— Да, — сказала она наконец. — Красный «АэроСтар». Маленький, двухместный — двое с трудом протиснутся. Покупаешь детали, потом сам собираешь. Поставляет «Балкан».
[8] Я себе тоже приобрела.
— Вы знаете, чей это был вертолет?
Она облизнула губы.
— Нет.
Тана подняла глаза.
— Здесь таких много?
— На нем мог прилететь кто угодно. Охотники-нелегалы, охотники за бриллиантами, инженеры, геологи. Кто угодно.
— А из местных, из тех, кого вы знаете, у кого-нибудь такой есть?
Ее лицо напряглось.
— У Бабаха.
Большой Индеец внезапно посмотрел на нее.
— Но это не его вертолет, — добавила Макалистер.
— Откуда вы знаете?
— Он так сказал. — Помолчав, она добавила: — Слушайте, зачем вам эта информация? Какое отношение она имеет к бедным ребятам?
— Может быть, пилот видел что-нибудь, что могло бы помочь следствию.
Она медленно кивнула.
— Но… это явно не криминальное расследование.
Тана закрыла блокнот.
— Такова стандартная процедура в случае, если полицейским требуется отчет о подобном событии. Спасибо. Вы еще будете здесь, когда я поговорю с Бландтом?
— Конечно. — Она допила кофе, взяла пачку сигарет, которую перед тем положила на стол, и поднялась на ноги. — Я подожду вас в ангаре.
Тана вновь натянула куртку. Когда она вышла, высоко в небе разгорался рассвет.
ГЛАВА 12
Тана едва успела вернуться в Твин-Риверс и кормила собак, когда раздался звонок — драка в «Красном лосе». Завела грузовик, любезно предоставленный полицией и мерзнувший на парковке, нажала на газ и понеслась, скользя по зимней дороге, к салуну в старомодном стиле. Отключила сирену, мигалку оставила. Распахнула дверь машины. Ее тут же оглушила громкая музыка и рев.
— Сидите тут, — сказала она собакам и рванула к лестнице, на всякий случай сжав в руке оружие.
Верхушки сосен качались и кружились на ветру. Небо пылало северным сиянием.
Перешагивая сразу через две деревянные ступени, Тана поднялась к двустворчатым дверям, и они тут же распахнулись ей навстречу. На нее налетел мужчина, который пятился назад, раскинув руки, как ветряная мельница. Он изо всех сил старался удержать баланс и все равно скатился с лестницы. Обойдя его, Тана протиснулась в двери.
— Ух ты, будет жарко, — сказал кто-то, вломившись вслед за ней. — Даже копы притащились.
Внутри было жарко. Пахло кислым потом, как в раздевалке, еще — разлитым пивом и вином. Музыка грохотала. Глаза не сразу привыкли к свету. Стены салуна были обиты черным деревом, полумрак освещала неоново-красная фигура лося.
Дрались у барной стойки. Один молодой, крепкий парень повалил на пол другого, который пытался отбиться. Вокруг собралась вопящая толпа. Кто-то запустил стулом в зеркало за стойкой. Стекло брызнуло во все стороны, раздался женский визг.
О господи, как она собирается это уладить?
Чувствуя, как колотится сердце, Тана с трудом пробилась сквозь толпу. Мимо пролетел еще один стул. Под ногами захрустели осколки, пол был липким от алкоголя.
— Пропустите, полиция.
Никто, судя по всему, ее не услышал.
— Полиция! — закричала она во весь голос. — Пропустите!
Подойдя ближе, смогла рассмотреть дерущихся. Длинные черные волосы того, кто явно брал верх, рассыпались по плечам, глаза были бешеными, по лбу стекал пот. Джейми Удав, сделавший браслет, который был на Селене, когда она погибла. Как безумный, он молотил кулаками Калеба Петерса, сына главы индейского клана. Из раны на лбу Удава струилась кровь, Петерс пытался защититься, двое ребят оттаскивали от него Удава. По бару летали стаканы, женщина визжала, бармен ревел, размахивая бейсбольной битой, которую, судя по выражению его багрового лица, мог в любой момент пустить в ход. Стулья ломались. Кто-то лежал на полу. Споткнувшись о распростертое тело, Тана рухнула, к счастью, успев выставить руки вперед. В левую ладонь вонзился осколок. Почти поднявшись, она поскользнулась на луже пива, выругавшись, встала на четвереньки, потом кое-как — на ноги, протиснулась поближе. Несколько человек скандировали: «Бей! Бей! Бей! Бей!»
Она услышала хруст, какой бывает при слишком близком контакте кулака и хряща. Вне себя от адреналина, схватила Удава за воротник. Он, обернувшись, ударил ее справа. Кулак своротил ей скулу прежде, чем она уловила его движение. Боль на миг ослепила, в мозгу взорвались световые вспышки, удар эхом отдался в черепе. Ощущая вкус крови, стекающей из ноздри, она крепче сжала оружие, вскинула на плечо.
— Полиция! Всем стоять! Ни с места! Выключите музыку! — кричала она на бармена, но тот не слышал. Мужчина с густой бородой сжимал Удава мертвой хваткой. Тот яростно лягался, его лицо налилось кровью. Все новые и новые стулья падали на пол под ударами его ног, за которые его в конце концов кто-то схватил. Тогда Удав заскулил. Слюна пенилась на губах, брызгала на подбородок.
— Он сейчас задохнется! Отпустите его! — закричала женщина.
Проталкивая себе путь, Тана копалась в сумке в поисках газового баллончика, но не успела она нажать, раздался взрыв. Звук был таким, что заложило уши, барабанные перепонки, казалось, лопнули. Глаза заслезились.
От внезапного потрясения все разом замолчали. С потолка, где болтался канделябр, украшенный оленьими рогами, посыпалась пыль и обломки дерева.
— Да выключите же музыку! — завопила Тана, тыча пальцем в бармена. Сердце колотилось как бешеное. Она обернулась, желая увидеть, откуда раздался звук.
В дверном проеме, крепко сжимая ружье, прицелившись, сузив глаза, стоял О’Халлоран.
— Опусти оружие, — попросила Тана. Ее трясло, по щеке стекала кровь. Все молчали и смотрели на них, лишь Удав продолжал сдавленно мычать и колотить ногами по барной стойке.
— Вы слышали, что говорит констебль, — сказал О’Халлоран. — Расходимся. Вечеринка окончена. — Он не сводил с них курка.
Тана молчала. Она не доверяла О’Халлорану. Мысли метались. Гражданская безопасность — превыше всего. Удав нуждается в медицинском осмотре, и нужно как можно скорее вытащить его отсюда. Сглотнув, она какое-то время смотрела на О’Халлорана, взглядом как бы прося его остаться, потом направилась к Удаву, по пути доставая наручники.
Когда она пыталась защелкнуть один из них на запястье Удава, он отбросил ее с невиданной, сверхчеловеческой силой. Как блоха, она отлетела назад, к стене. Удар выбил весь воздух из легких, и на секунду она потеряла способность двигаться.
Согнувшись пополам, Удав, как бык, попер на Тану. Она схватилась за дубинку, развернулась в попытке защитить живот, и мощное плечо Удава ударило ей в бок. Она охнула и обрушила дубинку ему на плечи. Удав пошатнулся и шлепнулся на четвереньки посреди осколков, задыхаясь, пытаясь отдышаться; изо рта стекала слюна. Она схватила его за волосы, потянула вниз, руку скрутила за спиной. Крепко прижимая его к полу коленом, схватила за другую руку и, по-прежнему придавливая его голову к полу, застегнула наручники. Тяжело дыша, прошептала в самое ухо:
