Божечки-кошечки… Ксю, ну ты даешь! Спиралевидный конец света! Я даже боюсь подумать о следующем витке!
Вот и Алекс, кажется, поперхнулся, по крайней мере, я слышала его отчетливый кашель. Сама же невольно прижалась к двери, стараясь не упустить ни единой реплики.
– Тот самый неловкий момент, Оксана Владимировна, когда я даже не знаю, как поступить – уволить моего главного юриста или зарплату ему повысить, – усмехнулся Громов. – А может, спонсировать открытие его собственной юридической академии?
Ксю громко фыркнула, а через пару секунд я буквально кожей почувствовала, как стучатся в мою дверь. Решительно так, я даже отпрыгнула, нечаянно ступив на поврежденную ногу и охнув от боли.
– Эви, дорогая, на пару слов.
Ну, надо, значит, надо. Щелкнув замком, я приоткрыла дверь, и в узкую щель просунулись знакомые руки с идеально накрашенными ноготками. Пальчики крепко держали костыли, мои очки и расческу. У меня на глаза навернулись слезы умиления. Оксаночка, я тебя обожаю!
Цапнув необходимое, я услышала шепот драгоценной подруги:
– Не теряйся, Лазарева! Все в твоих руках!
Ээээ… что?!
По-видимому, ответ Оксане Владимировне не требовался, а в следующее мгновение она снисходительно произнесла:
– Раз уж вы пришли, Александр Сергеевич, так и быть, оставлю вас с Эви наедине. Но помните, что…
– … Большая Фея следит за мной, – ухмыльнулся Властелин. – Да-да, и Фемида меня покарает. А потом догонит и покарает еще раз. Подозреваю, что слова "фея" и "Фемида" имеют общие корни.
Ответить Ксюша не успела. Громов ехидно добавил:
– Знаешь, что, Антонова, шла бы ты… к Майклу, он тебя уже два часа как потерял. А мы как-нибудь сами разберемся. И не переживай, не буду я ее убивать, ты же свидетель.
Ксю шумно выдохнула, а затем послышалось громкое цоканье ее каблучков по паркету. Она сдалась?! Бросает меня?!
– У Эви газовый баллончик есть, – предупредила феечка напоследок. – Береги глазки, Алекс!
Чего-чего?! Нет у меня никакого баллончика! Но за угрозу спасибо, вдруг пригодится. Тактика, в общем-то, неплохая. Напугай врага, выиграй войну!
От радужных мыслей о победе меня отвлек насмешливый голос Алекса:
– Выходи, Эвелина Алексеевна, не трону я тебя. Правда, очень надеюсь, что ты не собираешься швырять в меня второй туфелькой. Знаешь, таких креативных Золушек мир еще не видел!
Да я вообще уникальна, даже когда случайно кого-нибудь стукну. Правда, встречаться лицом к лицу с Алексом было страшновато. Может, забаррикадироваться в ванной и потянуть время? Не будет же Громов стоять у двери вечно! Но какой в этом смысл? Принц обещал нейтралитет – принц о нем позаботится. Ведь позаботится же?
Я посмотрела в зеркало – как ни странно, лицо и правда стало выглядеть лучше после Ксюшиных манипуляций. Кожа приобрела нежный персиковый оттенок, синяки под глазами исчезли, и даже краснота от холодной воды пропала. Я в последний раз провела расческой по волосам и, стянув их в привычный хвост, нацепила очки и щелкнула замком на двери.
– Второй туфельки по техническим причинам у меня нет, но могу найти и швырнуть, – невозмутимо ответила я, костылем распахивая дверь. – Правда, это будет уже не по канону.
– Нет уж, оставь ее себе, – засмеялся Алекс. Он выглядел по-домашнему, в легких брюках и желтой футболке с легкомысленной надписью. Волосы растрепаны, а несколько прядей упали на высокий лоб. Почему-то так и хотелось их убрать. Ой, нет, не стоит, художественный беспорядок на голове ему очень идет.
Что за мысли, Лазарева?! Возьми себя в руки!
Я проковыляла в комнату и подняла правый костыль, указывая на кресло. Громов отшатнулся от моего жеста и на всякий случай обошел по широкой дуге. Это правильно, костыли – лучшее оружие женщины! По крайней мере, в моем случае…
– Присаживайтесь, Александр Сергеевич, чувствуйте себя как дома.
Громов невозмутимо уселся в предложенное кресло и положил ногу на ногу.
– Я и так дома, Эвелина Алексеевна, что бы ни говорила ваша подруга.
Я бы поспорила, но… спорить не хотелось, а вот узнать, зачем он пришел – очень даже. Надеюсь, это не прощальный визит?
– Внимательно слушаю вас, – чопорно ответила я, плюхаясь на постель и ставя костыли рядом. Да, изящно не получилось, но что поделать, издержки моего состояния.
Алекс покосился на свертки и баночки, которые Ксю так и не успела убрать, и сцепил пальцы в замок:
– Как вы себя чувствуете, Эвелина Алексеевна?
Я изобразила на лице самую приветливую улыбку, от которой хозяин виллы почему-то вздрогнул. Не ожидал, что ли?
– Вашими молитвами… и костылями, Александр Сергеевич.
– Рад, безумно рад, что вам лучше. Подошли?
– Как видите.
Он поднял брови:
– А туфлю зачем нацепили?
Да он мастер задавать неудобные вопросы. Какое счастье, что пленочную маску на моем лице он не успел разглядеть. Наверняка поинтересовался бы названием фильма, для которого я репетирую роль чудовища.
– Ради контраста, господин Громов. Мы как раз делали фото для инстаграма, когда вы ворвались в… хм… свою собственность. Проинспектировать хотели? – Я прижала ладонь к левой груди: – Клянусь, ни одна паркетина не пострадала.
Алекс с трудом подавил смешок.
– Вы ошибаетесь, Эвелина Алексеевна, я "ворвался", как вы изволили выразиться, совсем по другой причине. Великодушно умоляю простить за наглое вторжение, но дело не терпит отлагательств. Впрочем, если вам неудобно разговаривать…
Я тяжело вздохнула, положив ногу на ногу и подперев подбородок рукой. "Версаль" определенно затянулся. Если его величество будет продолжать в том же духе, то я, пожалуй, поползу искать вторую туфлю.
– Что тебе надо, Алекс? – со вздохом спросила я.
Он усмехнулся, склонив голову набок, и я буквально прочитала в его глазах "Как-то быстро ты сдалась!".
– То есть просто так зайти и поинтересоваться здоровьем своей… мм… потенциальной невесты я не могу, да?
– Можешь, но звучит неубедительно. Вчера же не интересовался. Вот только не надо рассказывать о своей чрезмерной занятости и нежелании мешать выздоровлению моей многострадальной лодыжки. Давай опустим ненужный светский разговор и перейдем к сути. Итак?
Мне показалось, или в глазах Алекса промелькнуло восхищение?
– Сама начала, – фыркнул Громов, и я невольно улыбнулась. – К сути, так к сути. Я просмотрел твои фотоработы, Эвелина Лазарева.
У меня сердце буквально в пятки ушло. Я бросила невольный взгляд на чемодан, где лежала папка с портфолио, и подозрительно уставилась на Алекса. Но представить, как он залезает в комнату ночью, чтобы похитить скромную папку, как-то не получалось.
