— Я поняла. Сделаю.
— Тогда у меня все. Поезжай неторопливо. Тебе желательно приехать уже в темноте, чтобы никто не заметил, что ты одна. Хотя это едва ли получится. До ночи еще слишком много времени. Но хотя бы как можно ближе к ней. Можешь сначала к майору Никифорову заехать. Предупреди его, что я у него с тобой вместе был. Он мужик понимающий. Все оценит, войдет в положение и подтвердит, не задавая лишних вопросов. Да я и сам ему позвоню, договорюсь. Это все. Счастливого пути!
— Еду!
После разговора с женой я убрал смартфон, вытащил другой и позвонил «господину Генералову».
— Ну, ты, Виктор Вячеславович, классный, оказывается, специалист! — сразу начал он. — Группа захвата ФСБ — это тоже парни натасканные, как сторожевые собаки. Но ты их полностью «разделал», что называется, «под орех». Они определили, что против них что-то предпринимается, только тогда, когда граната прямо в комнате взорвалась. Как ты сумел ее туда забросить?
— А для чего вчера вечером старший лейтенант Линдер окно разбивал? Я считаю, что исключительно с целью облегчить мне выполнение задачи. Гранату я в него и закинул. Бросок был в штору, но я помню, что она там короткая. По ней граната и скатилась на пол. Иначе эффекта не было бы.
— Да, эффект получился впечатляющий. Парни из ФСБ в полном составе моментально ослепли и оглохли. Они помнили, где дверь, пытались вслепую ее открыть, но не смогли. Что ты с ней сделал? Навесной замок соорудил?
— Нет. Я промазал клеем «Момент» замок и все щели в дверной коробке. Он засыхает через четыре секунды.
— Нормально. А в коридоре, как я понял, ты другие гранаты оставил, да?
— Именно так я и сделал.
— Здорово. И никто ничего не услышал, пока ты с этим возился?
— Если бы меня услышали, то началась бы стрельба, и я сейчас не звонил бы вам.
— Понятно. Ты сам сейчас где?
— Усилиями администраторши я уже к своей деревне подъезжаю. Жену решил дома оставить. И что там в ФСБ делается? Каков итог? Определили они, кто против их группы захвата действовал?
— В том-то и беда их, что они тебя не видели. Следственная бригада ФСБ приехала, осмотрела оба номера. Дверь в твоем пришлось взламывать. Нашли, как и положено было, кучу отпечатков пальцев, твоих и жены. Вы ведь жили там, не могли их не оставить. Номер этажом ниже начали осматривать позже, когда поднялся вопрос о том, как ты прошел незамеченным мимо видеокамеры. Сначала оглядели пожарную лестницу, дверь на второй этаж. Там все чисто. Тогда только догадались заглянуть в единственный свободный номер на первом этаже. Против тебя только один факт работает — отверстия в окне вырезаны предположительно армейским стеклорезом. Но в том-то и дело, что только «предположительно». Такие штуковины в последнее время часто используются в уголовном мире. Полковник Альтшулер сразу написал запрос в областное управление МВД. Ответили ему ввиду срочности телефонограммой, что за неполный нынешний год подобные самодельные стеклорезы использовались в области четыре раза. Значит, претензия к тебе отпадает сама собой. Бойцы группы захвата в один голос твердят, что против них работал профессионал высочайшего класса, а не какой-нибудь уголовник. Но на твою сторону внезапно встал полковник Альтшулер. Он требует доказательств, которых нет. Надеюсь, ты не брал с собой свой другой смартфон? А то следственное управление ФСБ сделало запрос на проведение биллинга.
— Мой аппарат находился у Тамары, в ста пятидесяти метрах от «Белой лошади».
— А что ты там делал?
— А я разве обязан отчитываться в своих передвижениях?
— Тоже верно. Хотя можно сказать, что в двигателе что-то застучало, остановился, открыл капот, посмотрел. Но меня Альтшулер волнует. Он хитрый и опытный жук. С чего вдруг так тебя возлюбил, что не хочет верить в твою причастность к делу? Как думаешь?
— Здесь все гораздо проще, — ответил я. — Скорее всего, к полковнику уже пришла из ГРУ характеристика на меня. Я буду принят на работу в управление ФСБ по области в качестве инструктора по рукопашному бою, стану тренировать их спецназ.
— Хорошее дело. А как это стало возможным?
— В поисках работы я обращался к своему куратору. Он запросил Москву. Оттуда вышли на наше областное управление ФСБ…
— И когда собираешься приступить?
— Завтра утром я должен посетить полковника Альтшулера для собеседования.
— Не думаешь, что это опасно?
— Опаснее было бы скрываться и прятаться. Это равносильно признанию вины.
— Согласен. А планы на сегодня у тебя какие?
— Вечером хочу послушать новый разговор сотрудников ФСБ с уголовниками. Опять с лазерным звукоснимателем поработаю. Про какую они запись говорили? Что хотят предоставить бандитам?
— Это будет монтаж. Любая экспертиза подтвердит. У меня с Москвой был разговор только о моем появлении там, да и тот по шифрованному каналу. Насколько мне известно, специалисты по монтажу в городе слабые. Они получили приказ сделать все к утренней встрече, но не уложились, на три часа опоздали. В двадцать один ноль-ноль запись будет передана. Там якобы есть прямые указания на тебя. Но у меня готова контрмера. Экспертиза ствола пистолета старшего лейтенанта Линдера будет готова через сорок минут. Я очень хорошо заплатил за нее. В ФСБ пойдет подлинник, мне передадут ксерокопию. Ты сможешь вручить ее уголовникам?
— Нет проблем. Передам. Когда и где мне забрать эту бумагу?
Я все еще надеялся встретиться с «Генераловым» лицом к лицу. Но он опять не желал этого. Да так упорно, что у меня уже начало складываться впечатление, что мы с ним знакомы. Судя по тому, что у «господина Генералова» в подчинении, помимо лейтенанта Холмогорского, находился еще и подполковник Румянцев, сам он должен был быть как минимум полковником. У меня в голове возникло некое подозрение на сей счет, но проверить его прямо сейчас я не мог.
— Часа через полтора подполковник Румянцев передаст. Говори, где тебе будет удобно.
— Я сейчас стою во дворе дома Мягкова. Пусть сюда подъезжает. Я его дождусь.
Если мои подозрения верны, то этот дом «Генералов» должен знать.
Это была еще одна проверка, но удачей она не увенчалась. «Генералов» был человеком с огромным опытом. Но у меня сразу появился в голове другой вариант. Я придумал, как продолжить поиск, минуя самого «Генералова».
— Адрес сообщи! — потребовал он.
— Не надо. Не стоит мне полтора часа здесь стоять, привлекать внимание. Пусть подъезжает лучше на то место, где утром парни из ФСБ с уголовниками встречались. Я к нему подъеду.
— Хорошо. Через полтора часа. А ночевать где будешь, после того как с уголовниками встретишься?
— Думаю домой вернуться. К утру доберусь до Альтшулера. Надо привыкать ездить, если работать там придется. Сто тридцать километров для меня пока еще не проблема.
