— На этом можно заработать, — сказал Павел.
— А? — не понял Игорь.
— Продавать в парке отдыхающим корм для уток…
— О-о… Х-хм… Ты же не об этом хотел поговорить.
Павел обрисовал ему свое желание проследить за одним из кандидатов в мэры.
Игорь озадачился и напрягся. Идея Павла не пришлась ему по душе — это было видно.
— Это не так просто, — заговорил Игорь осторожно, старательно подбирая слова. — Особенно сейчас, когда до дня выборов осталось всего ничего. У них знаешь какая охрана! Это раз. Идет война компроматов. Это два. Служба безопасности к ним и на милю не подпустит.
— Это три? — спросил с грустной усмешкой Павел.
— Нет. Три — это твой клиент. Наверняка он отвалит тебе массу бабла, а ты так хитромудро собираешься использовать друзей, на халявку… Я знаю, как оплачиваются политические заказы — по десятикратному тарифу!
Последние слова Игорь произнес жестко, со льдом в голосе.
— У меня нет клиента, Игорь, — просто отозвался Павел. Он понимал Соболева — посчитал его продажной сукой. Сейчас это случается часто и со многими… — Я сам провожу свое личное расследование, никем не заказанное…
— Зачем?
— Тут личное, — объяснил просто, чтобы у Игоря не возникло ненужных вопросов и сомнений.
— Из-за девочки? — Игорь сразу расслабился.
— Да, — солгал Павел.
Игорь расцвел в усмешке:
— Тогда понятно. Она ничего. Правда, молодая чересчур… Не боишься связываться с такой?
— В смысле?
— Она еще не перебесилась… Не нагулялась… Думает передком… Вообще не думает.
— Я буду думать за нее… А насчет службы безопасности нужного мне человечка есть у меня идея. Мне бы только прослушивающий жучок на пару суток одолжить, а дальше я все сделаю сам. У тебя же есть прослушивающая аппаратура?
— Есть. Дорогая она, рисковать неохота… И… это незаконно… Паша, почему некоторые полицейские всегда готовы нарушить закон, в чем дело?
— Я в отпуске.
— Из-за отпуска ты не перестаешь быть сотрудником полиции.
— Ох, как ты меня подколол!
— Не обижайся.
— Игорь, что ты мнешься? Я же… Ты же знаешь меня!.. Сделаю все чисто. Поставлю жука, послушаю, сниму жука, и все! Все! — Павел для убедительности развел руки в стороны.
Игорь внимательно всмотрелся в глаза Павлу:
— Что ты затеваешь, Паша?
Павел отвернулся, смотрел, как утки кидаются на куски белого мякиша, ныряют, плещутся. Ответил с дрожью в голосе:
— Ничего противозаконного, Игорь. Только хочу удостовериться в одном факте.
— Каком факте?
— Что я не сумасшедший.
— Брось эту дуру — она для тебя чересчур молода, и мысли о сумасшествии уйдут сами собой! Любовничек!
Соболев выбросил в воду остатки хлеба, посмотрел на Павла с больщущим сомнением, но, переборов свое нежелание (старая дружба взяла верх в его душе), согласился:
— Я дам тебе жука. Хорошего. Слушать можно с большого расстояния. Но одна просьба — не попадись! А то и мне голову оторвут.
— Ты-то при чем?
— Здесь любая собака знает, что хорошую аппаратуру слежения имею только я!
— Игорь, здесь Москва рядом! Сюда любой может приехать с хорошей аппаратурой… Нет, не с хорошей, с изумительной, эксклюзивной, аховой…
— Аховой — это плохая…
— Да… С обалденной аппаратурой! Тем более ваш город заполнили москвичи, они рвут друг друга и всех без разбора… Тут такой аппаратуры прослушивания в городе сейчас море! Миллиард! И твою пикалку, даже в случае провала, примут на счет конкурентов!
— Врешь ты все! — улыбнулся Игорь и сказал честно: — Боюсь, если засекут, у меня возникнут проблемы, которые я не смогу решить… Никто их не сможет решить…
Павел был неумолим:
— Не ссы.
Они вернулись за столик к Маше.
— Ну как? — посмотрела она на Павла.
Тот незаметно кивнул, и она поняла, что все складывается хорошо, так, как планировал Павел.
Игорь посмотрел на свои часы.
— Ладно, у вас отпуск, у меня — работы невпроворот! Завтра в десять утра у центрального универмага ждите в машине. Там многолюдно. Мой человек принесет чемоданчик и все объяснит… А сейчас мне придется вас оставить…
— Спасибо, Игорь.
Павел многозначительно посмотрел на него, давая понять, что оценил его помощь, но Соболев отмахнулся:
— Как все закончишь, тогда поблагодаришь. Пока.
Они проводили Соболева взглядами. Он уходил пружинистой, уверенной походкой. Павел накрыл своей ладонью руку Маши. Она улыбнулась, руку не высвободила.
Душа Павла пульсировала победными маршами — он все делал правильно, и высшие силы ему благоволили. Маша будет его. И Римма Павловна его потешит. И он разрешит свои сомнения насчет писаний Алешковского.
«Какой хороший отпуск!» — подумалось Павлу.
Он наклонился к столу и зашептал тоном заговорщика:
— Я договорился взять у Игоря жучок для прослушивания. Самое сложное будет влепить его в машину, в которой ездит «подозреваемый».
Маша рассмеялась слову «подозреваемый». Временами она воспринимала происходящее как увлекательную виртуальную игру, и ей было до ужаса интересно, а бывало, она вдруг начинала ощущать, что оказалась втянута в круговорот зловещих событий, и тогда на нее накатывал настоящий ужас.
Маша высвободила руку и стала пить сквозь трубочку коктейль.
— Хочешь? — подняла стакан, не вынимая трубочки изо рта.
— Нет. Я к сладкому равнодушен… Так вот, нам надо поразмыслить, как всадить жука, которого нам одолжит Игорь… Но это завтра, когда увидим оборудование, узнаем его параметры, тогда и решим как. А когда жук будет на месте, мы послушаем, о чем говорит и о чем думает наш подопечный.
— Жук будет читать его мысли? — настороженно спросила Маша. Она не слышала, чтобы какие-то приборы могли читать мысли людей. Неужели Павел ей пудрил мозги?
Павел закатил глаза. Вообще, он считал, что все люди — разумные существа.
Он сказал медленно, чтобы Маша поняла и больше не переспрашивала:
— Обычно что на уме, то и на языке…
— Я знаю эту поговорку. Но это про пьяных так говорят: «Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке».
— Политики во время предвыборной борьбы похожи на пьяных. Это правило к ним относится на сто процентов. Что у трезвого политика на уме, то во время предвыборной гонки на языке. И они не стесняются!
