– Нет! – рыкнул Холод. – Ни за что! Ненавижу заклятия!
– Ты уже под заклятием! Эта серьга просто вправит тебе мозги. Холод, поверь мне!
– Оставь мои мозги в покое! Попробуй только, пожалеешь!
– Придётся рискнуть, – вздохнул Вихрь. – Когда придёшь в себя, сам поймёшь, кто такой Мракокрад… И тогда я помогу тебе спасти твоё племя.
Ледяной презрительно фыркнул.
– Кто, ты? У тебя нет никакой магии! Ты самый обыкновенный дракончик, как ты можешь кого-то спасти?
Обида кольнула песчаного куда сильнее, чем предполагалось.
– У меня была бы магия, – зашипел Вихрь, – и всего этого не случилось бы, не будь ты таким идиотом и отдай мне тот свиток!
Он ухватил ледяного за голову и попытался сунуть серьгу ему в ухо, но Холод извернулся, и из пасти его вырвался бело-голубой морозный шар, задев плечо песчаного.
От леденящей боли Вихрь на миг оцепенел. Казалось, лапу отрубили одним ударом, он больше её не чувствовал.
Тёрн тут же оказалась рядом. Прижав к песку голову ледяного, она подхватила серьгу и ловко продела ему в ухо. Повисла напряжённая тишина, затем Холод внезапно обмяк в лапах песчаных стражников и совершенно перестал сопротивляться.
– Целителей сюда, живо! – крикнула Тёрн. Голос её доносился до Вихря словно издалека. Казалось, всё вокруг стремительно отдалялось, уступая место клубящейся тьме. – Прости меня, Вихрь! – всхлипнула она, беря его за лапу и осматривая вымороженную чешую. – Я никак не ожидала, что он так… Он же твой друг!
– Да… друг, – выдавил песчаный дракончик. В мутной пелене перед глазами он встретил удивлённый взгляд Холода. – Он добрый… герой… друг. – Дикая боль снова навалилась, заполняя мир тьмой. – Просто… заклятие…
– Мы тебя вылечим, Вихрь! – воскликнула Тёрн. – Вот уже воду несут… И горячие угли! Держись, ты же Вольный коготь! Вихрь! Твоя королева тебе приказывает!
– Серьги! – шепнул он… или выкрикнул? Сам уже не слышал. – Каждому ледяному… надо… – И всё вокруг почернело.
Глава 13
Он горел в огне. Раскалённые пески окружали со всех сторон, солнце палило сверху, а вокруг трещало пламя, пожирая сухие ветки. Чешуя плавилась, расползалась от жара, но он не мог пошевелить даже когтем.
«Очнись, очнись! Драконы умирают, умирают. Очнись! Ты должен их спасти!»
Отчаянно барахтаясь, он выдрал себя из кошмара и с усилием разомкнул запёкшиеся веки. Ледяной сидел у постели, угрюмо опустив глаза в пол.
Вихрь с облегчением заметил у него в ухе янтарную серьгу. Холод был прав: к бело-голубой чешуе янтарь и золото совсем не идут.
Стены из обожжённого на солнце кирпича, свет падает из широких окон и люка в потолке. Дракончик повернул голову и увидел свою лапу в тазу с горячей водой. Чешуя кое-где повреждена, но по большей части уже вернула себе нормальный цвет. Но самое главное – он уже чувствовал свои когти.
– Всё в порядке, я готов, – хрипло заговорил он.
Холод вскинулся, растерянно глядя на него.
– Ты готов… К чему?
– К твоим глубоким и искренним извинениям. Для начала и трагический вид сгодится, но лучше словами.
– К извинениям? – вскипел ледяной. – Ты сам на меня набросился! Я просто защища… – Опомнившись, он тяжко перевёл дух. – Нет, ну почему ты вечно… С тобой просто невозможно разговаривать!
– А ты работай над собой. Не всё сразу, постепенно научишься. Всё, извини, теперь я весь внимание. – Песчаный дракончик замолчал, состроив унылую физиономию.
– Ладно, извини… – мрачно буркнул Холод. – Трудно даже поверить, что я такое мог учинить… тем более с тобой. – Он скривился, покосившись на пострадавшую лапу в тазу.
Вихрь небрежно махнул крылом, словно разгоняя дым.
– Да всё понятно, заклятие есть заклятие… Главное, ты теперь в своём уме и можешь мыслить ясно. Как, получается? Лучше себя чувствуешь?
– Да не то чтобы… Идиотом я себя чувствую! Зачарованным тупым идиотом, который морозит друзей.
– Друзей! – радостно воскликнул песчаный. – Слава лунам, ты назвал меня другом! Значит, и правда обожаешь! Что ещё нужно от жизни?
Холод фыркнул.
– Просто «друг» короче вашего дурацкого «сопещерник», вот и всё! – Он вздохнул. – Знаешь, я бы радовался, будь одно только заклятие во всём виновато… Но после того, что случилось с Градом, меня от всякой там магии просто тошнит, боюсь её незнамо как.
– Ладно, не переживай, ветер развеет.
– А Мракокрада я убью! Обещаю тебе! Убивать буду долго и со вкусом. Он сильно пожалеет, что начал войну с ледяными, да ещё полез ко мне в голову! Рр-р-р! Так и знал, что он чудовище… то есть сначала знал, до заклятия. Ума не приложу, что могла Луна в нём найти!
Наступило неловкое молчание, каждый думал о Луне.
«Знать бы хоть, что с ней всё в порядке, – вздохнул Вихрь. – Что делает сейчас… да и мне что делать, подсказала бы!» Он окинул взглядом комнату в поисках своих вещей. Интересно, сообщил ли морской ещё что-нибудь?
– Она, наверное, тоже под заклятием… – уныло буркнул Холод.
– Наверное… Хотя она доверяла Мракокраду, ещё когда он не вернул себе магию. Разговаривала с ним в мыслях, помнишь?
Ледяной дракончик тихо зарычал.
– Ладно, вернёмся к нашим делам, – нахмурился Вихрь. – Королева Тёрн уже послала вашим защитные серьги?
– Да, ты же успел тогда сказать… но у тебя в сумке их осталось только две. Тайфун вызвался отнести, он быстро летает.
– Что? – Песчаный дракончик резко сел в постели, выплёскивая горячую воду из таза. – Что значит, две? Я могу сделать много!
– Тайфун уже улетел, – пожал крыльями ледяной, бережно возвращая лапу товарища в таз, – сразу, как только мы нашли те две. Я хотел отдать свою, но королева Тёрн не позволила: боялась, я снова начну буянить. – Он опустил глаза, виновато теребя кисть ковра.
– Ну и правильно не позволила… Сейчас поздно уже?
– Дело к вечеру – целители влили тебе капли, чтобы спал подольше.
– Ну уж нет, рр-р-р! – Отряхнув мокрую лапу, Вихрь вскочил с постели и кинулся к полке, где лежал его мешочек.
Складывая вместе части волшебной миски, он краем глаза глянул на каменную табличку, но она оставалась чистой. Морской дракончик говорил, что сообщения сами не стираются… но тогда почему он молчит уже два дня?
Как там Луна?
Он вынул из уха серьгу, бросил в миску и прошептал:
– Сделай вдвое, пожалуйста!
Ледяной раскрыл пасть, с изумлением наблюдая, как в миске рядом с серьгой возникает другая точно такая же.
