— Буду. Обещаю.
— Один пистолет-пулемет мне оставь.
— Если меня «повяжут», то и к тебе с обыском нагрянут. Куда ни спрячешь, найдут. Могут уже сегодня пожаловать. Приедут меня искать. А я уж постараюсь как-нибудь выкрутиться. У меня есть кое-какие мысли на этот счет.
Глава двенадцатая
Я кивнул жене на прощание, сел за руль «Камаро» и отправился к Алексею Алексеевичу Мягкову, своему куратору. Я хорошо понимал, что мне следует сказать ему. По пути я со своего старого аппарата позвонил ему, и он, зная мой номер, сразу ответил. Так и произошло. Сейчас телефон находился на контроле спутника. Если бы меня попытались прослушать, он отключился бы, как предупредил меня «Генералов».
— Рад тебя снова слышать, Виктор Вячеславович. Хотя вроде бы только недавно встречались. Я ведь как раз думал тебе звонить, пригласить хотел.
— По поводу?.. — поинтересовался я невинным, даже чуть ленивым тоном.
— Ты ведь просил меня работу тебе найти, — сказал куратор. — Я подыскал примерно то, что ты умеешь делать. Нет, убивать никого не придется, не надейся. Разве что бить иногда. Шесть раз в неделю по два часа работать. Если сумеешь мотаться из деревни и обратно, то бога ради. Жить в городе необязательно. Зарплата будет неплохая. Оклад подполковника, даже чуть-чуть больше, с надбавками для спецслужб. Но все подробности при очной встрече. Итак, когда сможешь ко мне приехать?
— Я сейчас в городе. Буду у вас через пятнадцать минут.
— Добро. Я жду. В этот раз даже в булочную не пойду.
Куратор нисколько не удивился моему присутствию в городе. Он словно знал мое месторасположение. Мне это тоже не особо понравилось.
Областной центр у нас небольшой, меньше полумиллиона жителей. За пятнадцать минут можно при желании весь город по кругу объехать, если, конечно, не соблюдать скоростной режим. Но я, в силу своей природной и военной дисциплинированности, привык его соблюдать, поэтому ехал по правилам, не спеша. Тем не менее до дома Мягкова добрался за десять минут.
Однако я заранее знал, на что мне потратить пятиминутку, оставшуюся в запасе. Сначала, не заезжая во двор, прокатился мимо дома, стоящего буквой «Г», внимательно глядя в зеркало заднего вида и пытаясь определить «хвост», но такового не обнаружил, потом повернул на боковую улицу, не так сильно загруженную транспортом, проехал ее почти до конца, возле старинной церкви развернулся и направился в обратную сторону.
По пути я запоминал номера всех машин, которые ехали за мной. Голова пока еще позволяла мне делать это, даже не болела от чрезмерных усилий, хотя иногда такое со мной случалось. Особенно когда приходилось загонять в нее какую-то карту. Слишком уж много там всяких обозначений.
Во двор куратора я заехал с той же боковой улицы, через узкие металлические ворота, распахнутые, как и всегда, и поставил «Камаро» так, чтобы видеть весь двор и зафиксировать любое подозрительное «шевеление». Но ничего такого не было.
И все-таки я опять не сразу покинул машину, сначала из нее наблюдал за двором — не въедет ли сюда кто-то, — и одновременно контролировал людей, находящихся во дворе. Бабушки с детьми меня мало занимали. Их в каждом дворе полным-полно. Всех подозревать — воображения не хватит, как и возможности фиксировать и проверять.
Но двоих парней на скамеечке под деревьями неподалеку от меня я сразу отметил. По возрасту они могли быть лейтенантами, от силы, с большой натяжкой, — старшими. Но вели себя оба не стандартно. Слишком часто посматривали по сторонам, особенно на мою не самую дешевую машину, которая давно привыкла к такому повышенному вниманию.
Вскоре к ним присоединился третий парень с пластиковым пакетом в руке. Из него тут же была извлечена большая пластиковая бутылка с пивом. Ребята начали поочередно к ней прикладываться и уже не смотрели в мою сторону.
Я было подумал, что это хорошая маскировка для «хвоста», но тут с балкона, расположенного на третьем этаже, свесилась немолодая округлая женщина и заорала, срывая голос:
— Игорь, домой быстро! А то отца позову!
Я опустил стекло в дверце и сразу услышал слова этого самого Игоря:
— Мать! Соседка засекла и сдала!
— Беги! — сказал его товарищ и выхватил из рук парня бутылку, словно опасался, что ему мало достанется.
Нет, никто из этих ребят явно не был «хвостом».
А мне уже пора было идти к куратору. Я поднял стекло, закрыл машину, включил сигнализацию, памятуя о том, что у меня в багажнике, и направился к подъезду. В окна Алексея Алексеевича я не смотрел, хотя знал привычку куратора выглядывать из-за шторы так, чтобы его самого видно не было. Он, наверное, оценивал взглядом мою новую машину, а я мысленно «прогонял» в голове предстоящий разговор, начать который и планировал как раз с этого вот транспортного средства.
Знакомый этаж, металлическая дверь, звонок, который несколько дней назад не работал, но сейчас, как мне показалось, дребезжал громче прежнего. Те же шаркающие шаги за створкой. В прихожей, как обычно, темно. Дверь открылась нараспашку, но фигуры Мягкова в полумраке не было видно. Он, как и всегда, влился в стену.
— День добрый, Алексей Алексеевич, — беззаботно и почти приветливо сказал я в темноту прихожей.
— Проходи, Виктор Вячеславович, — отозвался куратор. — Где разуться, ты знаешь. Снимай башмаки, а то я уже стар целыми днями полы мыть. Спина подводить начинает, понимаешь, суставы в руках болят, пальцы ослабели, тряпку отжать трудно.
— Знал бы, пылесос бы вам подарил с функцией влажной уборки. В следующий раз обязательно привезу, — пообещал я.
— Это что, в качестве взятки? — спросил Алексей Алексеевич совершенно серьезно.
— Нет. От доброты душевной, — столь же серьезно ответил я.
— Командор! Забурел, забурел! — повторил Мягков знаменитую фразу Шуры Балаганова и включил в прихожей свет.
— Вашими стараниями, Алексей Алексеевич, — ответил я, шагнул за порог, разулся и нацепил тапочки.
— Еще скажи, что моими стараниями ты себе машину новую приобрел, — проворчал куратор. — Я даже в лучшие свои времена о такой роскошной тачке и мечтать не мог. — Он не стеснялся признаться в том, что в окно следил за моим прибытием.
— А разве нет? — спросил я с вызовом. — Я готов доказать это!
Алексей Алексеевич ничего не сказал мне в ответ, ушел на кухню, загремел чашками. Я понял, что он, в своей обычной манере, хочет угостить меня чаем. Отказываться я не собирался, поэтому прошел за ним.
Кухня у куратора всегда заменяла кабинет. За все годы нашего сотрудничества мы с ним всего один раз беседовали в большой комнате, а в дальней, смежной, я вообще никогда не бывал. Но мне этого и не требовалось. Служба в военной разведке научила меня не соваться туда, куда не зовут. Если бы была необходимость в этом, то Мягков обязательно провел бы меня в помещение.
