Ату Доминика!
А вот вкратце история ДСК, как сокращенно называли директора Международного валютного фонда Доминика Стросс-Кана — по аналогии с Джоном Фидцжеральдом Кеннеди: ДФК. Тем более для этого акронима были политические основания: ДСК метил в президенты Франции и опережал в опросах действующего президента Николя Саркози на целых 20 %! А его жена голубоглазая красавица Анн Синклер, когда-то суперзвездная телеведущая, с которой лепили бюст Марианны, символ Франции, шла впереди тогдашней Первой леди Франции, бывшей модели фигуристой Карлы Бруни — на все 40 %! А роль жен во французских предвыборных кампаниях — огромная. Cherchez la femme! Бедный, обреченный Саркози — второй срок в Елисейском дворце ему явно не светил. Что делать, что делать? Вот тут мы и вступаем в область загадочную, гипотетическую, конспирологическую.
Соперничеством двух этих политиков — центриста Саркози и социалиста Стросс-Кана и объясняется, что французский президент услал своего соперника из Парижа в Вашингтон: директором МВФ. Пост мирового значения, но через океан, и Сарко явно надеялся, что французы о нем позабудут: с глаз долой — из сердца вон. Не тут-то было! Благодаря европейскому экономическому кризису ДСК, блестящий экономист и администратор, засветился на весь мир, спасая от дефолта европейские страны — Грецию, например. А на вопросы журналистов, собирается ли он переизбираться директором МВФ на второй срок или вернется во Францию, чтобы участвовать в президентской гонке, ДСК двусмыслил и лукавил, ссылаясь на дочь, студентку Колумбийского университета, которой нравится в Америке, и на жену, которой Америка не нравится, хотя она здесь родилась: ее родители бежали из Франции, как евреи, во время немецкой оккупации (из очень почтенного и богатого рода: дедушка Поль Розенберг — галерейщик и друг Пикассо). Собственно, именно она была драйвером политической карьеры мужа, образовала штаб-квартиру по его избранию президентом и Елисейский дворец рассматривала как своего рода исторический реванш евреев за все те жертвы и унижения, которые они претерпели во Второй мировой войне. Хотя в самом Саркози нет ни капли французской крови — он наполовину венгр, а на другую еврей, и 58 близких и дальних родственников погибли, как евреи, в концлагерях, но настоящими полноценными евреями во главе Франции были только ее довоенный и послевоенный премьер-министры — Леон Блюм и Мендес-Франс. Такой вот расклад. И ДСК уверенно шел в президенты страны, его называли Немезидой президента Саркози. Те, кто подзабыл: древнегреческая богиня мести и возмездия. В этом смысле слово и вошло в политический лексикон главных языков: Nemesis — как своего рода вендетта.
И вот как гром среди ясного неба: сенсационный арест в Нью-Йорке Доминика Стросс-Кана заслонил на время все остальные мировые события.
Нет, наверное, я все-таки француз. Сам того не сознавая. Как еще объяснить, что, когда американские таблоиды во главе с «Нью-Йорк пост» дружно травили «лягушатника» за то, что он будто бы пытался всяко изнасиловать отельную горничную и в конце концов таки поимел ее в рот, я — как большинство французов — был полностью на стороне Доминика Стросс-Кана и ни на мгновенье не усомнился в его невиновности, хотя сам, понятно, в манхэттенском отеле Sof tel, где это 6-минутное совокупление произошло, со свечой не стоял. Свеча — это метафора, потому что действие происходило утром. Но посудите сами. Лидер Международного валютного фонда с ежегодным окладом в полмиллиона и, судя по опросам, без пяти минут президент Франции силой добивается оралки от иммигрантки-мусульманки из Гвинеи, которая на тридцать лет его младше и на полголовы выше (1 метр 80 см). Я спросил знакомую, с которой мы в таких же разных приблизительно категориях в росте и возрасте, смог бы я, да еще таким образом, ее изнасиловать. Она посмотрела на меня с высоты своего роста и рассмеялась:
— Зачем насиловать?
Мужской контраргумент: почему «жертва», сопротивляясь, не воспользовалась своим зубами и не откусила ДСК его мужское достоинство во время «насильственного» орального акта. В конце концов ДСК был оправдан — причем, по требованию той самой прокуратуры, которая выдвинула против него вздорные и низкопробные обвинения и, позабыв про презумпцию невиновности, надела на него наручники и бросила в тюрьму. «Пострадавшая», однако, так запуталась в своих показаниях и изолгалась, и не только по этому делу, но с самого своего приезда в Америку, когда объявила иммиграционным властям, что подверглась у себя в Гвинее групповому изнасилованию, плюс попалась на других обманах, замешана в отельной проституции, принадлежности к гвинейско-исламской мафии — пробы ставить негде.
Кто заказчик этой подставы, из-за которой ДСК лишился сверхвлиятельного поста директора МВФ и выбыл из президентской гонки, которую у него были все шансы выиграть. Не слишком ли дорогая цена за 6 минут оралки? Пострадали не только он и его амбициозная жена, но и Франция, которая в трудный период экономического кризиса лишилась профессионально лучшего кандидата в президенты — недаром он так отрывался от соперников в общественных опросах и запросто побеждал Николя Саркози. Вот почему французские обозреватели и аналисты приписывали если не ему самому, то его спецслужбам авторство этой провокации, накопав множество подозрительных фактов.
Увы, эта сексуально-политическая интрига оказалась напрасной и не помогла Сарко остаться в Елисейском дворце, где Карла Бруни родила ему отпрыска, что впервые в истории Франции. Президентом Франции стал серый, как вошь, партийный аппаратчик Франсуа Олланд. Тоже, по слухам, еврей. Куда ему до блестящего ДСК, который был «нужен Франции, Европе и миру», на чем сходились все политические комментаторы. Увы и ах! Какие только коленца не выкидывает судьба с человеком. Как быстро, вмиг, герои становятся антигероями. Как скоро проходит мирская слава. То немногое, что я еще помню по-латыни: sic transit gloria mundi.
Оглянитесь окрест — сколько на этой скользкой аппалачской тропе упавших, павших, падших. Это не значит, что они не заслуживают сочувствия. Сказал же поэт: «И милость к падшим призывал». Само собой, это равно относится к мужчинам и женщинам — без разницы. Убежден: мораль не должна быть строже закона. В каком мире мы живем — высоконравственном или чересчур ханжеском?
Дело Ц. Расколотая Америка
Автор без собственного мнения
Стыдно признаться, но на этот раз у меня нет собственного мнения. С другой стороны, почему стыдно? Фигура речи, не более того. Просто читатель, наверное, уже привык к тому, что я обычно выступаю с открытым забралом и высказываю свою точку зрения, не считаясь ни с мнением «компактного большинства», ни с политкорректностью. А здесь, когда страна расколота на два пусть неравных лагеря в связи с убийством в Сэнфорде, штат Флорида, черного пацана тоже не совсем белым дружинником (помесь латинос с белым) и «повсюду страсти роковые», я нахожусь в каком-то странном моральном ступоре.
Употребляя слова «пацан» и «дружинник», я русифицирую обоих: жертва Трэйвон Мартин — рослый 17-летний безоружный тинейджер в худи, а убийца — толстый 28-летний патрульный-доброволец Джордж Циммерман, имя которого я тоже даю на русский манер: здесь он — Zimmerman. Именно с его слов мы знаем, что произошло — покойники, увы, молчат. Разве что искусство дает слово мертвецам, как, например, в великом фильме Куросавы «Расёмон», когда убийство показано в четырех вариантах — в рассказах женщины, слуги, убийцы и убитого. Однако потому этот фильм и супер, что даже мертвец, оказывается, не говорит всей правды. Даже если бы Трэйвон Мартин чудом ожил и заговорил, вряд ли это пролило бы свет на трагедию: были бы две альтернативные версии, и нам бы все равно пришлось выбирать наиболее правдоподобную и доказательную. Либо — скорее всего — корректировать обе, пытаясь привести в соответствие с реалом.
