— Следы, — внезапно сказал Новак, тыча в Тану сигаретой. — Человеческие следы возле отметин, оставленных ботинками Реган. Кто-то выманил мою дочь из палатки, видимо, избил до потери сознания и утащил в леса.
Тана наклонилась поближе, стараясь посмотреть ему в глаза, но он не был способен на зрительный контакт.
— Вы уверены, что…
— Да, блин, я уверен! Хоть вы-то не начинайте, а? Это были следы двух ботинок, а не лап!
Удивленные внезапной вспышкой агрессии, собаки подняли головы. Одна тихо заворчала. Тана доверяла этим волкоподобным животным не больше, чем Новаку с его мачете. Посмотрела на Бабаха, сидевшего рядом на бревне. Он держался за нож. Кивнул ей, давая понять: продолжай, если что, я разберусь с собаками и с Новаком.
— К тому же с чего бы Реган одной тащиться в темный лес? — сердито прорычал Новак. — Смелой она никогда не была. Ее заманил кто-то. Кого она знала, кому доверилась. Кто ударил ее веткой. На ней были волосы Реган.
— Но больше никто не нашел следов человека, Эллиот, — мягко сказала Тана. — Я просто пытаюсь рассмотреть все варианты. Я уверена, вы, как офицер полиции, меня поймете. И к тому же я тоже не думаю, что это животные.
Ее слова подействовали на Новака. Склонив голову набок, он молча смотрел на Тану. Огонь потрескивал, шкуры хлопали на ветру.
— Так вы поэтому здесь? Чтобы помочь мне разобраться?
— Да. Мы все хотим с этим разобраться. И любая информация от вас очень нам поможет.
Он кивнул, пальцами свободной руки постучал по колену, глубоко затянулся. Вновь кивнул, когда дым повалил из носа.
— Ну давайте. Давайте. Задавайте мне вопросы.
— Что навело вас на мысль о том, что Дакоту тоже убил маньяк?
— Не знаю, с чего они решили, что это я. Засранцы. Они решили, что это сделал я, вы в курсе?
Тана кивнула:
— Я знаю. Но вы считали, что Дакоту преследовали. У вас были причины подозревать, что вашу дочь преследовали тоже?
Он почесал бровь и вдруг пробормотал:
— На бесплодной земле души чудовища требуют жертв. Изо льда их сердца, и налиты кровью глаза их.
— Что, простите?
Он повторил. Тана взглянула на Бабаха — тот не отрываясь смотрел в лицо Новака. Откашлявшись, она спросила:
— Эллиот, откуда это?
Он резко окинул ее взглядом, тут же переведя его в дальний угол пещеры.
— Слова. Слова. Они были написаны на бумажке и приколоты к шкафчику Реган в школе.
Пульс Таны участился.
— И вы помните эти слова?
Он кивнул.
— Реган показала мне эту бумажку. Странную. Очень странную. Я, конечно, запомнил. Я читал их снова и снова, пытаясь понять, о чем это вообще. Она рассказала, что кто-то шел за ней по дороге из школы, в темноте, а на следующий день она увидела эту записку. Она испугалась. Я подумал, кто-нибудь из мальчишек решил подшутить, и взял ее с собой на рыбалку, чтоб она немного расслабилась.
— Вы только поэтому взяли ее на рыбалку?
Он тут же умолк и отвернулся.
— Эллиот, — тихо сказала Тана, — я должна буду задать вам несколько личных вопросов, вы не возражаете? Нам это очень поможет, а с вас снимет подозрение раз и навсегда.
Он бросил окурок в огонь, поднял с земли палку, сунул в горшок и стал размешивать рагу, которое начинало вскипать и пускать пар. Поднялся затхлый запах несвежего мяса, ударивший Тане в ноздри. Резануло живот, ее чуть не вырвало. Прокашлявшись, она сказала:
— Была еще одна причина, по которой вы в эти выходные взяли Реган с собой, верно? Вы изменили жене. Хотели наладить отношения с семьей.
Он поднялся на ноги так быстро, что Тану откинуло назад, и она чуть не упала с хлипкого бревна, на котором сидела. Новак принялся расхаживать взад-вперед, взад-вперед, то и дело стуча себя по бедрам. Бабах напрягся. Собаки тоже.
— Кто эта женщина, Эллиот?
Он повернулся и посмотрел на нее.
— Не ваше дело.
— Кто решил оборвать эту связь, вы или она?
— Не ваше дело! Она уехала сто лет назад. Вообще здесь ни при чем. — Собака, что была побольше, поднялась и медленно прошла мимо костра к Новаку, встала рядом и устало посмотрела на Тану. Новак раздраженно копался дрожащими руками в кожаной сумке, свисавшей с ремня, пока не вытащил мятую коробку «Мальборо». Скрюченными пальцами подцепил сигарету и зажал между зубами. Поднес к огню палку, зажег сигарету, глубоко вдохнул. По-видимому, курение его успокаивало.
Тана подумала о психиатре, о котором говорила Дженни Смитерс, — о женщине, покинувшей город, но прежде рассказавшей Дженни о супружеской неверности Эллиота. Интересно, подумала Тана, может быть, Новак именно с ней изменял жене?
Вновь обвела взглядом пещеру, в голове роились мысли. Нехитрое имущество Новака было по большей части изготовлено из здешних материалов, не считая нескольких инструментов — ножа, топора, мачете, базовых материалов, таких, как пластик. Все это он мог притащить сюда, когда только что приехал. Она задумалась, общается ли он вообще с цивилизованными людьми.
— Где вы взяли сигареты? — спросила она, желая сменить тему.
— Друг приносит.
— Какой друг?
Молчание.
— Конечно, не из глуши, — пробормотала она. — И не из Твин-Риверса. Вряд ли кто-то сунется сюда.
— Проклятое место. Да, так и есть. Я живу в проклятом месте. Летом тут все превращается в кишащее клопами болото, кое-где покрытое клочьями травы. Надо знать, где тут каналы, как идти, а не то засосет. Они сюда не придут. Я в безопасности.
— У вас есть при себе книги?
— Нет. И очки я потерял. Не могу читать без очков.
— А когда у вас были очки, вы читали книгу под названием «Голод»?
Он вновь принялся раздраженно вышагивать из угла в угол, и от порывистых движений пещера наполнилась вонью грязных шкур и немытого тела.
— Ее написал тот человек, — сказал Новак, — который каждый год приезжает в лагерь. Когда она только вышла, проводил презентацию в столовой.
— Вы ее читали?
— Не помню. Может быть. Да. Наверное.
Тана облизнула губы.
— Вы знаете о недавнем нападении волков и медведей? На двух биологов?
— Слышал.
— От кого вы слышали?
— У меня порой бывают гости.
— Ваш друг сказал?
— Да, наверное. Но это не волки и не медведи убили биологов, — сказал он. — Животные пришли потом.
— Откуда вы знаете?
— Просто знаю. То же самое, что случилось с Реган и Дакотой. Животные пришли потом. Сначала кто-то другой.
