Тамара, как обычно, засветло закончила свои огородные дела. Но я не сразу отправился домой попить чаю, а сначала прошел в огород, посветил фонарем на грядку, посмотрел, убедился, что чеснок посажен и даже четверть грядки укрыта привезенными мной еловыми лапками — значит, не зря я старался. И только после этого отправился на кухню, где мне, как обычно, Тамара уступила место на стуле, взяв себе менее удобную табуретку. Чай был уже готов, и Тамара разлила его по чашкам. Вела она себя как типичная женщина с Кавказа, считающая, что удел жены — ублажать мужа и ухаживать за ним. Как же ее должна была сломать армия, чтобы она начала действовать самостоятельно, не спрашивая согласия мужа, «подставлять» его и даже быть его «контролером»!
— Может, все-таки расскажешь, как тебя принял полковник Альтшулер? — спросила Тамара. — Что с работой? Приняли — отказали?
— Через два дня, не считая сегодняшнего, выхожу обучать бестолочей из спецназа ФСБ.
— Почему бестолочей? Может, там есть и приличные парни… — слабо возразила она.
— Видел я этот спецназ на тренировке. И пузатые, и разные… Есть даже мосластые, рабоче-крестьянского типа. Но драться не умеют ни те, ни другие, о чем сами, кстати, совсем не подозревают. И вообще, разве приличный спецназ позволил бы мне нейтрализовать целую группу захвата в «Белой лошади»? Ведь группа захвата — это элита их спецназа.
— Тебя проверяли?
— Только практическую профпригодность…
— Это как?
— Выставили против меня подполковника Балакирева из ЦСН ФСБ. Как раз из Москвы по своим делам приехал, — ответил я, не желая сообщать Тамаре, по каким делам приехал подполковник Балакирев и что приехал он не в гордом одиночестве. Хотя и предполагал, что Самохин уже предупредил ее, но это вовсе не обязательный вариант. — Я его уже в конце первой минуты «задушил»… Для Альтшулера это был апсет
[13]!
— А вот это зря, — покачала головой Тамара. — Не думаешь, что этот подполковник тебе просто поддался? Его попросили, и он поддался…
— Не думаю… И никак не могу в толк взять, зачем ему это было нужно?
— Полковнику Альтшулеру нужно было проверить уровень твоей подготовки. И ты подтвердил, что в состоянии работать против группы захвата. Так глупо попался!
— Я не попался. Пусть еще попробуют доказать, что я там был. У них нет никаких фактов против меня. Только голые гипотезы, дескать, больше было некому. Это, как даже ты, не юрист, понимаешь, не доказательство. И я, не юрист, понимаю. А вообще, зачем Альтшулеру просить Балакирева поддаться? В твоих утверждениях отсутствует логика. Если бы он поддавался, проверить мою профпригодность было бы невозможно.
— Да, в этом я не права, — легко согласилась Тамара. — Просто подумала, что ты уже не молод для боя с серьезным соперником. Сколько лет этому Балакиреву?
— Не спрашивал. На вид — лет тридцать пять — сорок.
— Вот видишь, около тридцати лет разница. В схватке это существенно.
— Конечно. Потому я и не тянул время. Сразу быка за рога взял. И «придушил»…
— Но его мог попросить и кто-то другой. Необязательно Альтшулер.
— Кто?
— Кто-то, кто считает тебя виновным, но не может ничего Альтшулеру доказать… А ты помог усилить подозрения.
— Тебя опять донимает теория заговора, во всем желаешь видеть подвох. Относись к жизни спокойнее. Все идет своим чередом и не требует наших усилий. Когда усилия потребуются, мы это ощутим…
Как раз при произнесении последних слов у меня в кармане подала голос трубка «БлекБерри». Я вовремя сообразил, что при Тамаре мне не следует называть «господина Генералова» ни по имени-отчеству, ни по званию.
— Вот и спрос на наши усилия подоспел, — завершил я свою предыдущую фразу и обезличенно ответил в трубку: — Слушаю вас…
— Виктор Вячеславович, спешу поставить в известность о событиях сегодняшнего дня. Я и раньше звонил, только трубка не отвечала.
— Я работал с электроинструментом, — нашел я подходящее оправдание. К тому же оно было реальным. — «Болгарка» сильно шумит, видимо, потому и звонок не слышал. Трубка у меня была с собой.
— Это неважно. Важно то, что я все же дозвонился, — проявил Самохин свою известную лояльность. — И вообще старая истина: все, что с нами ни происходит, — все к лучшему. Не пришлось нам сразу поговорить, а тут еще одни важные данные подвалили. Но начну по порядку. Вернее, в хронологическом порядке. Я так думаю, что у Жорика Балаклавского в банде Полковника имеется свой человек. Вернее, уже не в банде Полковника, а в банде Боба, поскольку Полковника завтра хоронят. Сегодня в восемь утра его тело родственники забрали из судмедэкспертизы. На завтра назначены похороны. По православной традиции, в четырнадцать ноль-ноль. Он же крещеный и не только в церковь ходил, но начал и свою церковь строить. На окраине города, около городских прудов. Прямо на берегу. Достроить только не успел. Не знаю, кто теперь будет финансировать строительство. Может, жена, она с ним вместе всегда в церковь на службу ходила. А может, Боб, поскольку основные финансовые потоки Полковника перешли в его руки. Но я отвлекся. Короче, есть подозрение, что в банде Боба у людей Балаклавского свой человек имеется. Иначе зачем бы встречать Жорика из «зоны» приехали четыре машины вооруженных парней. Кто-то сообщил, что его попытаются убрать, и была организована вооруженная охрана. От Боба тоже четыре машины прибыли. И тоже не без оружия. И там же, если ты помнишь, где-то засела группа ЦСН ФСБ. Эти парни должны или провокацию устроить, или работать на уничтожение той и другой бандитской стороны. Я бы предпочел, чтобы они выполнили последнее. Так вот… Когда калитка открылась и Балаклавского выпустили, с ним вместе, кстати, вышли еще двое заключенных, которые, по нашим данным, ни к одной из группировок не принадлежат. А сидели… Так, по пустякам… Один у соседки пару рваных калош спер. Второй спьяну участковому нос сломал… Участковый, правда, не на службе был, без мундира и без оружия. И адвокатам удалось доказать, что парень даже не узнал своего участкового. Так, со случайным прохожим на улице поскандалил, хотя раньше участковый дважды проводил с ним беседы по факту пьянства. И получается, что эти парни вроде как спасли сначала Жорика. Балаклавский между ними оказался на выходе. Короче, что я буду рассказывать… Я тебе на электронный адрес выслал видеозапись. Сам посмотри, что там случилось. Я могу только конечный результат тебе сообщить. Убиты с двух сторон тридцать восемь человек, четверо серьезно ранены, двое впоследствии скончались в больнице. Самого Балаклавского серьезно ранили, но когда его увозили на «Скорой помощи», в машину выстрелили с какой-то замороженной стройки из гранатомета. Никого в живых в машине не осталось. Уйти никому не удалось. Но среди убитых нет Боба. Он почему-то не поехал встречать Балаклавского. Валет убит в самом начале перестрелки. Хотя был в бронежилете, ему автоматную очередь в голову пустили. Прицельно кто-то стрелял. Я подозреваю, что очередь со стороны пришла.
