— Вчерашнее ночное убийство женщины вблизи парка «Городской Сад». Скажи, жертву ограбили?
— Не похоже, сумку с кошельком нашли при ней.
— А в этой сумке, случайно, не было черного парика?
Ирка ахнула и прикрыла рот ладонью.
— Откуда ты знаешь? — помолчав, спросила Настасья. — Кто-то еще сливает тебе информацию из нашего ведомства? Зачем? Тебе не хватает официальных сообщений, они недостаточно подробны и драматичны? Так ты скажи, мы будем учитывать пожелания дорогого телевидения!
— Так, стоп, не горячись, твои релизы прекрасны, и они меня полностью устраивают. Мне просто нужно было проверить одно смелое предположение.
— Знала бы ты, где у меня сидят все ваши смелые предположения, — пробурчала Мусоргская.
— Знаю, не ты первая мне об этом говоришь, — утешила я приятельницу и на том откланялась.
Ирка посмотрела на меня круглыми глазами и встала с табуретки:
— Дай мне чистое полотенце и осветляющий шампунь, я срочно иду мыть голову!
— Потому что джентльмены предпочитают блондинок?
— Потому что маньяк предпочитает брюнеток!
Подружка ушла в ванную, а я залезла в почтовый ящик телепрограммы и наконец ознакомилась со свежей сводкой, присланной Настасьей еще до обеда.
Зарезанную блондинку звали Ольгой Ивановной Гусевой, ей было тридцать два года, она работала в ночном клубе «Птичка певчая» — выяснить все это полиции явно не составило труда, потому что целью убийства не было ограбление, вещи жертвы остались при ней. Почему ее вообще убили, было непонятно, и в своем кратком релизе осмотрительная Мусоргская даже не делала никаких предположений на этот счет, просто излагала факты: в таком-то часу, в таком-то месте обнаружен труп такой-то гражданки, убитой таким-то образом. Место и образ действий были мне неприятно знакомы: гражданку Гусеву ударили ножом в спину в том же самом проулке, хотя тело нашли уже на улице — умирающая женщина сумела сделать еще несколько шагов и оказалась в поле зрения дожидавшегося ее таксиста.
— Она ночью шла к такси! — уцепился за эту деталь мой внутренний голос. — Возможно, чтобы ехать на работу в свой клуб?
Я кивнула: в пользу этого предположения говорил парик в сумке жертвы. Возможно, он нужен был Ольге Ивановне для создания сценического образа знойной красотки — кто ее знает, как именно она работала в «ночнике». Может, у шеста плясала!
Пока Ирка, невыносимо фальшиво распевая старые хиты Пугачевой, намывалась в ванне, я зашла на сайт ночного клуба «Птичка певчая» и выяснила, что специализация заведения — караоке. То есть стриптизерш там вроде не было, зато имелись штатные горлопаны и горлопанши, призванные разогревать публику. Фотографии этих работников сцены и микрофона были выложены в разделе «Наши звезды», но ни одной Ольги Гусевой я там не нашла. То ли на работу в клуб изначально принимали только женщин с экзотическими именами, то ли певички повально брали звучные псевдонимы.
— Как ты относишься к караоке? — спросила я Ирку, когда она выплыла из ванной в величественном тюрбане из полотенца. — Хотя зачем я спрашиваю, слышала ведь твое жуткое пение… Изменю вопрос: как ты относишься к походу в караоке-клуб?
— С какой целью? — уточнила подружка. — Только не говори, что для того, чтобы песни петь, ведь я прекрасно знаю, как к караоке относишься ты!
— Убила бы каждого безголосого соловушку, который в публичном месте тянет шаловливые лапки к микрофону, — кивнула я. — Но на сей раз готова воздержаться от репрессий, потому что хочу побольше узнать о вчерашней жертве. Это была некая Ольга Гусева, тридцати двух лет, сотрудница караоке-клуба «Птичка певчая».
— Я не против, можем съездить в клуб, но придется вызвать такси, потому что после спиртного я за руль не сяду, — предупредила Ирка.
— Такси так такси. — Я согласилась, хотя по спине потянуло холодком: Ольга Гусева тоже вызвала ночью такси, и что из этого вышло? — Но потребуем, чтобы водитель подал машину прямо к крыльцу подъезда и будем внимательно смотреть по сторонам, чтобы никто к нам не подкрался незамеченным!
Поступив именно так, мы заметно встревожили водителя такси, который тоже начал озираться и подолгу заглядываться в зеркало заднего вида. Пару раз он даже уходил от предполагаемой погони лихим виражом, сворачивая с центральной улицы в подворотню, что в результате несколько затянуло нашу поездку и увеличило счет. Но обычно экономная Ирка заплатила по счетчику, даже не поморщившись: ей явно нравилось все происходящее. Подружка чувствовала себя героиней остросюжетного кино. Как будто она была не моей подружкой, а Джеймса, так его, Бонда!
Караоке-клуб «Птичка певчая» помещался в подвале. Помимо лучшей звукоизоляции, это обеспечивало дополнительную развлекательную программу: волнующий аттракцион «Не сверни себе шею!» начинался прямо с порога. И без того опасную крутую лестницу затейники застелили красной ковровой дорожкой, которая в полумраке казалась почти черной, так что подслеповатым курицам вроде нас с Иркой ступенек было не разглядеть.
— Да, ночной клуб — это не для близоруких старушек, — ворчала подружка, слепо нашаривая опору вытянутой ногой.
Она самоотверженно шла первой, чтобы в случае чего падать не на меня — ввиду разницы наших габаритов это было бы смертельно опасно. Перила, на которые Ирка наваливалась своим немалым весом, подозрительно скрипели и тряслись, поэтому я предпочла держаться у стены. На ней были развешаны картины в массивных резных рамах, за их завитушки я и цеплялась. Заодно походя рассматривала изображенных на полотнах знойных красоток и быстро поняла, что это нечто вроде местной Доски почета с портретами лучших сотрудниц. Имена у них были — страшный сон работника провинциального ЗАГСа: Марианна Рамирес, Элеонора Нордвайн, Стелла Звездная…
— Масло масляное! — не выдержал филолог во мне.
— Что? Где скользко? — опасливо спросила Ирка, прекращая спуск в адские глубины, откуда вырывались цветные всполохи и какое-то тоскливое мычание.
— Стелла — это и значит «звезда», — объяснила я, для понятности потыкав пальцем в подпись под портретом. — Довешивать к такому имени фамилию Звездная — определенно, перебор!
— А девка-то хороша, — посмотрев на полотно, похвалила Стеллу Звездную моя добрая подруга.
Конечно, ей не мог не импонировать этот тип красоты, Ирка и сама являла собой его яркий образчик — с фигурой в виде контрабаса, к которому приделали руки и ноги из резных балясин. Контрабас на картине местами был затянут в алый шелк, а местами сиял коричневым лаком — Стелла Звездная явно не пренебрегала солярием. И не страдала излишней скромностью — разрез на ее платье был такой длины, что почти открывал тазобедренную косточку. И тату в виде подмигивающей рыбки прямо под ней.
— Хочу такое платье, мне тоже пойдет, — заявила подружка.
И она с ускорением двинулась вниз, на звуки тоскливой коровьей му-музыки — не иначе, спеша подсмотреть у эффектных певичек еще фасончик-другой.
