Ваше величество, у вас имеется под рукою человек, драгоценный по своей энергии, глубокому знанию дела, а главное, по своей неподкупности и прямоте: это — генерал фон Вендрих, которому покойный государь поручил в 1891 году трудное и неблагодарное дело, с которым он справился блестяще. Его после этого удалили, — конечно, те, кому он был «неудобен», но поверьте мне, государь, что для вас такие-то именно и нужны. Он скажет вам и докажет, что где хорошо по этой постройке и что и почему нехорошо и какого требует исправления. Притом здесь вопрос не в одной только технической части, но еще в общем оборудовании дороги, ввиду эксплуатации громадной транзитной артерии для международного пользования. Здесь требуется дешевизна, быстрота и аккуратность доставки, иначе товары, естественно, будут продолжать идти морским путем, тем более, что последний делает непрестанные успехи по всем трем этим условиям.
Но это — дело особое; возвращаюсь к предмету этой записки: главное теперь — приезжайте сюда, чтобы самим убедиться в необходимости не медлить более присоединением Маньчжурии к вашим владениями, убедившись в этом, чтобы вы сами же и провозгласили это здесь, на месте.
Такой шаг упростит дело чрезвычайно и обеспечит сразу его успех, потому что покажет всем, что вы не намерены уступить в этом случае. Никто не станет противиться вам, так как никому нет расчета ссориться, я уже не говорю: воевать, — с Россиею из-за Маньчжурии; всякий знает, что она фактически давно уж ваша и останется вашею навсегда, если вы сами от нее не откажетесь. Это будет стоить, как выше сказано, разве только некоторого усиления здесь (и то лишь временного) сухопутных и морских сил, и в видах чисто предупредительных, причем лишние расходы окупятся немедленно же, вследствие умиротворения всего края и скорейшего перехода его во владение России.
Все вышесказанное будет гораздо виднее вашему величеству здесь, на месте, чем в Петербурге, и, смею утверждать, будет видно именно в том свете, в котором я его представляю, — не по собственному, конечно, измышлению, а согласно действительности, которую засвидетельствуют вам все, могущие иметь здесь, в глазах ваших, достаточный авторитет, как знакомые с делом по опыту.
Но пусть, государь, в таком случае, «дипломатия», — наша, как и иностранная, — ничего об этом не знает до поры до времени; пусть она будет поставлена лицом к лицу с уже «совершившимся фактом», — иначе все она испортит. Посмотрите, как подобный прием облегчает другим государствам Европы и Америки их политические предприятия. Кончаю выражением глубокой уверенности, что более удобного времени не было, да вряд ли и будет, для разрешения разом всех вопросов, интересующих нас на Дальнем Востоке. Нам очень пора покончить с ними теперь же, дабы мы могли обратить должное внимание на действия Англии в Персии и Германии — в Малой Азии, принимающие для нас все более и более опасные размеры и характер. Между тем заботы наши в здешних краях препятствуют нам приняться за разрешение главной нашей задачи, завещанной самой историей, — на Черном море и в проливах, и нельзя не видеть, что благоприятное ее разрешение становится с каждым годом труднее. Но так как последнее составляет для России самый главный вопрос тысячелетней ее политики, — сперва инстинктивной, а потом сознательной, — от которого она не может ни в каком случае окончательно отказаться, то спрашивается: какой нам расчет откладывать такую неминуемую работу, с тем чтобы впоследствии ее было труднее, а быть может, и совершенно невозможно исполнить.
Наши противники понимают это отлично, и нет сомнения, что все настоящее движение на «Дальнем Востоке», начиная от японской войны, затем занятия Киаочао и кончая последнею китайскою смутою, было рассчитано и направлено главным образом на отвлечение нас от этого рокового вопроса на «Ближнем Востоке».
Не будь Россия занята теперь на этой окраине, руки были бы у нее развязаны и, благодаря войне англичан с бурами, ей удалось бы, вероятно, уже в настоящее время удалить их от границ Персии и Памиров, да, пожалуй, еще вытеснить и из Египта. Мы видим каждый день, как с ними легко справляются не только Германия и Америка, но и самые их колонии; одни мы, несмотря на союз с Францией (которой, кстати сказать, Англия тоже немало досаждала в последнее время), ничего не делаем, чтобы отбить ей когти, которыми она так часто и так больно нас язвила и впредь будет язвить, пока мы не решимся, наконец, обезопасить себя от нее раз навсегда. Мы имеем еще сейчас к этому полную возможность, если теперь же повернем круто дело в Китае и утвердимся в нем крепко, пока она еще занята в Южной Африке (потом будет поздно), и так как развязка там близится к концу, ваше величество, изволите сами рассудить, что нам надо торопиться.
Вашего императорского величества верноподданный Иван Балашев. Порт-Артур. 12 марта 1902 г.
Русско-японская война. Из дневников А.Н. Куропаткина и Н.П. Линевича. Л., 1925 с. 133–135.
Письмо А. Безобразова гр. Ламздорфу. 7 мая 1903 г.
Милостивый государь граф Владимир Николаевич.
Государю императору благоугодно было назначить особое совещание для обсуждения исполнительной стороны некоторых мероприятий, намеченных высочайшей волею, по делам Дальнего Востока.
Имею честь об этом довести до сведения вашего сиятельства и сообщить, что вы призываетесь его императорским величеством в особое совещание, имеющее быть сегодня, 7-го мая, в 6 часов вечера, в Царском Селе в присутствии его императорского величества.
Прошу ваше сиятельство принять уверение и т. д.
Статс-секретарь Безобразов.
7-го мая 1903 года, гор. С.П.-бург.
Русско-японская война. Из дневников А.Н. Куропаткина и Н.П. Линевича. Л., 1925, с. 135.
Письмо А. Безобразова гр. Ламздорфу. 8 мая 1903 г.
Милостивый государь граф Владимир Николаевич.
Для облегчения и упрощения возложенного на меня государем императором в особом совещании от 7-го сего мая поручения вы были столь любезны, что приобщились к общему желанию всех присутствовавших на совещании лиц и хотели в возможно скором времени мне прислать письменное свое мнение. Об этом я имел счастье письменно доложить его императорскому величеству и жду обещанной вашей записки. От трех членов совещания письменное их мнение уже мною получено.
Прошу ваше сиятельство принять уверение и т. д.
Безобразов.
8-го мая 1903 гг. С.П.-бург.
Русско-японская война. Из дневников А.Н. Куропаткина и Н.П. Линевича. Л.,1925, с. 136.
Письмо А. Безобразова гр. Ламздорфу. 8 мая 1903 г.
Милостивый государь граф Владимир Николаевич.
На основании вашего письма от 8-го мая позвольте принять к сведению и руководству нижеследующее:
1-е, что мнение ваше относительно нашего положения на Дальнем Востоке не расходится с принципиальной постановкой этого вопроса, имеющейся в записке, представленной свиты е.в. ген.-майором Вогаком, и что вы имеете только по этому предмету представить его величеству записку, «основанную на документальных данных и касающуюся последовательного развития политических событий».
