— Кто делал заказ в «Магнитиках»?
— Я.
— Это точно?
— Склерозом не страдаю, — отрезала она насмешливо, — и девичьей памятью тоже.
— Диктуйте адрес, телефон ваших «Магнитиков», имена, адреса, телефоны ваших подруг.
— Это еще зачем? — капризно надула губы Юлия.
— Мы обязаны проверить все.
— Вы что же думаете, что Юру убила я?! — Девушка с негодованием воззрилась на следователя.
— Пока я ничего такого не думаю, — ответил Наполеонов спокойно и добавил, — у вас юбка задралась.
— А вас это беспокоит?
— Я подумал, что это может беспокоить вас.
— Ерунда какая! — рассердилась она.
— Прочитайте и подпишите, пожалуйста, ваши показания.
Лопырева уткнулась в протянутый следователем лист и подписала его с таким нажимом, что стержень ручки едва не прошел насквозь. Потом она швырнула лист следователю, резко поднялась с кресла и подошла к окну.
— Вынужден вас покинуть, Юлия Владимировна, — проговорил Наполеонов, и направился к выходу.
— Подождите, — быстро обернулась она.
— Вы хотите дополнить показания? — спросил он.
— Да. Нет!
— Тогда до свиданья.
— Да погодите же вы наконец! Я хочу сказать…
— Слушаю.
— Вы не должны думать, что на Юрии Ставрове для меня свет клином сошелся.
— Я и не думаю ничего такого.
— Думаете, я знаю!
Увидев насмешливый взгляд следователя, она прокричала:
— Да, сначала я была вне себя! Я его любила! Думала, что мы поженимся! А он поступил со мной, как последняя свинья!
Шура не перебивал девушку.
— И на кого он меня променял?! Вы видели эту Данилину?
— Видел, — подтвердил Шура.
— И что?!
— Что — что?
— Она вам понравилась?!
— Вполне положительная девушка, милая, симпатичная.
— Милая, симпатичная, — передразнила его Лопырева. — Да она мизинца моего не стоит!
— Вероятно, Ставров думал иначе, — холодно заметил следователь.
— Конечно, Юрочка думал иначе! Только чем, чем она его взяла?!
— Этого я не знаю.
— Но вот, если бы вам пришлось выбирать между мной и ею, вы бы кого выбрали?
— Гражданка Лопырева, не задавайте глупых вопросов.
