Тана молча смотрела на Розали, по-прежнему сжимая в руках отчеты. Вот он, этот город. Чертов Твин-мать-его-Пикс. Это дело безнадежно.
— Заварить тебе чаю, Тана? Ты явно на взводе. Посмотри, у тебя руки трясутся.
Тана опустила глаза, сглотнула, ослабила мертвую хватку. Положила документы на стол, глубоко вздохнула.
— Извините. Вы совершенно правы: бессонные ночи и все такое. Джейми уже ушел. Отпустила его, сделав предупреждение. Он пообещал отработать ущерб в «Красном лосе», если Виктор согласится.
— Да согласится, конечно.
— Так вот, — сказала Тана медленно, с расстановкой, — я ищу два отчета и не могу найти. Один за ноябрь три года назад, другой — четыре. В электронном виде документов за этот период нет.
— Два с половиной года назад у нас вся система полетела. Еще когда была старая тарелка и старая спутниковая система. Так что все файлы стерлись. Потом прислали новые компьютеры. Но все отчеты есть в бумажном виде. Какие тебе нужны?
— Дела о гибели Реган Новак и Дакоты Смитерс.
Розали застыла на месте.
— А что? — спросила Тана.
— Зачем они тебе?
— Не важно. Я просто хочу их посмотреть. После страшного нападения волков надо…
— Тех волков убили давным-давно. Они не имеют ничего общего с этим нападением.
— Розали, — тихо сказала Тана, — вы знаете, где эти отчеты? Почему пропали только они?
Розали наклонила голову, нахмурила бровь.
— Ты же знаешь, он спятил. Эллиот Новак. Стал настоящим чокнутым психом. Мы не хотели, чтобы эти отчеты постоянно попадались ему на глаза, чтобы он обвинял кого-то, некое чудовище, которого нет. Несчастный случай, и больше ничего.
— Розали, отчеты.
Пожилая женщина вздохнула, покачала головой.
— Пойдем покажу. — Взяла ключ с полки, висевшей над столом. — Лежат в подвале. Он не хотел, чтобы они хранились вместе с остальными.
— Кто — он? — поинтересовалась Тана, идя следом за Розали.
— Младший сержант Барри Бассхольц, который пришел на место Новака.
— Только эти два отчета? Но почему?
Розали наклонилась, чтобы открыть маленькую дверь возле комнаты хранения оружия. Расшатанные деревянные ступени вели в черную дыру.
— Вон там, — сказала она, — в самом конце. Света нет: нужно заменить лампочку.
— Шутите, что ли? — Тана сняла с ремня фонарик, согнулась пополам, выставила руку вперед. Из подвала повеяло холодом. По всей видимости, никто не позаботился о его утеплении. Вдохнув запах плесени и застарелой грязи, Тана закашлялась. Теперь ей стало понятно, почему в здании все время стоял холод. Он шел отсюда.
— Не вижу коробок, — сказала Тана.
— Вон там, в углу, — ответила Розали.
Тане пришлось согнуться еще больше. Она пролезла в самый дальний угол подвала, освещая себе путь фонариком, увидела полку и коробку на ней. Пробираясь обратно, запуталась в паутине, и разорванная нить обвилась вокруг ее запястья, как бы мягко и ненавязчиво притягивая обратно.
— Чего ради Бассхольц засунул их сюда?
Молчание.
Тана обернулась, ударилась головой, выругалась, стиснула зубы и кое-как выбралась вместе с коробкой. Высунув голову из подвала, она увидела суровый взгляд Розали, и это немного охладило. Нахмурившись, втащила коробку в теплый кабинет, и Розали закрыла за ней маленькую дверь.
Тана поставила коробку на стол, сняла крышку. Потом спросила:
— Зачем, Розали, зачем Бассхольц решил их туда запрятать?
— Он боялся, что Эллиот Новак опять ворвется в участок и утащит их с собой.
Тана удивленно подняла глаза.
— Что?
— Сержант Эллиот Новак как-то раз ворвался сюда. Больше двух лет назад. Вышел из лесов, разбил окно, вытащил ключ из стола Бассхольца и копался в отчетах, когда его застукал Бассхольц.
— Что же искал Новак? — изумилась Тана.
— Не знаю. Тана, он ненормальный. Он нес какой-то бред, он… он не в своем уме. Он опасен.
— Поэтому Бассхольц спрятал от него отчеты?
— Угу.
Господи.
Тана смахнула пыль с первого отчета, закашлялась.
— Будь с ними осторожна, — тихо и многозначительно сказала Розали. — Эти два дела сгубили множество жизней.
Рано утром, собираясь посадить «Зверюгу» в Твин-Риверсе после утреннего путешествия в лагерь, Бабах увидел, что Хизер идет мимо ангара и курит. Длинные светлые волосы развевал нарастающий ветер. Она шла быстро, как обычно — он не помнил, чтобы она когда-нибудь двигалась спокойно. Красивая. Сильный характер, острый ум, нежелание обременять себя обязательствами — таких женщин он любил, таких всегда выбирал. Он ухмыльнулся. Да, он уже давно не спал с ней. Пора бы расслабиться. Хватит думать о Тане Ларссон и прочей ерунде, которая лезет в голову вслед за мыслями о девчонке-полицейском. Он снизил высоту, «Зверюга» села, подпрыгнула, загрохотала по полосе. Бабах подъехал к Хизер, встал прямо напротив. Она не шевельнулась, не шагнула в сторону. Просто стояла и ухмылялась — в пальцах сигарета, волосы откинуты назад.
Игра, кто первым сдастся.
Пропеллер медленно вращался, угрожая разрезать ее пополам. Бабах рассмеялся, отдал ей честь.
Когда он снимал шлем, Хизер подошла к нему. Он открыл дверь, выпрыгнул. Флюгер над ангаром дрожал, отклонившись на восемьдесят градусов от вертикали — ветер шел с севера, большие грозовые фронты оповещали о своем неминуемом приближении.
— И чем я заслужил такой подарок? — спросил он, снимая авиаторы в стиле времен Второй мировой.
— Заслужил ли?
Он заметил, что из окна его дома, стоявшего совсем рядом со взлетной полосой, на них смотрит Минди, и помахал ей рукой. Минди не помахала в ответ, но продолжала таращиться, и по его телу прошло странное чувство.
— Пошли в ангар, — сказал он Хизер, не сводя глаз с Минди. Одно дело — просто продавать наркоту, другое — при ребенке.
Хизер бросила окурок на лед, придавила ногой, последовала за ним в ангар. Бабах достал из-за отворота куртки пакетик, поменьше того, что он вчера принес Алану Штурманн-Тейлору.
— Цена та же, — сказал он, — но если мной займется коп, придется поднять.
Хизер взяла пакетик с каннабисом, протянула ему деньги. Он пересчитал.
— Ну, если она в курсе, что ты в пятницу посадил свой «АэроСтар» возле места происшествия… — предположила она, открывая пакетик и вдыхая.
Он посмотрел в ее голубые глаза.
— Я тогда сказал правду.
— Да ладно? — сказала она. — Думаешь, Ларссон поверит, что возле лагеря носится целая куча красных «АэроСтаров»? Я, само собой, знаю, что это не так, а она тоже далеко не дура.
