Критическая обстановка, создавшаяся после неудачного боя под Вафангоу, вынудила русское правительство проявить особое беспокойство за судьбу эскадры. Адмирал Алексеев считал необходимым прорыв кораблей во Владивосток. К тому же в начале июня ремонт поврежденных броненосцев «Цесаревич», «Ретвизан» и «Победа» закончился. А после гибели на русских минах кораблей «Хацусэ» и «Ясима» в составе японского флота осталось 4 броненосца. Правда, эти потери были в определенной мере восполнены покупкой у Аргентины новых броненосных крейсеров «Ниссин» и «Кассуга». Таким образом, обе стороны имели по 6 крупных броненосных кораблей.
Однако командующий эскадрой контр-адмирал В.К. Витгефт, опираясь на мнение большинства командиров кораблей, полагал, что без боя такой переход осуществить невозможно, бой же с японским флотом, по его мнению, неизбежно должен был кончиться поражением русской эскадры. В создавшейся обстановке он видел только одну возможность — кораблям принять самое активное участие в обороне базы, и только в том случае, когда все возможности в этом отношении будут исчерпаны, выйти в море и вступить в бой с флотом противника. Однако Алексеев вновь настоятельно потребовал перевести эскадру во Владивосток, и только после этого командующий эскадрой наконец решил вывести корабли из базы.
По оценке современников, личная храбрость Витгефта не вызывала сомнения. Этого было мало. Он был хорошим штабным работником, но не имел практического опыта командования эскадрой. Оставшись после отъезда Алексеева во главе эскадры, Витгефт на первом же собрании флагманов и капитанов откровенно признался: «Жду от вас, господа, не только содействия, но и совета. Я — не флотоводец»7.
Выход в море был назначен на 10(23) июня. Витгефт надеялся, что японский флот окажется разобщенным и русским кораблям удастся благополучно прорваться во Владивосток. Контр-адмирал Витгефт приказал эскадре готовиться к выходу в следующем составе: броненосцы «Цесаревич» (флагманский, командир капитан 1-го ранга Н.М. Иванов), «Ретвизан» (командир капитан 1-го ранга Э.Н. Щенснович), «Полтава» (командир капитан 1-го ранга И.Н. Успенский), «Севастополь» (командир капитан 2-го ранга Н.О. Эссен), «Пересвет» (командир капитан 1-го ранга В.А. Бойсман; здесь же находился второй флагман эскадры контр-адмирал П.П. Ухтомский), «Победа» (командир капитан 1-го ранга В.М. Зацаренный), крейсера «Баян» (командир капитан 1-го ранга Н.К. Рейценштейн), «Аскольд» (командир капитан 1-го ранга К.А. Грамматчиков), «Диана» (командир капитан 2-го ранга А.А. Ливен), «Паллада» (командир капитан 1-го ранга В.М. Сарнавский), «Новик» (командир капитан 2-го ранга М.В. Шульц); минные крейсера «Всадник» (командир капитан 2-го ранга Л.П. Опацкий), «Гайдамак» (командир капитан 2-го ранга В.В. Колюбакин) и 6 минных миноносцев («Бойкий», «Бурный», «Лейтенант Бураков», «Выносливый», «Грозовой», «Бесстрашный»).
Выход эскадры из внутреннего бассейна на внешний рейд начался с 4 часов и закончился около 11 часов. О выходе русских кораблей японские дозорные корабли сообщили вице-адмиралу К. Того, который тотчас же поспешил с главными силами к Порт-Артуру. Около 17 часов на русских кораблях увидели противника, идущего на пересечку курса. Японский флот состоял из 4 эскадренных броненосцев («Микаса», «Асахи», «Фудзи», «Сикисима»), 4 броненосных крейсеров («Ниссин», «Кассуга», «Якумо», «Асама») и 4 легких крейсеров («Кассаги», «Читосе», «Такасаго», «Ниитака»). За ними следовали 6 крейсеров, сопровождаемые 18 миноносцами. Кроме того, еще одна группа японских кораблей в составе броненосца «Чин-Иен», 4 крейсеров и 12 миноносцев двигалась между русской эскадрой и берегом Квантунского полуострова.
Первоначально Витгефт намеревался принять бой, но затем, решив, что противник значительно превосходит русскую эскадру по числу миноносцев (30 против 6), повернул в Порт-Артур. К 22 часам русская эскадра вернулась на внешний рейд и стала на якорь. При этом эскадренный броненосец «Севастополь» подорвался на японской мине и получил подводную пробоину.
Хотя русская эскадра не достигла поставленных целей, выход ее в море оказал определенное влияние на японские планы войны в Маньчжурии. В день намеченного японцами наступления под Ляояном 11(24) июня командующие японскими армиями получили из Токио приказ перенести начало наступления на период после окончания дождей, т. к. вследствие повышения активности русского флота «перевозка морем продовольствия, потребного для соединенных маньчжурских армий, подвергнута опасности»8.
Между тем русское командование не сумело своевременно оценить тактическое значение горы Куинсан для предстоящих боевых действий за передовые позиции Квантунского полуострова. Для обороны этого важного опорного пункта были оставлены незначительные силы — всего одна рота, имевшая в своем распоряжении два устаревших артиллерийских орудия системы Барановского. В период затишья гора Куинсан практически не была укреплена, если не считать завала из камней, едва прикрытых землей. Никаких укрытий от артиллерийского огня противника построено не было. На вершину горы вела крутая тропинка.
Подготовка контратаки на гору Куинсан осуществлялась медленно, а противник тем временем продолжал интенсивно укреплять ее. На вершине и скатах горы японцы устроили несколько рядов окопов, а также редут с бруствером. Окопы были возведены, кроме того, и на прилегающих к горе высотах. Таким образом, за неделю японцы превратили господствующую на окружающей местности гору Куинсан в хорошо укрепленную полевую позицию, которую занимало 7 пехотных батальонов.
Контратака на эту позицию должна была начаться в ночь с 20 на 21 июня (с 3 на 4 июля). 20 июня (3 июля) у противника были отбиты Большой перевал и гора Семафорная, а к исходу дня русские части заняли прежние позиции на восточном берегу бухты Лунвантан, за исключением горы Куинсан. Для непосредственной атаки на Куинсан были назначены сводная конно-охотничья команда 13-го полка и 5 рот 14-го полка численностью до 1300 человек под общим командованием полковника В. Савицкого. Наступление на гору Куинсан предполагалось вести одновременно в трех направлениях: с фронта и с обоих флангов. Соответственно этой диспозиции полковник Савицкий разделил подчиненные ему подразделения на три части. Штурм начался в полночь, но закончился безрезультатно. Между наступавшими колоннами отряда Савицкого не было никакой связи, войска вводились в бой по частям и разновременно.
Утром 21 июня (4 июля) штурм возобновился, но к полудню со всей определенностью выяснилось, что и эта атака не увенчалась успехом. Штурмующие колонны подошли к вершине горы Куинсан на 1000–1200, а местами даже на 400 шагов, охватив ее с севера, запада и юго-запада. Однако каждая попытка русских стрелков приблизиться к редуту на вершине встречалась сильным огнем противника.
Вследствие такого положения генерал Фок решил предварительно обстрелять вершину горы артиллерией, а затем начать третий штурм. Артиллерийская подготовка атаки, в которой участвовало 30 орудий, началась в 13 часов. К 15 часам в бухту Тахэ для поддержки атакующих с правого фланга из Порт-Артура прибыли крейсер «Новик», 3 канонерские лодки и несколько миноносцев и открыли огонь по левому флангу противника.
Однако артобстрел горы Куинсан и ближайших к ней позиций не принес желаемого результата, ибо основные укрепления противника остались неразрушенными и получили лишь незначительные повреждения. Японские стрелки укрылись в блиндажах, и, как только русская артиллерия замолчала, они вновь встретили цепи атакующих прицельным огнем. Все попытки захватить японский редут оказались безуспешными. К 18 часам начался ливень, а вместе с ним прекратились атаки и артиллерийский обстрел японских позиций. Русские войска в боях 20–21 июня (3–4 июля) потеряли убитыми и пленными 15 офицеров и 621 солдата. Потери противника, по различным данным, составили от 300 до 450 человек.
