— Бога ради… Мне какая разница. Значит, со мной ехать не хотите?
— Я сейчас все равно слишком возбужден, чтобы уснуть, а поспать в моем возрасте надо. — Хотя я и не люблю ссылаться на свой возраст, тем не менее это был вполне подходящий момент. — За дорогу я утомлюсь, устану и лягу спать. А дома всю ночь буду с боку на бок переворачиваться и не усну. А после бессонной ночи ехать сложно. Ключ от дома я Никифорову оставлю. Как ваш эксперт работать закончит, майор закроет.
Эксперт, как я понимал, работал в огороде. Скорее всего, собирал стреляные гильзы для идентификации. Автоматы гильзы далеко выбрасывают.
— Ладно, зовите инспекторов. По старшинству…
Я вышел с кухни, понимая, что скоро и здесь начнет работать эксперт, будет искать отпечатки пальцев и какие-то улики, вещественные доказательства. Эксперт был уже на крыльце. Я слышал, как он разговаривал с только что вернувшимся майором Никифоровым.
Я отправил ментовского майора на кухню для беседы с подполковником Лихаревым и, увидев, как Вячеслав Петрович пошел вместе с экспертом за дом, в огород, двинулся за ними, догнал и забрал у него фонарь, которым он светил себе и эксперту под ноги. Я продолжил светить туда же, чтобы никто не споткнулся. Проходя мимо грядки с чесноком, заметил свою садовую тележку, пробитую пулями. Тамара явно не использовала тележку в качестве укрытия, потому что пули прошивали оба ее тонких борта насквозь. Но грядка с посаженным чесноком была укрыта еловыми лапками полностью. Эту работу Тамара успела завершить. Под луч фонаря попала часть той же грядки, где земля, которая у нас сильно глинистая, была черной. Приподняв еловые лапки, я убедился, что и они тоже покрыты чем-то черным и подсохше-липким. Это была кровь.
— Вот здесь валялся один из бандитов, подстреленных Тамарой Абдулгаффаровной, — подзывая эксперта, показал я на впитавшуюся в землю кровь и на тонкие лапки, облитые кровью.
— Да, ночью осмотр на улице проводить сложно, — покачал он головой. — Я мимо этого места дважды проходил и ничего не заметил.
— А вот здесь валялся второй… — показал Никифоров на примятую траву, тоже политую кровью, — судя по обилию крови, парень уже не жилец.
— Да, в одной из оставленных бандитами машин, — сообщил эксперт, соскребая частицы крови с еловой лапки в небольшой целлофановый пакет, — обнаружен труп с пулевым ранением в живот. А потом, когда одна из машин удирала с места перестрелки, из нее выбросили еще один труп. Тому пуля в голову угодила. Его мы потом подобрали. Сколько человек подстрелила ваша жена? — резко повернувшись ко мне, спросил он.
— Мне известно о двоих.
— Она хорошо умеет стрелять, — сообщил Никифоров. — И очень быстро. Противник, бывало, когда мы еще вместе служили, прицелиться не успеет, как уже получает пулю. И вторую — тот, кто рядом находится. Причем умело выбирала тех, кто представлял для нее наибольшую опасность. Соображала быстро и хладнокровно. Не думаю, что этому можно научиться. Это в крови у человека. Соответственно и разучиться тоже, наверное, нельзя. Я даже удивляюсь, что она только двоих подстрелила, могла бы и больше успеть…
Я посветил фонариком по сторонам и сделал, как мне казалось, правильный вывод:
— Очередями к земле прижали. В этом случае количество стволов всегда сказывается. Когда с разных сторон пули летят, невозможно оказать сопротивление. Там голову-то поднять бывает невозможно.
— А почему же тогда ее сразу не подстрелили? — спросил эксперт. — Потом же все равно застрелили?
— «Застрелили» и «подстрелили» — эти слова не есть синонимы, — заметил Вячеслав Петрович. — Тамару Абдулгаффаровну только подстрелили. А сразу в нее не стреляли по той простой причине, что хотели выяснить, куда мешки с тем, что они ищут, пропали из машины бандитов. Они же рассчитывали, что их Тамара Абдулгаффаровна с Виктором Вячеславовичем похитили, даже не предполагали, что мешки в Следственном комитете. А когда узнали все, позвонили оставленным на охране и приказали ликвидировать и хозяйку дома, и хозяина, который только к тому моменту приехал.
Я тем временем уже более основательно обследовал другие грядки. Пистолет Тамары я положил в рюкзак с ее личными вещами, убедившись, что она израсходовала только два патрона. С пистолетом Тамара дружит и не обучена промахиваться, особенно с дистанции, которую предполагает ограниченная территория нашего огорода. Значит, у нее будет при себе шесть патронов. Хотя ей обязательно, как я думаю, выставят к палате охрану, она сама, даже после ранения, в состоянии защитить себя лучше любой охраны. Более того, сумеет защитить и охранников, если понадобится. Хотя я и не вижу необходимости для Боба в покушении на жизнь Тамары, разве что просто для поддержания своего авторитета захочет поставить жирную и заметную точку. Кроме того, Тамара будет в состоянии выступить в качестве свидетеля, опознав Боба как организатора нападения на нее, и косвенными показаниями подтвердит нападение на здание районного суда и Следственного комитета и последующую перестрелку с полицией в райцентре. Но это все размышления из категории могущества уголовного мира, а я лично в такое могущество не верю, даже зная повсеместную продажность наших чиновников и ответственных лиц, от которых зависит тайна следствия. Да и сам Боб прекрасно понимает, что за ним сейчас усердно охотятся, и предпочтет спрятаться, возможно, в другом регионе или даже за границей, где-нибудь в недружественной России бывшей союзной республике. Это обычная практика. Правда, я не знаю всех амбиций Боба. Что, если он, по примеру Полковника, желает выйти в большие авторитеты, а перед этим хочет легализоваться. Тогда он предпримет дерзкие меры для поднятия своего влияния, и уничтожение Тамары как потенциального свидетеля его опасных для общества дел будет одной из этих мер. Это вполне возможный вариант. Ведь Боб, ни минуты не сомневаясь, отдал приказ расстрелять двух старших офицеров ФСБ, которые вышли на контакт с ним, и не знает о существовании записи разговора с этими офицерами, записи, которая может послужить доказательством его вины. После таких жестких мер ему уже нечего терять. И Боб наверняка надеется хотя бы на время выйти победителем в борьбе против всех. Ему, по большому счету, ничего не остается, кроме этой надежды. Но, я думаю, ему бы лучше повеситься, чем связываться пусть и с отставниками военной разведки…
Я завершил дома все дела. Дал указания Вячеславу Петровичу, как закрыть дом и куда положить ключ на случай, если мне понадобится срочно за чем-то вернуться. Заодно попросил его присматривать за пустым домом. Захватил с собой только ноутбук и, пользуясь тем, что Лихарев увел в дом свою троицу бойцов вместе с водителем, заглянул в свой тайник, взял с собой сканер электронных устройств, который сразу убрал в бардачок автомобиля. Сканер — это не оружие, на него лицензию получать не требуется. После этого сел в машину, развернулся и подозвал к себе капитана и майора ДПС, допрос которых был проведен быстро и, как мне подумалось, почти поверхностно. Когда они устроились на заднем сиденье, я тут же тронулся с места. На повороте инспекторы пересели в свою машину, включили сирену, проблесковый маячок и, обогнав меня, дальше до самого города следовали впереди в качестве машины сопровождения. Трижды мы проехали мимо других машин ДПС. Дежурящие на дороге инспекторы только провожали нас взглядом. Капитан еще до выезда сообщил мне, когда я пожелал ехать впереди, что в этом случае другие посты подумают, что мою машину преследуют, и присоединятся к погоне. А когда машина ДПС идет впереди, преследование не организуется. Вообще-то при полноценном сопровождении полагается и позади пускать машину ДПС. Но отсутствие задней машины при определенных обстоятельствах допускается. По крайней мере, никто нас не преследовал и никто не попытался остановить.
