На торговой площади было не протолкнуться. Гул толпы, выкрики торговцев, рекламирующих товар, хохот скоморохов и над всем этим шумом — звон монет, которые так и просятся в руки.
Элай прошелся от одного конца площади до другого, собрав по пути немалый улов. Ремень отяжелел под весом кошелей. Пора было сворачиваться — число солдат, патрулирующих площадь, росло. Если его узнают, то немедленно схватят. Такого риска не стоит даже богатый навар.
Элай повернул к кабаку. В это время суток там пусто, можно отсидеться. Награбленного хватит на несколько дней. Предчувствуя отличный вечер, он натянул капюшон на глаза, опустил голову к земле и успешно миновал солдат, высматривающих карманников.
Выход с круглой как диск солнца площади, обнесенной домами, представлял собой узкий просвет между зданиями. Людской поток здесь делился на два направления. Элай вклинился в число тех, кто покидал площадь, пресытившись ярмаркой. Он почти добрался до просвета, когда впереди идущие встали, точно напоролись на невидимую стену. Он приподнялся на носки и вытянул шею, разглядывая, в чем там дело. На выходе поставили солдат, и те проверяют уходящих с ярмарки? Первым желанием было повернуть назад, подальше от кордона. Но причина задержки крылась в другом. Люди расступились, пропуская важных господ. Ограбить богатого купца или, если повезет, чиновника — дело чести.
Работая локтями, Элай проложил себе путь в первый ряд. План был прост: притвориться, что споткнулся, и упасть на богача. Пары секунд хватит, чтобы обшарить карманы.
Он несколько раз сжал и разжал кулаки, разминая пальцы. От их ловкости зависело выгорит ли дело. Вот показался лучник — богача сопровождал эскорт. Элай пропустил его и приготовился к трюку, но ноги будто приросли к земле. Он так и не двинулся с места.
Вместо престарелого купца с большим животом и одышкой шла девушка. С миловидного лица еще не стерся отпечаток наивного детства. Волосы походили на солнечные лучи; кожа, словно расплавленное золото; губы — лепестки геллы. Шагала она легко и непринужденно, при этом каждое ее движение было исполнено достоинства.
Кто-то толкнул Элая в спину, и его недавний план неожиданно осуществился — потеряв равновесие, он упал под ноги девушке. Встав на колени, взглянул на нее снизу вверх, и его точно обдало ледяной водой, так что волоски на руках встали дыбом. Каким презрением был наполнен взгляд янтарных глаз! Точно он куча навоза, в которую она чудом не вступила.
В следующий миг Элая оттащили с дороги и ударили под дых с такой силой, что он забыл, как дышать. Единственное, что мог — смотреть на красавицу, силясь понять, как в одном существе сочетаются мягкость невинности и холод высокомерия.
Лучник занес кулак для второго удара. Целился в челюсть, но Элай потерял способность постоять за себя. И это при том, что в уличной драке ему не было равных.
— Довольно!
Кулак замер в паре сантиметров от скулы. Только теперь Элай заметил, что девушка была не одна. Помимо лучников ее сопровождал мужчина одетый столь же богато, как она. А еще у него были такие же светлые волосы и кожа с золотым отливом. Его рука по-хозяйски легка на талию девушки, и Элай впервые с момента удара почувствовал себя готовым к бою.
— Оставьте его. Он не сделал дурного, — велел мужчина, увлекая спутницу на площадь.
Толпа сомкнулась за их спинами. Девушка и мужчина пропали из поля зрения. Элай поднялся и, уперев руки в колени, восстанавливал сбившееся после падения дыхание.
— Ну, ты даешь, — услышал он знакомый голос. — О чем ты думал? Твоя рожа висит на каждом углу. Тебя запросто могли узнать.
Перед ним стоял Дарг — известный в столице вор-карманник. Небось, тоже пришел поживиться на ярмарке.
— Все вышло случайно, — прохрипел Элай. Грудная клетка ныла. До чего крепкий кулак у треклятого лучника!
— Потерял бдительность, при виде симпатичной мордашки, — загоготал Дарг. — Да у тебя, по ходу, давно бабы не было.
— Кто она такая? — Элай поискал в людском потоке золотоволосую голову. Но девушка была невысокого роста и давно затерялась в толпе.
— Жена влиятельного господина из Гелиополя.
— Солнечная?
— Не говори, что не заметил цвета ее кожи и волос.
— То-то она показалась мне странной, — пробормотал Элай. — Кто с ней был? Муж?
— Он самый, — кивнул Дарг. — Лоредан Справедливый из рода «Первого луча зари». Важный вельможа в родных краях.
— Откуда ты столько знаешь о солнечных?
— Я любопытный. Успех моей работы зависит от информации.
— Тоже скажешь, — усмехнулся Элай. Он уже полностью оправился от удара и выкинул из головы образ дочери солнца. — Твоя работа шарить по карманам.
— Нелишне знать, в чей карман лезешь.
Вдвоем они вернулись в кабак, где за кружкой эля обсудили отличия карманника от грабителя. Дарг считал свою работу искусством, а себя художником. «Мои пальцы», — говорил он, — «мое вдохновение, а карманы зевак — инструмент, на котором я играю». Элай ухмылялся, слушая его. Он считал старый добрый грабеж пусть грубым, зато надежным способом отъема денег.
— А если жертва закричит? — спросил Дарг, картавя от выпитого.
— Пырну ее кинжалом. Я слов на ветер не бросаю: сказал убью, значит убью.
— Фи, — скривился Дарг. — Грязная работа. Я обхожусь без крови.
— Потому что ты неженка.
— Просто я ценю чужую жизнь, — серьезно заявил Дарг. — А для тебя она ничего не значит.
— Мою жизнь ни во что не ставили, когда мальчишкой выбросили на улицу после смерти матери. С какой стати мне кого-то там ценить?
— Нельзя винить весь мир в своих бедах, — пробормотал карманник. — Так недолго остаться одному.
— Я и так один. И знаешь, мне нравится одиночество, — сказал Элай и вдруг вспомнил глаза цвета янтаря.
Сомкнув челюсти, он прогнал непрошеный образ. Гордячка, как та солнечная, никогда не посмотрит в сторону оборванца. Тут и думать не о чем.
Мимо столика прошла помощница хозяина кабака. Девушку звали Мэри, впрочем, Элай не был уверен. Да и какое ему дело до ее имени? Он обхватил ее за талию и усадил себе на колени. Она смущенно хихикала, но не вырывалась. У нее было милое личико и пышная грудь. Что еще нужно для счастья одинокому вору? Но целуя липкие губы простушки, он не мог отделаться от воспоминаний о пурпурных губах солнечной. Какой сладкий у них, должно быть, вкус.
Разговор с товарищем, объятия женщины, выпивка, льющаяся рекой вернули Элаю хорошее настроение. Он был весел и расслаблен, когда двери кабака открылись, и вошел мужчина в плаще из дубленой кожи. Он оглядел собравшихся, щурясь от света факелов, а затем шагнул к столу, за которым сидели Элай и Дарг.
Положив руку на плечо Дарга, мужчина сказал:
— Дозволь поговорить с твоим другом наедине.
