– Нет, – презрительно бросила мать. – У тебя теперь есть вся необходимая информация, но ты так ничего и не поняла, хоть ты уже такая взрослая и умная.
Алессандра даже представить не могла, что имеет в виду мать. Никакой новой информации она не получала. И она была слишком голодна, чтобы думать.
В шкафчиках нашлась коробка сухой вермишели и банка черного перца. Налив в кастрюлю немного воды, она поставила ее на плиту и включила газ.
– Для пасты нет соуса, – сказала мать.
– Есть перец. Есть масло.
– С одними лишь перцем и маслом вермишель есть нельзя. Все равно что пихать в рот горстями сырую муку.
– Это не моя проблема, – возразила Алессандра. – В данный момент приходится выбирать между пастой и кожей от ботинок, так что лучше следи за своей обувью.
– Ну конечно, ты сожрала бы мои ботинки, как и подобает хорошей дочери, – попыталась пошутить мать.
– Радуйся, если не доберусь до твоей ноги.
– Ну да, все дети пожирают родителей живьем. – Мать притворялась, будто все еще шутит.
– Тогда почему то чудовище все еще живет в той квартире в Полиньяно-а-Маре?
– Я об нее зубы обломала! – сделала последнюю попытку мать.
– Ты все время твердишь, какие ужасные поступки совершают дочери, но ты ведь тоже дочь? Ты тоже их совершала?
– Я вышла замуж за первого мужчину, который хотя бы намеком дал мне понять, что такое любовь и нежность. Да, это была глупость.
– Половина моих генов – от этого мужчины, – сказала Алессандра. – Я что, именно потому слишком глупа, чтобы решать, на какой планете мне хочется жить?
– Тебе явно хочется жить на любой планете, где нет меня.
– Это тебе пришла в голову идея насчет колонии, не мне! Но теперь мне кажется, что я поняла. Да! Ты хочешь отправиться в колонию на другой планете, потому что там нет твоей мамаши!
Мать обмякла на стуле.
– Отчасти. Не стану притворяться, будто не думала об этом.
– Значит, признаешься, что все это не только ради меня?
– В подобной лжи я никогда не признаюсь. Все это ради тебя.
– И убраться подальше от своей мамаши – тоже ради меня?
– Да, ради тебя.
– Каким образом? До сегодняшнего дня я даже не знала, как выглядит моя бабушка. Я никогда ее прежде не видела, даже не знала, как ее зовут.
– И знаешь, чего мне это стоило? – спросила мать.
– Ты о чем?
Мать отвела взгляд.
– Вода закипела.
– Нет, не закипела. И я от тебя просто так не отстану. Говори, что ты имела в виду. Чего тебе стоило, чтобы я никогда не знала собственную бабушку?
Мать встала, прошла к себе в комнату и закрыла дверь.
– Ты забыла хлопнуть дверью, мама! Кто тут, собственно, родитель? Кто должен демонстрировать чувство ответственности? И готовить ужин, в конце концов?
Вода закипела спустя три минуты. Алессандра бросила в кастрюльку две горсти вермишели, затем достала учебники и принялась за уроки. В итоге паста разварилась, к тому же была из самой дешевой муки, поэтому слиплась комками, несмотря на масло. Паста просто расползлась на тарелке, и перец едва ли помогал глотать получившуюся кашу. Алессандра механически ела, не сводя взгляда с учебника и тетради, пока в конце концов не поперхнулась. Встав, она сплюнула в раковину и выпила стакан воды, с трудом подавляя желание извергнуть назад содержимое желудка. Наконец ей удалось перевести дух.
– Ммм, вкуснятина, – пробормотала она, возвращаясь за стол.
Там уже сидела мать. Взяв пальцами комок пасты, она бросила его в рот.
– До чего же я хорошая мать, – тихо произнесла Дорабелла.
– Я делаю уроки, мама. Время ссоры вышло.
– Признайся, милая, – мы почти никогда не ссоримся.
– Верно. Ты порхаешь вокруг, не обращая на меня внимания и лучась счастьем. Но, поверь, меня регулярно подмывает высказать все, что я думаю.
– Сейчас я тебе кое-что расскажу. Ибо ты права – ты уже достаточно взрослая, чтобы многое понимать.
– Ладно, рассказывай. – Алессандра села и посмотрела матери в глаза. Та отвела взгляд. – Что, не станешь? Тогда я займусь уроками.
– Расскажу, – ответила мать. – Просто не буду на тебя смотреть.
– Я тоже не буду. – Алессандра вернулась к урокам.
– Примерно десятого числа каждого месяца мне звонит моя мать. Я отвечаю, поскольку иначе она сядет в поезд и приедет сюда и тогда мне нелегко будет выгнать ее из дома до того, как ты вернешься из школы. Так что я снимаю трубку, и она рассказывает мне, какая я неблагодарная дочь, не люблю ее и потому она живет одна-одинешенька в своей квартире, у нее нет денег, и в жизни ее не осталось никаких радостей. «Переезжай ко мне, – говорит она, – бери с собой свою красавицу-дочь, будем жить в моей квартире, делиться деньгами, и все будет хорошо». – «Нет, мама, – отвечаю я, – я к тебе не перееду». Тогда она рыдает и говорит, что я отвратительная дочь, которая лишила ее всего хорошего в жизни, бросив ее одну и без гроша. «Я пришлю тебе немного денег», – обещаю я ей. «Нет, не присылай, – отвечает она, – я сама приеду и возьму». – «Нет, – говорю я, – билет на поезд обойдется дороже пересылки, так что лучше пришлю». Каким-то образом мне удается закончить разговор до твоего возвращения, а потом я сижу и думаю: не перерезать ли мне вены? Затем кладу деньги в конверт и иду на почту. А потом она получает деньги, покупает на них какой-то чудовищный хлам и вешает его на стену или ставит на полочку. В ее доме полно вещей, оплаченных моими деньгами, которые должны были пойти на воспитание моей дочери, но я все равно отдаю эти деньги ей и каждый месяц оказываюсь на мели, хотя получаю точно такое же пособие, как и она. Но оно того стоит. Стоит того, чтобы голодать. Стоит того, чтобы ты на меня злилась, потому что ты не должна знать эту женщину, ее не должно существовать в твоей жизни. Так что – да, Алессандра, я делаю все это ради тебя. И если мы сумеем убраться с этой планеты, мне больше не придется посылать матери деньги и она больше не будет мне звонить, потому что, когда мы доберемся до новой планеты, она уже умрет. Жаль только, что ты недостаточно мне доверяла – иначе разговор этот состоялся бы до того, как ты увидела ее злобную физиономию и услышала ее злобный голос.
Встав из-за стола, мать вернулась к себе в комнату.
Закончив с уроками, Александра убрала учебники в рюкзак и села на диван, уставившись в неработающий телевизор. Она вспоминала, как возвращалась все эти годы из школы и каждый раз заставала порхающую по дому мать, которая рассказывала всякие глупости про фей и магию и про прекрасное, что ей удалось сделать за день, – хотя на самом деле она все это время сражалась с чудовищем, не давая ему проникнуть в дом и поймать в свои цепкие лапы маленькую Алессандру.
