— Это не так! — отшатнулась от нее Лорейн.
— Ты всегда шла к людям, была к ним бесконечно добра и терпелива. Это хоть раз было оправдано? Мы никогда не станем единым целым с ними. Мы должны держаться друг друга.
— Но все это было очень давно! — возмутилась гостья.
— Века сменяют друг друга, но ничего не меняется в людских умах! — Глаза Миррайн почернели от негодования. — Никогда не утихнет охота и никогда человек не остановится, зная, что перед ним ведьма. И ты прекрасно это осознаёшь, не так ли, дорогая Лорейн? Иначе давно открылась бы своей смертной семье.
— Бринн сама должна решить, какой выбор сделать, — не согласилась Лорейн. — Только сама.
— Сейчас ты считаешь меня жестокой, поскольку в любви своей не видишь возможных последствий, — твердо продолжила Миррайн. — Твоя внучка живет чувствами, эмоциями. Они льются через край. Уже сейчас ей сложно сдерживать свою силу, а ведь девочка еще даже не переродилась. Целительная линейка практически не слушается Бринн, но ей подвластна боевая «Катальма». В ее руках мощное оружие, Лорейн. И ровно настолько же, насколько сейчас охвачена любовными переживаниями, она будет переполнена разочарованием и ненавистью к тому, кто рано или поздно предаст ее и покинет.
Миррайн нахмурилась, ее лицо сделалось бледнее, чем обычно, словно солнце никогда не касалось его своей благодатью.
— Грань так тонка! Ослепленная, Бринн не сумеет сдержаться. Слишком велика вероятность очернить душу и стать проклятой сестрами, как и те, кого мы преследуем и поныне. И ты знаешь, что я права. Сколько из нас поддались этому соблазну? Сколько из нас преступили черту? И почти у каждой из сестер была одна и та же причина: если не жажда власти, то любовь к мужчине. Я остановлю это до того, как ситуация выйдет из-под контроля. Покажу Бринн истинное лицо и намерения Эйдена Даррелла. Открою ей глаза, как и тебе, Лорейн. Еще есть время до совершеннолетия твой внучки.
— Я не позволю вредить ей! — Черный туман окутал Лорейн, выдавая бушевавшие в груди чувства, она даже забылась, что стоит перед старшей.
Миррайн не стала наказывать гостью за подобную дерзость, лишь договорила:
— Я даю тебе обещание, Лорейн, что ни обманом, ни чарами не повлияю на выбор твоей внучки. Но это не касается Даррелла. Мое слово ты услышала. Сейчас я желаю говорить с Бринн. Пригласи ее.
В уютном кафе, о существовании которого Бринн до сегодняшнего дня и не подозревала, было мало народу, что безмерно ее радовало. И как Дарреллу удалось найти его? Ведь всего лишь гость в их городе. Кто-то посоветовал? Да какая, собственно, разница. Они уже полчаса удивительно мирно болтали, и она доедала свой десерт, слушая Эйдена.
— «Солнечная ладонь» прекрасна в июне, когда вовсю цветет сад. — Молодой человек отпил кофе, глядя на свою собеседницу. — Обязательно погости в это время. А море невыразимо прозрачно, особенно на рассвете.
— Ты так любишь это море, — проговорила Бринн, отправляя в рот кусочек шоколадного торта.
— Как и говорил тебе ранее, — просто ответил Эйден.
— Почему не отказал отцу, когда тот велел уехать так далеко? Это грустно. — Девушка поджала губы под его внимательным взглядом.
— Потому что он мой отец. И это моя ответственность перед ним. Он так же мое «море», Бринн. И я хочу, чтобы оно было спокойным и безмятежным, — улыбнулся Эйден.
— Тебе проще, — по-доброму позавидовала Бринн. — Никто не заставляет связывать свою жизнь с неизвестным мужчиной.
— Это было бы несколько затруднительно, — усмехнулся он.
— Ты понял, о чем я говорю. Договорной брак — это худший из грехов смертных, — заявила девушка. — И как такие браки вообще в церкви заключаются? По идее, люди с такими намерениями и на крыльцо не должны подниматься. Их должна поражать праведная молния. Какая несправедливость!
— Бринн, — Эйден отвлек ее от гневной тирады в адрес жестоких смертных, — сегодняшняя встреча — это не просто совместный обед двух напарников. Я хочу, чтобы ты об этом знала. И еще…
Бринн замерла при его словах. Даррелл немного подался вперед, завладев ладонью девушки. Он не читал ее. Довольно! Сейчас казалось, что все звуки пропали, и он стал глух. Поэтому вглядывался в меняющееся выражение ее лица.
— Еще? — взволнованно спросила Бринн.
— Признаю, что договор придуман мною лишь как причина для того, чтобы иметь возможность быть рядом. Это повод, Бринн. — Он смотрел в глаза ведьмы, видя, как они меняют свой цвет, становясь то совсем яркими, то цвета штормового моря.
— Зачем? Зачем тебе нужен был этот повод? Зачем решил подыграть мне? — севшим голосом спросила Бринн, так боясь в эту минуту услышать совсем не то, что надеялась.
— Это был отличный повод находиться рядом с девушкой, которая понравилась. Ты нравишься мне, Бринн, — честно признался Эйден. — Гораздо больше, чем нравишься.
Ее ладонь дрогнула в плену его руки, но Даррелл чуть сильнее сжал пальцы, не отпуская.
— Меня не устраивают два месяца. Я знаю, что все началось почти нелепо, возможно, так и происходило до сегодняшнего дня, — вновь заговорил он. — Но я намерен изменить это, как и твое мнение обо мне. Я хочу быть искренен с тобой.
— Меня… меня тоже не устраивают два месяца, — еле слышно отозвалась Бринн, пытаясь унять внезапное головокружение.
Она была словно пьяна, хоть не выпила ни капли спиртного. Эти слова — Эйден действительно произнес их?
— Это будет для нас настоящей проблемой, — продолжила она, — но ты тоже… тоже больше, чем нравишься.
Эйден на мгновение облегченно выдохнул и даже улыбнулся, затем вновь стал серьезным, глядя на девушку:
— Мне нужно еще кое в чем признаться, Бринн.
— У тебя все-таки есть хвост? — нервно усмехнулась она.
— Нет. — Он бы предпочел иметь его взамен той способности, что даровала ему полукровность. — Давай немного проедемся. Кафе — не место для подобных разговоров. Сегодня отличная погода, воспользуемся этим.
— Хорошо… — согласилась Бринн, но прервалась, едва в сумочке зазвонил телефон.
Извиняясь, она достала его и глянула на экран:
— Это бабушка. Мне действительно нужно ответить. Возможно, это важный звонок. — Ведьма приняла вызов и приложила мобильный к уху, слушая голос Лорейн.
По мере того как бабушка говорила, Бринн становилась все более хмурой и только пару раз ответила согласием на слова, произнесенные невидимой собеседницей.
— Я возьму такси. — Бринн отключила телефон и подняла взгляд на Эйдена.
В его сознании немедленно возник образ некоей беловолосой незнакомки в темных одеждах. Миррайн — так звала ее в своих воспоминаниях Бринн. Верховная ведьма. Она желала видеть его спутницу. И это волновало Бринн, к его неудовольствию. Что понадобилось старой ведьме?
