– Я за тобой заеду через два часа.
– Я сама на такси…
– Нет. Не хочу, чтобы тебя вновь похитили. Нужно разобраться, кто преследовал и почему, а потом уже надеяться, что все обойдется.
– Но ты не можешь, ведь ты охраняешь Ивана! – воскликнула, слыша приближающиеся шаги.
– Я поставил на определенные часы второго телохранителя на защиту Котлова, поэтому не переживай… о нем, – резко проговорил он, недовольный этим разговором.
– Но… как…
– Ой, вот вы где? – невинно проговорила Мария, открыв дверь, улыбаясь самой счастливой улыбкой. – А я тебя потеряла, Рита. Хотела спросить, ты останешься? Мне нужно отойти. Бабушке опять плохо стало. Так за нее волнуюсь.
– Останусь, – произнесла, стараясь не обращать внимания на ее слова о бабушке, которой у нее нет. Насколько знаю, из родственников только живой дедушка, проживающий в Красноярской области.
– Уложишь? – с грустью попросила она, вздыхая при этом.
– Да, – ответила, не представляя, как на такой цирк можно повестись.
– Замечательно! Благодарю тебя! Ты невероятно добра, – воскликнула она и, повернувшись к Сергею, мило добавила: – Сергей, а вы останетесь?
– Нет. Уезжаю, – сухо выдал Волков и, посмотрев на меня тяжелым взглядом, предупредил: – Без меня не уезжай.
Кивнула и тут же услышала Марию:
– Сергей, а вы можете меня довезти до аптеки? Бабушка попросила ей лекарства купить. Она у меня совсем слабенькая.
Не желая слушать, как она лжет, произнесла: «Извините, детей посмотрю», и вышла из комнаты, чувствуя, как у меня горят щеки и до сих пор стучит сердце.
Глава 6
Мария вернулась через час, когда я дочитывала последнюю сказку. Счастливая и довольная, она прошла к стулу и, сев на него, стала дергать ногой, с превосходством поглядывая в мою сторону. Через пять минут она уже с огромным нетерпением дергалась на месте, с недовольством поглядывая на тех, кто еще лежал с открытыми глазами.
Я старалась не замечать ее радости, давая себе обещание, что ни о чем не буду спрашивать. Мне неинтересно. Совсем. Когда дочитала, почти все спали, кроме маленькой Арины. Она все вертелась, но через десять минут уснула. Поправив одеяло у тех, у кого сбилось, вышла из спальни и прибавила шаг, надеясь, что Перникова не оставит детей и не бросится за мной. Дверь хлопнула, и послышались шаги, а потом я услышала:
– Рита, стой!
Тяжело вздохнула и повернулась к ней, искренне возмутившись ее поведением:
– Почему детей оставила? А если кто-то проснется?
– Да что с ними будет?! Как проснутся, так и заснут, – беспечно заявила она, махнув рукой в направлении двери.
– Мария… – грубо предупредила, намекая, что у нее уже был выговор за то, что бросает малышей одних во время тихого часа.
– Да успокойся ты. Вечно тебе больше всех надо. Не работаешь, а трясешься за ними, как мамка. Если не хватает, удочери свою Настю, да и не носись тут, как ненормальная. Неужели тебе своего времени не жалко? Мне бы жалко было! Да и мужики у тебя солидные, с деньгами. Зачем сюда прешься? Пытаешься выставить себя добренькой? Уже неактуально. Стервы в почете.
Взбесила меня, поэтому сделала шаг к ней и процедила:
– Не твое дело, сколько у меня мужчин. А дети… тебе этого не понять. Понятно? Смотри за собой!
Она скривилась, но через секунду уже ядовито улыбалась, пытаясь показать, что ничего не случилось. Надула губы и слащаво пролепетала:
– Ладно, извини. Просто на эмоциях сказала лишнее.
– Что ты хотела? – нетерпеливо спросила, желая поскорее узнать ту информацию, что она хочет донести до меня, и увидеть ее, движущуюся в сторону спальни, где отдыхали малыши.
– Риточка, как я рада, что ты его сюда пригласила. Он невероятный мужчина! Мой!
Стараясь не обращать внимания на громкие слова, уточнила:
– Это все? А то мне нужно идти.
– Господи, как этот мужчина целуется! Даже не ожидала! Столько страсти, силы! Да я думала, он придушит меня. Настоящий самец! И где ты такого нашла? У меня слов нет. Весь такой непреступный, а сам…
Сглотнула, не желая выдавать мгновенно вспыхнувших эмоций, и раздраженно выдала:
– Рада за тебя. Пока.
– Да, пока. Он же сейчас приедет? Да?
Я уже шла по коридору, поправляя сумку, и, нехотя повернувшись, недовольно ответила:
– Да.
– Какой заботливый он у меня! Ты смотри, помни, что он мой. А то вдруг забудешь.
– Ты в первую очередь у него спроси, кто ты для него, а потом мечтай.
– Я не мечтаю, а знаю, поэтому не хочу, чтобы ты лезла на чужое, – резче произнесла она, складывая руки на груди.
Вздохнула, желая сказать ей, что она дура, но не стала, не люблю связываться с такими. Она ничего не поймет, а я буду переживать. У нее каждое слово провокация и фальшь, так зачем вестись?
Пошла вперед, пока не услышала:
– Рита. Рита!
Не поворачиваясь, остановилась.
– Прости, я просто ревную. Надеюсь, что ты…
– Пока. За детьми смотри, – буркнула и свернула на лестницу, рассуждая, обманула она или нет. А, может, правда? Ведь красивая девушка. А что еще нужно мужчине, если он одинок? Конечно, сомневаюсь, что Волков ее. Охотник ничей, сам по себе. Но вот насчет поцелуя и свидания переживала. Против воли только об этом и думала, и совсем не помогали убеждения, что мне до этого нет дела.
Попрощавшись со всеми, я направилась на улицу и, как только увидела Сергея, стоящего у машины, говорящего по телефону, постаралась взять себя в руки и принять беззаботный вид. Да, как-то так, хотя не уверена, что получилось.
Хотела сесть в салон, но он молча открыл переднюю дверь, продолжая разговаривать. Удобно усевшись, посмотрела вперед, надеясь, что скоро поедем. В голове всплыли темы из книг, которые мне нужно сегодня выучить, но они сразу же исчезли, как только водитель сел в машину. Сжала руки и сделала вид, что мне интересно смотреть в боковое стекло.
– Уложила? – спросил он, сканируя взглядом с головы до пят, задерживаясь на моих дрожащих руках, которыми я вцепилась в сумку.
– Да, – ответила и вновь вернулась к прежнему занятию – пялиться в окно.
Ехали молча, он несколько раз задавал вопросы, которые можно было растянуть на интересную беседу, но я отвечала односложно, не понимая, почему не могу вести себя по-другому. Я, вроде, никогда не была грубиянкой, а тут хотелось закричать.
Когда машина остановилась у моего дома, я облегченно выдохнула. Потянулась к дверце и попыталась открыть ее с фразой: «Пока», но сразу же услышала:
