— Да, но безнадежно.
— Дин или Джейми когда-нибудь проявляли ревность?
Ее глаза вспыхнули.
— Господи, нет. Никто из них не стал бы за ней следить, если вы это хотите выяснить.
Тана закрыла блокнот, поднялась на ноги.
— Спасибо, Вероника. Я…
— Подождите, я хочу еще показать вам кое-что… жуткое. — Она встала и вынула из-под стопки одежды Селены исписанный клочок бумаги. — Я нашла это, когда собирала ее вещи.
Тана прочла нацарапанный от руки текст:
И убитый в ночи олень пробуждает вой в замороженном сердце пустом.
И является голод, жестокий, с окровавленным ртом.
На бесплодной земле души чудовища требуют жертв…
Тана подняла глаза.
— У вас есть предположения, что это могло бы значить?
— Понятия не имею. И где Селена это взяла, тоже.
В верхней части клочка была небольшая дыра, как от иглы, словно он был приколот к чему-то.
…в замороженном сердце пустом…
Холод прошел по коже Таны. В ушах застучали далекие барабаны, истории, которые рассказывали у костра в лагере, где жила ее бабушка. Истории, которые поведал ей отец, старые сказания, услышанные им от старейшин.
— Можно оставить это у себя? — спросила Тана.
— Думаю, да.
— И покажите, пожалуйста, фото Раджа и Селены, — попросила она осторожно.
Вероника взяла телефон. На экране высветилось изображение хорошенькой веснушчатой девушки. Длинные, волнистые, светло-рыжие волосы. Глаза — зеленые, яркие. Рядом стоял худой темнокожий молодой человек. Высокий. Блестящие черные волосы. Блестящие черные глаза.
— Вот Радж и Селена, — сказала Вероника.
Эти два человека не имели ничего общего с грудой кровавого месива, лежавшего на берегу Ледяного озера, не считая цвета волос и кожи.
— Мне хотелось бы иметь у себя это фото.
— Я вам перешлю. Какой адрес?
ГЛАВА 18
— Некого винить, — сказал Дин Камински, почесав лабрадора за ухом. От ласки собака расслабилась. — Эти волки… — Он пожал плечами. — Несчастный случай. Природу не обманешь. Мы, люди, забыли, что вторгаемся в их личное пространство. Я слышал, как ребята вчера вечером в «Красном лосе» говорили, что они от злости. Ничего подобного. Мы не имеем права делать такие выводы.
Тана оторвалась от блокнота.
— Вы вчера были в «Красном лосе»?
— После драки. Но недолго, потом пришел Виктор и всех нас разогнал.
— Вероника тоже была с вами?
— Нет, я один. Мне нужно было выпить. Нужно было…
— Облегчить боль, да?
Его лицо напряглось.
— Вы хотели их застрелить, этих волков.
Жар бросился ему в лицо. Он заметно заерзал на кровати. Потом, словно преподаватель философии, уже объяснивший студентам некую идею и желающий теперь изобразить ее графически, поднялся на ноги, сунул руки в карманы, расправил плечи.
— У вас все с вопросами?
Тана тоже поднялась, чтобы у него не было перед ней преимущества. Дин Камински был, пожалуй, на пару дюймов пониже ее, но недостаток роста восполняла мышечная масса и ширина плеч. Руки у него были длинные, сильные. Лоб выступал, бесцветные, глубоко посаженные глаза были надежно защищены резко очерченными скулами. Низкий центр тяжести. Рожден, чтобы выносить и наносить любые удары.
— Еще два, — сказала она. Дин не выпускал рук из карманов, не сводил с нее глаз.
— Смесь, которой Радж и Селена приманивали медведей, — из чего она была сделана и где они ее брали?
— Сами готовили. На ферме Кроу Удава, папаши того парня, с которым Селена мутила. Кроу добавлял туда кишки и всякую хрень — он же таксидермист, у него этого добра много. Ребята из лагеря приносили ему убитых животных, чтобы он делал чучела. А внутренности он хранил у себя на ферме в банках, специально для Селены и Раджа.
— Значит, они добавляли туда кишки и кровь животных?
— Протухшую кровь. Еще рыбу. И немного ванили.
— А не проще было покупать готовую смесь?
— Дороже. К тому же там много химии. А здесь все под рукой. Тут часто делают приманку для медведей из подручных материалов.
— Она хранилась в надежном месте?
— В плотно закрытых бочках. В сарае из рифленой оцинкованной стали. Они изо всех сил старались, чтобы животные туда не пробрались.
Тана закрыла блокнот, обвела глазами комнату Дина — разбросанную по кроватям одежду, винтовку, прислоненную к стене, коробки с патронами, охотничий лук. В ногах кровати валялся роман в бумажной обложке.
— Как вы относились к тому, что Селена «мутила» с Джейми Удавом?
Его глаза резко расширились. На скулах выступили красные пятна.
— Половая жизнь Селены меня не касается.
— Тем не менее вы это отметили.
Молчание.
Тана тоже молчала, думая: не стоило об этом говорить, учитывая, что произошел несчастный случай, но все же она не могла не проверить свои домыслы.
— Что вы почувствовали, когда Селена сказала вам о таинственном преследователе?
Он отвел глаза, потом сказал:
— У нее просто было богатое воображение. Она любила придумывать драмы. Жаждала внимания.
Тана кивнула, пригляделась к обложке романа, лежавшего на кровати. Судя по всему, ужастик — кровь на снегу, отпечатки следов, ведущие в темные леса. Книга называлась «Голод».
— Будете читать в дороге? — Она жестом показала в сторону книги.
— Я еще никуда не собираюсь.
— Я думала, вы выписались из гостиницы.
В его взгляде и позе чувствовался вызов.
— Я не хочу, чтобы все это взяло надо мной верх. Торопиться мне некуда. Учеба начнется только через две недели.
— А как же родители Селены и Раджа? Вероника сказала, вы встретитесь с ними в Эдмонтоне.
— Вероника — да. Она близко общалась с Селеной и Раджем. Я собираю вещи Раджа, чтобы она их отвезла. Пока поживу у друга возле водопада Росомахи, буду ходить на охоту. А когда закончу аспирантуру, вернусь сюда.
— В смысле, насовсем?
— Мне нравится Север. Я хочу здесь жить, да.
Тана задумалась, что он за человек. Явно с проблемами. Пытается оборониться.
— Значит, если вы мне понадобитесь, я смогу найти вас возле водопада Росомахи. У кого вы остановитесь?
— Это вас не касается.
— Тот факт, что вы пытаетесь скрыть от меня эту информацию, подтверждает, что она меня касается.
