– Погоди, – сказал Сёго. Он встал, подошел к Норико и взял ее за правое запястье, проверяя пульс. Так он делал каждые двадцать минут, затем снова потер свой заросший подбородок и взглянул на Сюю. – Ты же все равно нужное лекарство не найдешь. – Не отводя глаз от Сюи, он слегка наклонил голову и сказал: – Ладно. Я иду с вами.
39
Прошло целых полчаса с тех пор, как Мицуко Сома трижды выстрелила ей в спину, и, хотя она потеряла очень много крови из раны в ноге, Такако Тигуса была все еще жива. Мицуко уже ушла, но Такако сейчас это волновало меньше всего.
Она полудремала, полугрезила наяву. Ее семья… отец, мама, младшая сестренка – все они махали Такако руками, стоя у передних ворот дома.
Сестренка Аяко, на два года младше ее, плакала и говорила: «Прощай, Такако, прощай». Красивый отец Такако, от которого она в основном унаследовала свою привлекательность, и мама, в которую скорее пошла Аяко, с очень грустным видом молчали. Их умная собака, Ханако, опустив голову, махала хвостом. Такако заботилась о Ханако с тех пор, как та была еще беззаботным щенком.
«Господи, – подумала Такако, – как же это ужасно. Я всего только пятнадцать лет и прожила. Эй, Аяко, позаботься о папе и маме, ладно? Ты такая избалованная, так поучись немного у старшей сестренки, ага?»
Затем Такако увидела Каору Китадзаву. Свою по-настоящему близкую подругу, миниатюрную девочку, с которой дружила уже семь лет.
«Пора прощаться, Каору, – подумала Такако. – Так уж выходит. Ведь это ты говорила о том, что, если очень сильно захотеть, сам дьявол не сможет тебя напугать. Да, я не боюсь. И все же… так тяжело… умирать в одиночестве…»
Тут Каору вроде бы что-то крикнула. Но Такако плохо ее расслышала. Ей показалось, Каору крикнула: «А как же он?»
Он?
Тут перед мысленным взором Такако возникла раздевалка легкоатлетической команды. Она знала, что все происходит летом второго года ее учебы в школе, потому что прошлой осенью это здание снесли и построили новые клубные раздевалки.
Но это был не сон. Это действительно произошло. Это же…
Ее старый приятель по команде. Короткие волосы стоят торчком. Белая футболка с надписью «ОТВАЛИ!» и зеленые спортивные трусы с черными лампасами. Лукавые, но нежные глаза. Тот самый парень, в которого Такако влюбилась. И он теперь массировал давным-давно поврежденное колено. Рядом с ними никого не было.
– У тебя красивая подружка, – сказала Такако. – Вы такая классная парочка.
«Ну вот, – подумала она, – как только до дела доходит, я самой обычной девочкой становлюсь. Как глупо».
– Да? – Парень поднял голову и улыбнулся. – Ты красивее.
Такако улыбнулась, испытывая смешанные чувства. С одной стороны, она рада была услышать, что он так высоко оценивает ее внешность… но с другой стороны, раз он мог так запросто сказать другой девочке, что она красивее, значит, он был очень сильно привязан к своей подружке.
– А у тебя нет парня, Такако? – спросил он, улыбаясь.
Опять другая сцена.
Такако в саду, но трава почему-то совсем близко.
«Похоже, это детство, – подумала она. – Должно быть, я во втором или в третьем классе».
Прямо перед ней плакал Хироки Сугимура. Совсем не такой высокий, как сейчас. Вообще-то тогда Такако была даже выше. Какой-то хулиган отнял у Хироки новенькую книжку комиксов.
– Перестань, мальчики не плачут. Что ты как рева-корова? Брось. Наша собака только что ощенилась. Хочешь на щеночков посмотреть?
– Угу… – Хироки вытер слезы и заковылял за ней.
Тут Такако вспомнила, что через год после этого случая Хироки поступил в школу боевых искусств. Примерно тогда же он сильно вытянулся и в конце концов обогнал ее в росте.
До самого конца начальной школы они частенько ходили друг к другу в гости. Однажды, когда Такако казалась не на шутку чем-то озабоченной, Хироки спросил:
– Что случилось? У тебя что-то не так?
Такако немного подумала, а затем спросила в ответ:
– Послушай, Хироки, а что бы ты сделал, если бы кто-то тебе сказал, что ты ему нравишься?
– Гм. Не знаю. Со мной такого никогда не случалось.
– …а сам ты ни в кого не влюблялся?
– Гм. Не-а. Пока нет.
«Значит, меня у него даже в мыслях нет? – подумала тогда Такако. – Ну и ладно».
– Нет, правда, – продолжила она. – Ты должен найти кого-то, кому бы ты смог признаться.
– Гм. Не думаю. Я слишком застенчив.
Другая сцена. Опять школа. На второй год они с Хироки стали одноклассниками. И в первый же день поговорили. В какой-то момент Хироки заметил:
– Слышал, в легкоатлетической команде есть один классный парень. – Напрямую он этого не сказал, но подразумевалось, что Такако в того парня влюбилась.
– Кто тебе сказал?
– Просто слышал. И как там дела?
– Безнадежно. У него есть подружка. А у тебя как дела? У тебя все еще нет подружки?
– А, брось.
«Мы всегда были на грани, – подумала Такако. – Мы оба друг к другу что-то такое испытывали… или я просто воображаю? По крайней мере, ты мне нравился. Конечно, это не совсем то, что я испытывала к тому парню из легкоатлетической команды. Понимаешь, о чем я?»
Появилось лицо Хироки. Он плакал.
– Такако. Не умирай.
«Перестань, – подумала Такако. – Будь мужчиной. Мальчики не плачут. Ты уже такой большой, а все плакса-вакса».
Господи, что это? Такако снова пришла в чувство. И открыла глаза.
В мягком дневном свете на нее смотрел Хироки Сугимура. За спиной Хироки качались верхушки деревьев. Кусочки голубого неба между ними образовывали сложные пятна, как в тесте Роршаха.
Прежде всего Такако поняла, что Хироки вовсе не плачет.
А потом задумалась.
– Как ты…
Такако двигала губами, создавая слова, и ей казалось, будто она пытается открыть ржавую дверь. До нее дошло, что жить осталось недолго.
– …здесь оказался?
Хироки лишь буркнул: «Нашел все-таки». Затем опустился рядом на колени и приподнял ей голову. Такако упала ничком, но теперь почему-то лежала на спине. Левая ладонь (левая рука… да нет, вообще вся левая сторона тела) совсем онемела и почти ничего не чувствовала (это могло быть от удара Кадзуси Нииды по левому виску). И все же под ладонью она ощущала какие-то сорняки. Он ее сюда перенес?
– Кто тебя так? – тихо спросил Хироки.
Да, все верно. Это была важная информация.
– Мицуко, – ответила Такако. На Кадзуси ей теперь было наплевать. – Будь осторожен.
