— Не важно. Что она говорила?
— Говорила? Да ничего особенного. Про машину ей белую сказала, она остолбенела как будто. У меня сложилось впечатление, что она знает, кто на ней ездит.
Или ездил раньше. Тогда, когда зверски убили ее одноклассника. Она не просто так заявила своей подруге Люсеньке, что знает, кто убийца. Что это один и тот же человек. Тот, который убил Артура Виноградова шесть лет назад. И кто убил пятерых человек в загородном поселке.
И этот кто-то как раз и есть человек, похитивший компьютер. Он вычислил Ольгу. Он заметил за собой слежку. Понял, что она обо всем догадалась. И пришел за ней.
Он быстро пошел в прихожую. Соседка Инги все еще легонько постукивала в дверь. И едва не ткнулась носом в куртку Вишнякова, когда он резко открыл дверь.
— Простите, — одновременно воскликнули они.
Вишняков обошел ее стороной и двинулся к лифтам.
— Постойте, товарищ полицейский! — заполошно завопила любопытная женщина. — Постойте, прошу вас! Это может быть важно!
Закатив глаза, он остановился. Подождал, пока она подойдет ближе.
— Что у вас ко мне?
— Информация!
— Какая? — он с силой выдохнул.
— Пока вы его ищете, я провела свое собственное внутреннее, так сказать, расследование, — авторитетно заявила дама, чем взбесила Вишнякова еще сильнее. — И мне удалось кое-что узнать.
— Что?! — Он еле сдерживался.
— Адрес. Мне удалось узнать адрес, на который его дважды от нашего дома отвозил таксист. Мой хороший знакомый таксист. Я ему позвонила и просто спросила, никогда он ни разу не возил такого человека со щербатым ртом? И он сказал, что было как-то летом и осенью. Поздней осенью. Мужчина, с его слов, каждый раз бывал сильно пьян.
— Адрес?! — взревел Вишняков. — Вы мне скажете его или нет?!
И она назвала адрес. И пазл сложился. Знакомый женщине таксист дважды отвозил мужчину на адрес по соседству с тем местом, где вела свое наблюдение Ольга Королёва. Это был дом через дорогу от дома с проходным подъездом…
Глава 24
Полиция приехала быстро, но было уже поздно. Человек, выдававший себя за электрика, напавший на Надю, уже сбежал. Гуля слышала оглушительную дробь его толстых подошв о лестницу. Но не могла его остановить. Она боялась! Боялась за свою жизнь. Надя так громко кричала, несколько раз тяжело падала на пол. У Гули даже люстра закачалась в гостиной. Он ронял ее? Или Надя сама была не в силах устоять на ногах?
Это было ужасно! Она не выдержала и после звонка в полицию принялась стучать по батареям. Этим, видимо, и напугала злодея. Он сбежал. Сначала Гуля слышала громкий частый топот по лестнице, потом в глазок увидела мелькнувший козырек форменной кепки, а затем в окно увидела, как злодей убегает через двор в проулок. И только тогда она решилась подняться к Наде.
Дверь была не закрыта. Она была распахнута настежь. В прихожей валялся перевернутым затоптанный ковер. Новый. У Нади такого не было. Гуля не часто, но иногда заходила к соседке.
— Надежда! Наденька, где вы?
В ответ раздался громкий стон. И следом Надя слабым голосом позвала ее в гостиную.
— Господи! Да что же это такое?! — переполошилась Гуля, обнаружив соседку в гостиной с окровавленной головой. — Что он хотел от вас? Бедная, бедная… Ну, ничего, я уже вызвала полицию и «Скорую». Сейчас вам помогут.
— Не надо было, — простонала Надя, принимая из ее рук мокрое полотенце. — Не надо, я бы справилась.
— Да о чем вы таком говорите! — возмутилась в ответ Гуля.
Выдернула из слабых рук Нади полотенце и принялась сама вытирать кровь с ее лица.
— Вы хоть взгляните, что он с вами сделал! Это ужас! Как он не убил вас!
— Вы помогли. Вы застучали по батареям. И он испугался, — слабо улыбнулась Надя синюшными губами. — Спасибо вам, Гуля.
— Гематома, еще гематома, — перечисляла между тем соседка, осторожно исследуя ее лицо и голову. — У вас долго еще не сойдут синяки с лица. Очень сильные удары. Он бы мог вас убить!
— Он и собирался, — постанывала Надя от ее осторожных прикосновений.
— Вот! А говорите, полицию зачем вызвала? Он же может вернуться!
— О господи! Как же я теперь стану тут жить? — Из-под разбитых в кровь век по вздувшимся от синяков щекам заструились слезы. — Это же опасно! Если он вдруг вернется.
— Не волнуйтесь. Его поймают.
— Да? Откуда вы знаете?
Из крохотных щелок заплывших глаз на Гулю глянуло беспокойство.
Или она ошибалась? Или придумывала себе интересную историю, которой потом сможет поделиться в телефонном разговоре с родственниками? Она очень любила пересказывать им всякие страшилки из жизни их мегаполиса. Те ужасались и звали ее обратно. Уверяли, что более спокойного и тихого места на земле, чем их кишлак, не существует.
— Вы там даже ветра не слышите! — возмущалась ее двоюродная сестра. — Разве это жизнь?
Гуля поддакивала и не смела возражать. Сестра была старше ее на десять лет. Если бы возразила, та обиделась бы. И потом рассказала бы всем родственникам, что Гуля в большом городе совсем испортилась и перестала проявлять уважение к старшим.
А Гуля и хотела только сказать, что не испытывает никакого дискомфорта оттого, что не слышит постоянного воя ветра в печной трубе. Который ничего, кроме тоски, в ее душе не будил.
— Его не поймают, — выдохнула Надя с ужасом. — Никогда не поймают. И он вернется.
— А что он хотел вообще-то? Почему надел эту странную форму? Электрик! У нас в ЖЭКе нет электриков с таким именем.
— С каким именем? — Надя вцепилась в ее руку. — Вы что, знаете его?
— Ну, конечно. Конечно, знаю. Его многие знают. Правда, без грима мало кто видел. Это клоун из цирка. Я водила туда внуков и видела его там.
— О господи! Клоун! — Надя то ли захныкала, то засмеялась. — И вдруг электрик!
— Что он хотел от вас, Надя?
— Я не знаю, — проговорила она, опуская окровавленную голову.
И Гуля тут же поняла: врет. И тут же задалась вопросом: почему?
Этот вопрос терзал ее все то время, пока в квартире Нади работала полиция и присутствовали врачи «Скорой». Потому что Надя не сказала ни одного слова правды! Она все время врала. И отказалась от госпитализации. И заявление писать на напавшего на нее человека отказалась тоже.
— Это мое дело, — пыталась она поджать разбитые губы, но они расползались, обвисали. — Это наше с ним дело.
— Ваше с ним? — спросила у нее Гуля тихонько, чтобы никто не слышал. — Вы не говорили мне, что знакомы с ним.
— А должна была?
