Спецназовцы ФСБ, не знаю уж каким образом, открыли замок домофона и вошли в подъезд. На втором этаже я догнал только двоих. Значит, еще двое уже заняли позицию на четвертом, а работать нам предстояло на третьем.
— Квартира тридцать два, дверь с лестницы направо. Двухкомнатная, все окна выходят во двор, — предупредили меня.
Я посмотрел на номер на двери той квартиры, где я, грубо говоря, «проживал». Потрогал рукоятку пистолета в подмышечной кобуре — это уже традиция, — широко улыбнулся двум спецназовцам и подполковнику Балакиреву, уже догнавшему нас, сделал глубокие вдох-выдох, разлохматил волосы на голове, то есть привел их в поэтический беспорядок, соответствующий моменту, и поспешил работать, шагая через три ступеньки.
На звонок я стал давить нагло и требовательно. Не дождавшись ответа, хотя отчетливо слышал шаги — кто-то подошел к двери и выглянул в дверной «глазок», — я начал стучать в дверь кулаком.
Потом она же спросила:
— Что вам надо? Что за наглость такая!.. — послышался тихий женский голос.
— Вот, слава богу, есть живые! — громко сказал я. — Я сосед снизу. Под вами живу, только два дня назад въехал, начал ремонт делать, в кухне потолок побелил, а вы меня заливаете. Вся моя работа насмарку…
— Мы никого не заливаем. У нас все краны выключены, — ответила женщина.
— Вы что меня за дурака держите! Я сейчас полицию вызову и спецов из ЖЭКа, пусть проверяют. У меня на потолке лужа, под ней на столе лужа. Все сквозь перекрытие течет…
За дверью зашептались, после чего женщина ответила:
— Я сейчас гляну.
— Побыстрее только, а то совсем зальет…
Судя по звуку шагов, она ушла, но тут же вернулась:
— У нас все сухо. Наверное, по перекрытию откуда-то выше бежит. Перекрытия-то пустотные…
— Не может такого быть. Я сам строитель. Перекрытия всегда по уровню ставятся.
— Да запусти ты его, пусть сам посмотрит, — раздался за дверью демонстративно сонный мужской голос.
Зашевелился сначала один замок, за ним второй, потом открылась щеколда, и дверь распахнулась. Я шагнул за порог. В полутемной прихожей стоял мужчина, но это был не Боб, Виктора Вячеславовича Бобина я узнал бы сразу, хотя и этого я тоже узнал. Но женщину тридцати с небольшим лет, с испитым усталым лицом, я не знал. Из комнаты в прихожую выглядывал еще один человек, которого я тоже узнал. И он вышел в прихожую, похоже, интересуясь, что здесь происходит. Женщина повела меня на кухню. Мужчины двинулись за нами. Я сразу посмотрел на краны над раковиной. Краны были закрыты, но я наклонился и провел ладонью по трубам, не стекает ли по ним вода. Сухо. Тогда я присел и, задрав край линолеума, подсунул под него руку. Там тоже сухо.
— А я тебя где-то видел, — вдруг сказал старший мужчина. — Ты не мент, случаем?
— Не мент, — ответил я. — Сказал же, что я строитель. А видел ты меня у магазина стройматериалов, когда мою машину с другом рассматривал. Красный «Камаро». Говорил, что к вам кто-то на такой же машине приехать должен. И приятель твой с тобой был, — кивнул я на более молодого.
— Точно. Я тебя помню… — кивнул второй.
— А ты здесь хозяин, что ли? — спросил я старшего.
— Хозяин… — ответил он неуверенно и бросил короткий взгляд на женщину, словно что-то ей взглядом приказывая.
— Тогда сунь руку под линолеум. Там лужа стоит. У вас где-то течет, может, под ванной…
Я посторонился, мужчина занял мое место, приподнял край линолеума, сунул руку и вопросительно посмотрел на меня. Там было сухо.
— Дальше, дальше… — настаивал я.
Он наклонился, встал на колени и просунул руку глубже. Воспользовавшись этим, я наступил на нее и сразу нанес удар кулаком под основание черепа. Мужчина рухнул лицом в линолеум, а я, не разворачивая корпус, ударил бросившегося на меня молодого, сразу свалив его на спину, тогда как ноги его продолжали еще двигаться вперед — парень, похоже, даже не слышал о чувстве дистанции, которую следует соблюдать. Женщина завизжала, понимая, что что-то происходит, но еще не сообразив, что именно. Я выхватил пистолет, желая выстрелить в пол, чтобы поторопить спецназ ФСБ, но они уже ворвались в квартиру. Тут же раздался звон стекла — в окно комнаты влетел шестой спецназовец.
— Где Боб? — резко спросил я женщину. Она дрожала так, что даже челюсть вибрировала, а толстые губы звучно шлепали. Чтобы привести ее в чувство, я одной рукой ухватил ее за горло, второй подставил пистолет к широкой ноздре и повторил вопрос.
— Он ушел… Пять минут назад. По делам, сказал… Обещал скоро быть…
— Трубка его где?
— На столе трубка… Витя забыл взять…
Я от отчаяния застонал и заскрипел зубами. Очень уж мне хотелось дать Бобу в морду. Со всей своей ненавистью врезать так, чтобы череп раскололся. И за себя, и за Тамару, и за тех двух старших офицеров ФСБ, которых Боб приказал Валету пристрелить. Но моему желанию сбыться было не дано. По крайней мере, в этот день. Однако я тут же взял себя в руки и улыбнулся Балакиреву:
— Обыщите дом, подполковник.
Но бойцы спецназа дом уже обыскивали и вынесли в кухню три автомата. А следственную бригаду вызвали сразу…
