Оставаться было опасно. Вдруг победят враги? Тогда я обречена. По неизвестной причине люди, скрывающие лица, желают мне смерти. Времени на сомнения не было, и я, не раздумывая более, кинулась прочь — в гущу леса. Куда именно, неважно. Главное подальше. От поляны, на которой погибла Санти. От ужасов битвы.
* * *
Корвин первым заметил вражеский отряд. Повстанцы выбрали лучшее время для нападения — середину ночи. Большая часть солдат спала, даже те, кто стоял на посту, дремали. По сути, бодрствовал один Корвин. Именно он поднял лагерь на ноги свистом.
Он не понимал, как так вышло. Повстанцы должны идти по ложному следу. Он лично позаботился об этом.
То, что Лэя — доносчик, Корвин знал. Отчасти поэтому и держал ее при себе — ради снабжения повстанцев дезинформацией. И еще потому, что она хороша в постели. Быть может, однажды он действительно женится на ней. Почему нет? Или же казнит за предательство… Он пока не решил.
Иногда он подбрасывал Лэе верные сведения, подкармливая повстанцев. Нечего им искать новый источник информации. Но в этот раз все было иначе.
Перед отъездом он позаботился о том, чтобы Лэя узнала местоположение Обители одиноких. Ложное местоположение, само собой. Он отправил повстанцев в самый центр Песчаных земель, пожариться на солнышке. Так как они выяснили настоящие координаты? Неужели в Замке на скале притаился еще один предатель?
А дальше понеслось. На четверть часа Корвин из человека превратился в инструмент убийства. Шпага рубила направо и налево, кровь орошала землю, которая впитывала ее как бумага чернила. Трава на этой поляне вырастет гуще и выше, чем на других. Природа даже смерть обернет себе на пользу.
Корвин целенаправленно пробивался к рыдвану. Сейчас главное — Эйвери. Нельзя допустить, чтобы враг добрался до нее первым. Но легче сказать, чем сделать. Повстанцы подготовились на славу: превзошли его отряд числом. Значит, давно следят. Возможно, начиная с выезда из Замка.
Приходилось сражаться за каждый шаг в сторону рыдвана. Но Корвин не из тех, кто отступает. Легкое ранение — полоснули по запястью — его не остановило. Он просто взял шпагу в другую руку. Корвин одинаково хорошо фехтовал обеими.
И все же он опоздал. Когда он, наконец, достиг цели, в рыдване уже никого не было. Он нашел спутницу Эйвери на земле с проткнутой грудной клеткой. Тела самой Эйвери поблизости не было. Это и хорошо, и плохо.
Вскоре битва закончилась победой людей Корвина. Остатки повстанцев бежали в лес. То, с какой поспешностью они ушли, настораживало. Почему они сдались? Уж не потому ли, что получили желаемое? Корвин подозревал, что Эйвери у них. Ее необходимо вернуть как можно скорее, пока она еще полезна для него.
На самом деле, девушку не обязательно убивать. Хотя это бесспорно самый простой способ избавиться от нее. Но есть второй вариант: достаточно не теургу лишить ее невинности, и она навечно замрет в магическом развитии. Ее благодать улетучится, как ее не бывало, а Корвин никогда не получит полную силу теурга. Именно к этому стремятся повстанцы.
Он осмотрел остатки своего войска. Половина отряда погибла, еще часть получила ранения разной степени тяжести. На ногах держались всего три человек. Ничтожно мало.
Перетянув кровоточащее запястье платком, Корвин занялся ранеными. Он мог вылечить их, призвав духов исцеления, но не видел смысла тратить драгоценные силы на серьезные раны. Все равно такие солдаты еще не скоро придут в себя. Они балласт, от которого лучше избавиться. Как ни жаль бросать верных людей, а другого выхода нет.
А вот нескольких можно было спасти, и он излечил их. Так его отряд пополнился еще пятью здоровыми воинами. Судьба прочих отныне его не касалась.
— Я видел, как девушка сбежала в лес, — сказал ему один из вылеченных. — Она была одна.
— Значит, повстанцы ее не получили, — Корвин откинул волосы с лица. — У нас есть шанс.
Отправились в путь тотчас.
На одном из кустов он нашел оторванный лоскут от сорочки Эйвери. Сжав его в кулаке, сосредоточился на образе девушки. Хорошо, он приберег силу. Благодаря резерву смог послать духов по ее следам. Появилась надежда вернуть девушку до того, как она попадет в руки врага.
Корвин не строил иллюзий: повстанцы не пожалеют его невесту. Для них она лишь средство воздействия на него. Если Эйвери схватят, невредимой ей не уйти.
Глава 5. В тылу врага
Занялся рассвет, выходит, прошло несколько с часов, как сбежала со злополучной поляны и бреду по лесу.
Перед глазами стояло бледное лицо Санти. Младшая воспитательница погибла из-за меня! Не возьми я девушку с собой, ничего бы с ней не случилось. Жила бы себе в Обители, горя не знала.
Я снова заплакала. Раз этак в десятый за ночь. Никогда не была плаксой, но тут не могла удержаться от слез. Я была напугана и одинока. Между прочим, впервые в жизни. Раньше обо мне всегда кто-то заботился, и я вдруг поняла, что совершенно не приспособлена к жизни. Что я умею? Обед и тот не сготовлю. Все мои знания касались мироустройства, кланов и магии теургов, но и в этих вопросах я теоретик. Никто не занимался со мной практикой. Я понятия не имею, как пользоваться магией. Беспомощнее меня разве что младенец. Неприятно чувствовать себя настолько неумелой.
Когда между деревьев замелькали огоньки, я уже была на грани отчаяния. Огоньки подарили мне самое важное, что есть в жизни — надежду. Я устремилась на их свет, мобилизовав последние силы, и вышла на окраину деревни.
В это раннее утро деревня только-только просыпалась. Доярки спешили в коровники, петухи приветствовали солнце, огоньки, что привлекли меня, гасли один за другим за ненадобностью.
Я шла по главной улице, и местные жители оборачивались мне вслед. До слуха долетали шепотки. Дело было не в моем происхождении из Лазурных земель. Люди, населяющие четыре стороны света, давно смешались между собой. Чистокровки рождались разве что в правящих кланах. Их кровь не заглушит никакая другая.
Причина пересуд крылась в неподобающей одежде: сорочке и халате. В пылу драки мне было не до переодевания.
— Помогите мне, пожалуйста, — обратилась я к первой встречной женщине (слава Прародителю, во всех концах четырех сторон света говорят на одном языке, отличаются лишь наречия).
Но диалога не получилось. Женщина шарахнулась от меня, как от прокаженной.
Тогда я решила отыскать гостиницу. Мне доводилось читать о них. Туда идут все странники. Быть может, там найдутся общительные люди.
Я узнала гостиницу по вывеске. Дверь была распахнута настежь. Чем не приглашение? Несмотря на ранний час, столы в большом зале были заняты: постояльцы завтракали. Стучали ложки о дно мисок, люди переговаривалась между собой, хозяйка покрикивала на разносчиц, но все звуки стихли, стоило мне переступить порог.
Немая сцена затянулась. Первой в себя пришла хозяйка. Она бросилась ко мне, словно я — дочь, которую она давно потеряла. Пригласила за стол, пообещав угостить завтраком, и я поблагодарила Прародителя за то, что послал мне эту добрую женщину.
