И вдруг я замерла – в холодном воздухе витал еле уловимый запах собаки.
Я без колебаний направилась туда, откуда он доносился, несмотря на то что для этого нужно было подняться еще выше. Поначалу запах собаки был едва различим, но я продолжала держать курс на него и вскоре, принюхавшись, уловила и другие запахи – запахи людей.
Это меня насторожило. Я давно уже не видела никого из людей, последний раз они встречались мне еще до того, как выпал снег. Из-за опаски, с которой Большая Киска относилась даже к самому легкому намеку на близость людей, у меня появилось чувство, что мне не стоит к ним приближаться, и это чувство еще усилилось из-за того, что даже приятные люди, дававшие мне еду, всегда хотели повести меня не туда, где был Лукас, а в противоположную сторону.
Но чтобы увидеть эту собаку, мне придется приблизиться к человеку; запахи их обоих доносились до меня откуда-то сверху. Я чуяла запахи и двух других людей, это тоже были мужчины, и они находились в стороне от того, которого сопровождала собака.
Выйдя из-за деревьев и посмотрев вверх, я увидела белый склон, круто уходящий в небо. Далеко-далеко на нем под самым скалистым гребнем, который венчал этот холм, по снегу пробирались собака и человек. На вершине этого гребня высилась массивная снежная стена, тяжело нависавшая над холмом. На ногах у мужчины были очень длинные ботинки, в руках он держал палки, и по запаху я определила, что собака, голова которой доходила мужчине до пояса, – это самец. Я не знала, зачем человеку надо было уводить свою собаку так высоко в гору, но люди всегда главнее собак, и я была уверена, что этот далекий самец чувствует себя счастливым – это чувствовалось по тому, как он бежал: весело и вприпрыжку.
– Эй! Стойте! – крикнул кто-то. Вздрогнув от неожиданности, я повернула голову в другую сторону, туда, где не было скального гребня, а виднелась только вершина невысокой пологой горы. Двое других мужчин, до которых было так далеко, что они казались совсем маленькими, держали руки у ртов.
– Уходите оттуда! – крикнул один из них.
– Там опасно! – крикнул второй.
– Вы в лавиноопасной зоне!
– Стойте!
В голосах этих мужчин звучали страх и злость. Мужчина под скальным гребнем продолжал идти, но сопровождавший его самец остановился и повернулся, и я поняла, что он услышал голоса. Затем он посмотрел в мою сторону, и мне стало ясно, что он учуял мой запах.
Хотя до него было очень далеко, я невольно завиляла хвостом. Я играла с Большой Киской каждый день, но сейчас мне ужасно хотелось побороться с собакой.
– Уходите оттуда! – истошно закричали оба мужчины, стоящие на склоне невысокой горы.
Самец залаял и, бросившись бежать вниз по склону, сделал несколько шагов ко мне. Почти непроизвольно я, утопая в высоком снегу, двинулась в его сторону, еще с большим воодушевлением виляя хвостом.
– Датч! – крикнул мужчина, который был вместе с собакой-самцом. – А ну, вернись.
Самец взглянул на своего человека, затем снова вприпрыжку бросился в мою сторону. Склон был так крут, что он всего за несколько прыжков продвинулся далеко вперед. Он тоже вилял хвостом. Мужчина поднял свой длинный ботинок и топнул им по снегу.
– Датч! Ко мне! – скомандовал он.
– Берегись!
Послышался странный низкий шум, похожий на тот, который производила подушка, когда Лукас бросал ее в меня и она ударялась о стену. Стена снега, нависавшая над скалистым гребнем, развалилась на части и рухнула вниз. Находящийся под гребнем мужчина резко обернулся, и воздух сотряс гул, громкий, как громыхание грузовика. Мужчина упал и, кувыркаясь, полетел под гору в то время, как снег под его ногами заскользил вниз почти так же, как вода в ручье. Этот снежный вал подхватил и опрокинул собаку-самца, и они оба: и собака, и мужчина, барахтаясь, катились под гору, ко мне, двигаясь быстрее, чем что-либо виденное мною прежде, быстрее, чем даже Большая Киска.
От оглушительного гула и странного вида внезапно заскользившего под гору снега меня объял ужас. Мне надо было бежать от него. И я повернулась и огромными прыжками кинулась обратно к деревьям. Раскатистый гул становился все громче и громче, потом какая-то сила подбросила меня вверх. Я катилась и падала, не понимая уже, где верх, где низ. Я ничего не видела, не чувствовала под лапами земли, и, когда что-то ударило меня в голову, у меня мелькнула только одна мысль.
Лукас.
Глава 15
Я катилась вниз, не имея возможности ни видеть, ни слышать, ни обонять. А потом гул вдруг затих. Я тряхнула головой, чтобы прийти в себя, и попыталась понять, что же сейчас произошло, но у меня ничего не вышло. Я находилась среди деревьев, но мне было совершенно непонятно, как я туда попала.
Мои задние лапы прижимал к земле снег, и им было так тяжело, словно на меня навалился Лукас. Если бы здесь был он, если бы здесь был Лукас, он бы знал, что делать. Тяжело дыша, я попыталась освободиться. Я вспомнила, как он взял меня из рук Уэйна и перенес через забор. Вот что мне было сейчас нужно – чтобы мой человек обнял меня и освободил мои лапы. Я заскулила. Я не могла пошевелить заваленными тяжестью снега задними лапами и изо всех сил уперлась передними, чтобы вытащить их. Мои задние лапы чуть-чуть подались, и я смогла немного сдвинуть сначала одну, потом другую. Теперь я могла подтянуть их обе, и, предприняв последнюю попытку оставить меня в своем плену, снег отпустил меня, и я, чувствуя себя совершенно обессиленной, встряхнулась.
Хотя воздух только что был полон такого невообразимого шума, что он заглушал все, даже мысли, теперь вокруг царила странная тишина. Я огляделась по сторонам, пытаясь понять, что к чему.
Собака-самец. Он находился сверху от меня, скуля, и от него исходил неимоверный страх. Хотя мы с ним и не были стаей, инстинкт тянул меня прийти ему на помощь, и я, не колеблясь, бросилась к нему, чувствуя, что снег под моими лапами стал до странности твердым, как будто шум каким-то образом утоптал его.
Самец находился там, где кончались деревья, он остервенело раскапывал снег, и тот летел от его лап назад. Пес был огромен, крупнее меня, с густой темной шерстью. Когда я подошла к нему, он даже не взглянул на меня и ничем не дал понять, что он вообще меня видит. Его полное муки поскуливание было нетрудно истолковать. Ясное дело, случилось что-то очень плохое. Но что именно? Почему он так яростно атакует снег?
Не знаю почему, но мгновение спустя я уже раскапывала снег рядом с этим самцом с таким же неистовством, как и он. Произошло что-то плохое, и нам надо было рыть и рыть. Больше я ничего не знала.
Мы копали не очень долго, когда я почуяла запахи людей – тех двух мужчин, которые недавно были так сердиты.
– Там! Вон там! – крикнул один из них. – Видишь? Они копают!
Я продолжала копать, изо всех сил стараясь выскрести твердый плотный лед. Мое чутье теперь ясно говорило мне, что там, внизу, находится человек – тот самый мужчина, который оставил свой запах на большом самце. Мы копали, чтобы спасти его.
