А что сейчас?
Привыкнув всегда анализировать собственное поведение, я легко поймал себя на мысли, что с удовольствием называю себя военным пенсионером и не желаю сам себе признаться, что я — работающий пенсионер и что работаю киллером. Но люблю ли я свою работу? Честно говоря, никогда не задумывался над тем, приятно ли мне бывает убивать врагов. Враг, убитый в бою, никогда не может вызывать угрызений совести. Даже если он воевать совершенно не обучен. Офицер — это такая профессия. Главная задача, которая ставится офицеру, — уничтожить врага. Но враг взял в руки оружие и готов стрелять, более того, он стрелял и в меня, и в солдат, по большому счету, доверивших мне, как своему командиру, собственные жизни. Здесь вопрос стоял однозначно — убей врага, чтобы он не убил тебя или кого-то из тех, кто находится с тобой рядом. Да, я убивал врагов… Многократно убивал… Является ли это антигуманным делом? Наверное, любое лишение живого существа жизни является антигуманным. Хотя для меня, боевого офицера, признаюсь честно, сложнее утопить котенка, чем выстрелить в человека. Наверное, потому, что человек, в которого ты стреляешь, знает, за что в него стреляют, и сам идет навстречу выстрелу. Как загипнотизированная обезьяна идет в пасть удаву. Я, конечно, во времена службы в армии спасал кого-то — солдата ли, своего подчиненного, гражданского ли человека, совершенно мне незнакомого, — своим совершенным убийством. Но при этом получал жалованье, следовательно, мне платили именно за убийство. Хотя, наверное, не просто за убийство, а и за спасение посторонних людей от пуль бандита. Но тогда и ликвидацию, как мне больше нравилось называть простое убийство уголовного авторитета Полковника, можно отнести к делам той же самой серии.
Эти мысли не покидали меня всю дорогу до дома. Более того, даже когда меня снова остановили на стационарном посту ДПС рядом с поворотом на наш районный центр, я никак не мог сосредоточиться на разговоре с инспекторами, продолжая параллельно размышлять на ту же тему…
Глава четвертая
Тамара работала в огороде. Я ей не мешал. У меня своих забот хватало.
Дело, ради которого я выпросил у полковника Альтшулера два дня, было мной уже основательно продумано и просчитано. Вернее, просчитано оно было еще раньше, когда я выполнял точно такое же дело в другом месте. Но сначала я со своей садовой тачкой сходил в недалекий лес, где нарубил множество еловых лапок для укрытия грядки с чесноком на зиму. Я каждую осень хожу в этот лес и не вижу, чтобы деревья, у которых я обрубал лапки, гибли. Они легко заживляют свои раны и даже лучше растут. Но я ни с одного дерева не срубаю по две лапки, только по одной, нарушая симметрию растения, тем не менее причиняя дереву минимальный вред. Некоторые люди, я видел, стараются срубить под корень молоденькие елки. Я такие елки жалею.
Лапки все поместились в тачке, хотя наложить их пришлось большой горой, частично утрамбовывая и приминая. Но это лучше, чем ездить в лес дважды. Тачку я отвез сразу в огород и опрокинул ее в том месте, которое указала Тамара.
После этого, оставив жену заниматься своими делами, я занялся своими запланированными. Вытащил из своего инструментального сарайчика заранее приготовленные небольшие листы металла, толщиной в два миллиметра. Этого мне вполне хватало. Под размер они были вырезаны еще на металлобазе райцентра в соседней области, где я их и покупал. После чего, приготовив сварочный аппарат, сварил себе продолговатый ящик с дверцей на рояльной петле. Сложнее всего для меня, сварщика непрофессионального, которого когда-то научил этому делу солдат, работавший до службы сварщиком-монтажником, было приварить именно петлю. У петли металл был тонким, плавился под электродом, пришлось предельно убавить ток, но тогда залипали сами электроды. Тем не менее я с задачей справился. Сбив капли шлака, подчистил «болгаркой» сварочные швы, пару раз подбросил ящик, давая ему возможность удариться о землю, но ни один из швов не разошелся. Я остался доволен проделанной работой. Ящик убрал в сарайчик, взял в тачку только инструменты и направился за калитку, к одному из дальних дачных участков. Расстояние от моего забора было около сорока метров. Я предварительно прибрел целую катушку шестидесятиметрового электрического удлинителя, его как раз хватало для моей операции.
Этот дачный участок был выбран мной потому, что его в отличие от других окружал забор не из сетки-рабицы, а из достаточно высоких звеньев металлического профилированного штакетника. Я сам уговорил хозяина ставить звенья не на металлические столбики, как он думал вначале, а на столбики из кирпичной кладки, в которую можно зацементировать поперечины из прямоугольной в сечении трубы, а уже к поперечинам саморезами крепить сами штакетины. Работа кропотливая, но она того стоила, забор смотрелся идеально. Обогнув угол участка, я выбрал третий по счету столбик, подключил «болгарку» с большим диском и стал прорезать цементный раствор, посматривая время от времени на деревенскую дорогу — не наблюдает ли кто за моими действиями оттуда. Раствор, весьма кстати, оказался не лучшего качества и резался легко. Когда я делал тайник в точно таком же по размерам столбике областного психоневрологического диспансера со стороны двора Аркадия Хилкова, приходилось обходиться ручным инструментом. На то, чтобы замазать свежие швы едва-едва схватившегося раствора мокрыми пылью и землей, чтобы выровнять цвет с другими столбиками, я потратил два дня и несколько часов третьей ночи. Сейчас же справился с разборкой столбика за полтора часа. Поскольку я не мог подобраться «болгаркой» к заднему шву, мне приходилось выламывать кирпичи монтировкой. Это оказалось гораздо более быстрым делом, чем прорезание их электроинструментом. С собой я захватил и перфоратор, но только зря тащил его. Он оказался ненужным из-за слабого раствора, в котором песка было, наверное, столько же, сколько цемента, так что хватило усилий монтировки. После этого я привез и поставил в середину свой собственноручно сваренный металлический ящик, сделал раствор примерно такой же, какой был здесь прежде, и стал закладывать ящик купленными в городе кирпичами. Кладка у меня получилась на заглядение. Единственная задержка произошла при установке открывающего и запирающего устройства. Это устройство придумал и сделал мне по моей просьбе старший сын. Сделал в своем гараже, зная, для чего устройство предназначено, но не зная, где оно будет установлено. Первый, пробный, экземпляр остался в старом тайнике. Второй и последний, с усовершенствованным механизмом, я установил в новый. Устанавливать устройство в угол столбика было нельзя, потому что кто-то мог случайно на него надавить, облокотившись, или просто задеть плечом или локтем. Наши дачники подобрались из любителей выпить. А такие люди облокачиваться привыкли на то, что под рукой окажется. Запирающее устройство я установил в середине столбика, да еще так, что часть кирпича уходила под металлическую штакетину, так устанавливать, подумалось мне, было безопаснее. Последние кирпичи я укладывал уже в сумерках, но успел завершить работу до темноты. Собрал весь инструмент в тачку, отвез в свой сарайчик. Потом смотал катушку удлинителя, отнес туда же и вернулся к тайнику уже в третий раз с фонарем, проверил, не сильно ли я наследил. Загрузил в тачку старые кирпичи и увез их к себе во двор, решив завтра уже на свету проверить место еще раз и только после этого начать пользоваться тайником.
