— У нее дома беда случилась, соседи снизу позвонили с криком, что она их заливает. Орали так, что мне все было слышно даже без громкой связи! В такой ситуации, сама понимаешь, Соне надо было срочно бежать домой и перекрывать там воду.
— Бедная Соня!
— Дважды бедная, — кивнула подружка. — Во-первых, ей придется компенсировать ущерб, нанесенный соседям, а во-вторых, она не получит деньги за начитку.
— Потом начитает.
— Не-а! Звукореж сказал, что я это сделала гениально, так что теперь эта работа моя! — похвасталась Ирка.
— Я рада за тебя, но с Соней как-то неудобно получилось.
— Я ей что-нибудь приятное сделаю, — подумав немного, решила Ирка.
Моя подруга нахалка, но совестливая.
— Например, подарю японский бонсай в горшке — у нас в магазине как раз появились такие, — немного подумав, сообщила она. — Очень классные: дерево и фонтанчик в одном флаконе!
— Ага, и журчание фонтанчика будет вечно напоминать бедной Соне о трагических обстоятельствах, сопутствовавших вашему знакомству, — съязвила я.
— Ладно, тогда не бонсай. Подарю ей живую голубую ель, к Новому году будет самое то, — не стушевалась владелица магазина садово-огородных подарков. — Все, довольно про бедную Соню, давай подумаем, как будем подбираться к Лазарчуку с расспросами про тело в люке!
— Не обязательно сразу к Лазарчуку, кое-какую информацию можно получить по официальным каналам. Совсем забыла, хотела же Мусоргской позвонить, — спохватилась я, залезая в свою сумку в поисках мобильника.
Настасья Мусоргская уже лет десять работает в пресс-службе краевого ГУВД, а когда-то была моей коллегой по новостной редакции местного телеканала. До сих пор не понимаю, как она могла поменять богатую разнообразными событиями жизнь тележурналиста на скучное прозябание в режимном учреждении. Сама Настасья шутит, что это было неизбежно — мол, фамилия у нее такая, что к мусорам — прямая дорога. Хотя с той же вероятностью фамилия Мусоргская могла привести ее и в дворницкую, и в консерваторию, я считаю.
— Пресс-служба Главного управления внутренних дел, капитан Мусоргская, — голосом, в котором занятно смешались вежливость, безразличие и робкая надежда на то, что вот сейчас беспросветная скука хоть немножко развеется, ответила мне экс-коллега.
— Привет, сорокалетний капитан! — сказала я бодро. — Ты еще не покрылась пылью, не поросла мхом, не забронзовела в величии?
— С вами, журналюгами, разве забронзовеешь? — Приятельница заметно повеселела. — У меня сегодня по разным темам девять запросов от вашего брата!
— Считай, что я к тебе с десятым — юбилейным!
— Прям праздник на моей улице, — хмыкнула Настасья. — Ты же прекрасно знаешь, что неофициальные запросы мы не принимаем! Пиши на почту пресс-службы…
— Да что там писать, у меня элементарный вопрос, даже не вопрос — детализация рабочего процесса!
— Какого процесса?
— Штатного! Добавь, пожалуйста, мой электронный адрес в свой список рассылки криминальной хроники.
— И ты будешь черпать из нее темы для своих детективов? Ну нет! — Экс-коллега, некстати превратившаяся в полицейскую капитаншу, заупрямилась. — Наша рассылка уходит только в лояльные властям муниципальные СМИ.
— Так ты не личный адрес добавь, а почту нашей с Тетеркиным общественно-полезной программы на городском телевидении! — ловко вывернулась я, пребывая в уверенности, что за высокие стены ГУВД края новость о моем очередном уходе с муниципального ТВ еще не проникла. — Добавишь?
— Это можно, — согласилась Настасья. — Давай почту программы, я как раз собираюсь делать рассылку со сводкой за вчерашний день.
— Спасибо, дорогая!
Я продиктовала Настасье электронный адрес телепрограммы, надеясь на то, что после моего демонстративного ухода разозленная редакторша Катя Серебрянникова не сменила пароль.
Не сменила! Закончив разговор с Мусоргской, я с мобильника вошла в почту программы и минут через десять — мы с Иркой как раз удачно застряли в пробке на выезде из города — в нее упало обещанное письмо от пресс-службы полицейского управления.
— М-да, криминогенная ситуация в нашем городе оставляет желать лучшего, — отметила подружка, покосившись на меня, прокручивающую на экране смартфона бесконечный список происшествий.
Я пожала плечами — мол, что поделаешь, наш город не зря недавно официально признали миллионником! — и отфильтровала ЧП по локации «Городской Сад».
Доложила подружке:
— Осталось только три упоминания! Так, что тут у нас…
— Дай сюда! — Новоявленная радиодикторша бесцеремонно вырвала у меня смартфон и звучным голосом сестры-близняшки Левитана торжественно зачитала с экрана: — Около восьми часов утра пенсионерка Кострова Мария Никаноровна разбила стекло в окне кабинета директора парка «Городской Сад», бросив в него камень, подобранный, по ее словам, у основания монумента «Ангел мира». Прибывшему наряду полиции гражданка Кострова, не выбирая выражений, эмоционально объяснила, что упомянутый камень в падении травмировал ее любимую собачку, что и стало причиной выпада пенсионерки против нерадивой парковой администрации.
— А собачка не пекинес? — встрепенулась я.
— Не знаю, тут не написано, а что? Ты знакома с этой буйной старушкой?
— Нет, просто я случайно в курсе, что у нее жутко невезучая собачка. Совсем недавно вот так же во время прогулки какие-то злодеи вываляли ее в какашках.
— Ужас! — Ирка содрогнулась. — Так, значит, бабуля еще была необыкновенно добра и гуманна! Не представляю, что бы сделала я, если бы кто-то вот так обошелся с моей любимой собачкой!
— Действительно, ужас! — тоже вздрогнула я.
Иркина любимая собачка — мастиф ростом с лошадку. Чтобы полностью вывалять его в этом самом, понадобилось бы опустошить цистерну ассенизационной машины. А чтобы травмировать Иркиного песика, пришлось бы обрушить на него весь столб с металлическим ангелом наверху, а не просто одну плиточку прицельно уронить.
— Да я бы это здание администрации парка по камешку раскатила! — взъярилась любительница домашних животных. — Да я бы этому директору…
— Да ты ему и так уже неплохо подгадила, найдя на его территории труп, — напомнила я, и Ирка сдулась.
— Да, кстати, а где тут наш труп? — Подружка вспомнила, что именно мы искали в сводке.
— Дай сюда. — Я отняла у нее свой мобильник и по диагонали пробежала глазами второе сообщение. — Это тоже не то, тут про кражу в парке детской коляски…
— С ребенком?! — ужаснулась подружка. — Да я…
— Не знаешь, что бы сделала, если бы у тебя украли коляску с твоими ребенками, — понятливо кивнула я. — Полагаю, что демонически захохотала бы и срочно села в ближайшем кафе пить кофе с пирожными, торопясь успеть до того момента, пока Масяню и Манюню в коляске вернут тебе с доплатой.
