– Эм… спасибо, – говорит донельзя изумленная Мулагеш. Она ждала совсем другого. – Я благодарна вам за теплые слова, но мы просто выполняли свой…
– Н-наш д-дом обрушился, – говорит Рада. – В-вся м-моя семья п-погибла. А я ок-казалась под завалами рядом с н-ними. Четыре д-дня просидела там.
– Во имя всех морей, детка, я…
– М-меня нашли ваши с-солдаты. В-вытащили оттуда. Они не об-бязаны были это делать. Т-тысячи людей оказались без к-крова. Но они вытащили меня. С-сказали, что у них установка такая – никого не б-бросать. – Рада поднимает глаза. – Я д-давно хотела поб-благодарить вас и ваших с-солдат.
– Мне очень приятно, – искренне говорит Мулагеш. – Я рада, что мы оказались полезны. Но как, если мне дозволено спросить, вы попали в Вуртьястан?
– В М-мирграде я училась на в-врача. После б-битвы я поехала в Галадеш на стажировку по линии м-министерства. П-поняла, что хочу оказывать г-гуманитарную помощь. В-вы меня н-наверняка понимаете.
– Естественно.
– П-потом п-пришли известия, что м-министерство хочет расширить с-сферу своих интересов здесь, в В-в-в-вуртья… – Тут Рада окончательно запинается и ярко краснеет. Потом вздыхает, сдаваясь: – Здесь. Им б-был нужен новый г-губернатор, готовый оказывать гуманитарную помощь. Я п-подала документы. – Она задумывается на мгновение и начинает загибать пальцы: – З-за время, к-которое я занимаю эту должность, м-мы сократили детскую смертность на двадцать девять процентов, смертность при родоразрешении – на двадцать четыре процента, смертность от инфекционных заболеваний – на четырнадцать процентов, на тридцать три процента снизили количество пострадавших от голода детей, а я лично провела семьдесят три успешные операции.
Она смотрит на свои пальцы, обводит вокруг потерянным взглядом, словно пытается понять, где она и как тут оказалась.
– Похоже, у вас отличный послужной список, – говорит Мулагеш.
Кстати, выпаливая эту статистику, Рада ни разу не заикнулась.
– Благодарю, – жалобно говорит она. Затем нагибается и собирает свои бумаги. – М-мне н-нужно сделать копии протоколов. Р-рада была познакомиться.
Она кланяется.
– Мне тоже приятно было познакомиться, – говорит Мулагеш, кланяясь в ответ.
И Рада быстро убегает. Мулагеш смотрит ей вслед: да уж, не такой плохой из этой континентки вышел губернатор. Кому еще способствовать восстановительным работам на Континенте, как не уроженке Мирграда? Она лично видела, как континентский бог крушил ее город и убивал его жителей.
– Странная она девушка. – Бисвал тоже смотрит ей вслед. – Впрочем, она так много пережила, что это неудивительно. Но она отличный врач. Поумнее многих докторов в нашей крепости. – Тут он запинается и оглядывается. – Итак. Чем, демон побери, я занимаюсь?
– Собираешься выписать мне пропуск в шахты.
– Точно. Вы с Панду ладите, поэтому я дал ему все сопровождающие бумаги. Теперь можешь все там осмотреть. Он ждет тебя в машине на улице, можешь ехать. А я вернусь обратно в крепость… – Тут он вздыхает. – М-да. Вернусь туда сильно попозже.
– Что-то нужно здесь доделать?
Бисвал подписывает донесение, яростно царапая бумагу ручкой – того и гляди, порвет лист пополам.
– Здесь всегда полно дел. Меня учили, что мир – это отсутствие войны. Но сдается мне, мы просто заменили обычную войну на бумажную. Я не знаю, какая из них тяжелее…
* * *
Панду везет ее к «месторождению», как они это называют. Мулагеш смотрит из окна на вытянувшиеся по обе стороны дороги ограды с угрожающе-колючей проволокой наверху.
– Семь миль в длину, – замечает Панду, когда они выезжают. – Сто тонн алюминия вбухано в это ограждение. Хотя сейчас ограда в не слишком хорошем состоянии – дорогу надо чинить.
– Выходит, когда ты впервые меня сюда вез, ты знал, что тут вовсе не собираются строить новые укрепления, правда?
Панду смущенно откашливается.
– Э-э… да, мэм. Это у нас просто легенда такая для секретного объекта.
– Ну ладно. Я рада, что ты сумел меня так здорово обмануть, Панду.
– Всегда к вашим услугам, генерал.
Впереди она различает какие-то сооружения: прожекторы на башнях, еще одно проволочное заграждение. Проволока за стенами, стены за проволокой. Очень напоминает Мирград.
– Мы на месте, мэм, – говорит Панду.
Они выбираются из машины и идут к блокпосту. Еще одна будка охраны, еще один ряд желтых и красных запрещающих знаков. Панду показывает пропуск, и их проводят внутрь.
– Мы называем это шлюзом, – говорит Панду.
Перед ними какое-то сооружение из бетона с втяжной дверью.
Дверь открыта. Они входят и оказываются под тоненькой крышей. Вокруг бетонные стены, освещенные голыми лампочками. Пол из железа, Мулагеш различает наложенные квадратом сварочные швы.
Панду идет к рубильнику в середине забранного решеткой участка пола и говорит:
– Подойдите, пожалуйста, поближе, мэм.
Мулагеш повинуется. А Панду-то весь бледный, аж пепельного цвета.
– Все в порядке, Панду?
– Э-э-э… ну… Я не очень-то люблю спускаться в шахты, мэм.
– А почему? Тебе трудно находиться в закрытом и темном помещении?
– Нет, такого за мной не водится, мэм. Просто… – тут он замолкает на мгновение. – Ну… вы сами увидите.
– Увижу что?
– Боюсь испортить вам впечатление. Если вы готовы, мэм…
Он нажимает на рубильник, и пол под ней проваливается. То есть так ей кажется: она пошатнулась, но устояла на ногах. Видимо, середина пола – что-то вроде лифта, на котором можно поднимать большие грузы этого металла.
Интересно, сколько тинадескита они планируют здесь добыть?
Поначалу они опускаются в шахту лифта с гладкими бетонными стенами. Потом проезжают грубо обработанный участок, а затем бетон вовсе исчезает и начинается собственно скальное ложе – темный гранит с поблескивающими вкраплениями силикатов. Что-то такое Сигню говорила насчет бомбы… Надо приглядеться к стенам – нет ли на них каких следов человеческой деятельности? Но нет, это не руины какого-то сооружения, кругом только наросты камня и тени.
И вот они спускаются к входу в туннель, освещенный под потолком масляными лампами. Лифт резко останавливается. В десяти футах от них на стуле сидит охранник. Солдат кивает им.
– А это, мэм, – говорит Панду, – тинадескитовые шахты Вуртьястана.
Они выходят из лифта, но Мулагеш тут же останавливается, чтобы рассмотреть стены туннеля. Все тот же темный гранит, только повсюду высверлены дырки, словно здесь поработали гигантские термиты.
– Так. Ну и как он добывается? – спрашивает Мулагеш.
