Глава 19
— Нет, еще только май, и уже такая жара, — пробормотал Наполеонов, промокая лоб идеально чистым платком, — а что же будет летом…
Синоптики обещали температуру, близкую к норме, но верить им решались немногие. Вот, например, эксперт Афанасий Гаврилович Незовибатько уже не первый год уговаривал сотрудников сброситься и купить местной метеослужбе банку хорошего молотого кофе: по его мнению, чем кофейная гуща лучше, тем точнее метеопрогноз. Но сотрудники не спешили делиться кровно заработанными, и предложение Незовибатько зависло в воздухе.
— Точно! — Следователь хлопнул себя по лбу: — Воздух! Нужно купить в кабинет вентилятор, тем более теперь появились безлопастные.
Вентиляторы с лопастями Наполеонов, мягко говоря, недолюбливал… Он до сих пор помнил, как однажды, когда он был еще маленьким мальчиком, они с мамой пришли на работу к отцу и решили подождать его внизу в большом холле. Было лето, точнее, конец июня, жара стояла неимоверная, но в холле работал большой вентилятор, и атмосфера была вполне комфортная. И вдруг, как в фильме ужасов, огромные лопасти вентилятора сорвались с основы, и, со свистом рассекая воздух, на большой скорости понеслись по холлу.
Все посетители и сотрудники моментально легли на пол. Маленького Шуру мама прикрыла собой. И только старичок вахтер зазевался и получил удар крылатым чудовищем. К счастью, скорость вращения лопастей уже уменьшилась, и мужчина остался жив, хотя и пролежал в больнице почти месяц.
Образ летающих лопастей настолько прочно отпечатался в подсознании мальчика, что, уже став взрослым, он предпочитал держаться подальше от работающих вентиляторов. А вот аппарат без лопастей — это совсем другое дело.
Дело… Наполеонов раскрыл папку. Дело по раскрытию убийства Ставрова до сих пор буксовало на месте. Никто из его фигурантов не годился на роль подозреваемого. А те, что годились…
Слова Мирославы о нарочитости алиби Юлии Лопаревой крепко запали в голову Наполеонова и не давали ему покоя. Он пытался анализировать факты, искал брешь, но, увы, все было слишком монолитно. Алиби Юлии подтверждал не один человек, имелось много свидетелей. Все они не могли лгать… К тому же эта ее непереносимость вида крови…
И по всему выходило, что Юлия Лопырева к убийству бывшего жениха Юрия Ставрова не причастна. Как говорил когда-то великий Аркадий Райкин: «Режьте меня на кусочки и ешьте с маслом».
Режь, не режь, ешь, не ешь, а не могла она незаметно покинуть компанию, доехать до дома Ставрова, расправиться с ним и как ни в чем не бывало присоединиться к участникам девичника…
Логика настоятельно рекомендовала Шуре заняться друзьями Ставрова. Именно они, конечно, за исключением убийцы, последними видели Юрия живым. А внутренний голос советовал Наполеонову пообщаться с неким Иннокентием Колосветовым. О нем упомянули две подруги Лопыревой — Женя и Лидия.
Что же такое могло произойти между парнем и девушкой, в результате чего юноша слетел с балкона и оказался в больнице. Уголовное дело заведено не было. И очень хотелось знать, почему.
«Папа Юлии занимает довольно высокую должность в известной корпорации. Может, все дело в этом?» — раздумывал следователь.
Со слов свидетелей, Иннокентий отделался незначительными травмами. Повезло парню, видно, родился в рубашке. И девушке повезло, осталась на свободе.
После этого они, скорее всего, больше не общались. Любой нормальный человек потеряет всякое желание продолжать какие бы то ни было отношения с тем, по вине которого оказался на больничной койке. Но не исключено, скорее даже наоборот, что родители Колосветова и Лопыревой общались, хотя бы непродолжительное время, пока не утрясли между собой эту историю…
Замять дело просто по приказу, даже если занимаешь высокую должность в фирме, нельзя, но решить деньгами вопрос вполне возможно. Известно, что Иннокентий заявление писал, но потом забрал его, сказав, что в случившемся большая доля его вины. Какая такая может быть вина Колосветова?
Попытаться изнасиловать Лопыреву он никак не мог. Балкон был открыт, и в комнате веселилась компания одноклассников. Девушке стоило только закричать, и они оказались бы в центре внимания. Тогда что же могло послужить причиной этого дикого случая? Иннокентий мог делать Юлии неприличные предложения? Мог. Но разве это повод выталкивать его с балкона? И еще — либо Юлия обладает большой силой, либо она тогда была в бешенстве, что и придало ей такую энергию. Скорее второе, судя по неуравновешенному характеру Юлии, в ярость она приходит легко. Этого не отрицают и ее подружки.
— Да, — решил Наполеонов, — Колосветова нужно разговорить. Но вряд ли он станет откровенничать со следователем.
Наполеонов набрал номер агентства.
— «Детективное агентство «Мирослава» слушает, — отозвалась трубка голосом Мориса Миндаугаса.
— Привет, это Шура. Слава где-то поблизости?
— Здравствуй, Шура, Мирослава уехала на встречу с Люсей. Так что звони ей на сотовый.
— Спасибо, Морис.
— Не за что.
Наполеонов потер ладони: — Так, на ловца и зверь бежит.
Кеша работал в автосервисе. А у подруги Мирославы и Шуры Людмилы был свой автосервис на двоих с отцом.
Наполеонов набрал номер, и минуты через полторы Волгина отозвалась: — Да.
— Слава, ты мне нужна как воздух.
— Я всем нужна.
— Не спорю. Ты где сейчас?
— На набережной в кафе. Мы с Люсей.
— Знаю, вы мне как раз обе и нужны.
— Даже так? — усмехнулась она в трубку.
— Не иронизируй. Я сейчас подъеду.
— Кто звонил? — спросила Людмила.
— Шура. Хочет подъехать. Мы ему зачем-то обе понадобились.
— Ну, зачем ему ты, я догадываюсь, — хохотнула Люся, — опять не в службу, а в дружбу, — она искусно сымитировала интонации голоса Наполеонова. — А зачем ему я, ума не приложу.
— Вот приедет, и узнаешь. А вообще зря ты на Шуру наезжаешь.
— Наедешь на него, — фыркнула Люся и тряхнула своей медной гривой.
Они не успели доесть заказанные раковые шейки, как увидели Наполеонова.
— Легок на помине, — Люся помахала ему рукой, и он сразу направился к их столику.
— О, раков едим, — сказал Шура и подозвал официанта: — Мне то же самое и фисташковое мороженое. И три коктейля — с лаймом, ананасом и клубникой.
Наполеонов прекрасно знал вкусы своих подруг.
Шура взглянул на Люсю: — Ну, Мирослава у нас свободный охотник, а ты чего не работаешь? — спросил он притворно строго.
— На хозяйстве папа. А я отдыхаю.
— Вижу, что не кирпичи грузишь.
Люся фыркнула: — Ты, Наполеонов, зубы нам не заговаривай, они у нас здоровые. Приступай к делу.
