– Где он, там и проблемы, не правда ли?
– Возможно, да. Возможно, нет. Он теперь государственный чиновник. И у него есть семья.
– Тут где-то одно «но» потерялось.
– Но да, в прошлом он притягивал к себе проблемы, как мошку светильник.
Бисвал вздыхает:
– Волшебно. Могу я рассчитывать на твое присутствие, когда он приедет?
– Увы, нет, – говорит Мулагеш. – У меня встреча, которую нельзя перенести. Особенно после сегодняшней ночи. – И она снова поднимает протез. – Тут нужно кое-что скорректировать.
– Понятно. И все же я буду признателен, если ты присоединишься к нам, когда у тебя появится такая возможность. Мне нужен свежий взгляд на ситуацию.
– Конечно, Лалит.
Она прижимает протез к боку, когда выходит из крепости. Да, культя болела всю ночь, с тех самых пор, когда она стояла под дождем и смотрела, как Божество выбирается из моря. Однако то, что она планирует сделать сегодня ночью, никак не связано с протезом и болями.
Какие высокие холодные стены вокруг этого цеха. А крыша – брезентовая. Ну и как нам расколоть этот орешек?
* * *
Следующим вечером Мулагеш опять идет по дороге вдоль моря и смотрит на волны. Теперь на тропинке она не одна: то тут, то там кучками стоят дрейлинги – ждут прибытия Сигруда, потерянного и вновь обретенного принца угасшего королевского рода, зачинщика и участника переворота, который положил конец господству князьков-пиратов, и одного из основателей недавно появившихся на свет Дрейлингских Соединенных Штатов. Дрейлинги тихо переговариваются между собой, гадая, будет ли Сигруду попутный ветер, насколько поврежден его корабль и что произойдет потом – может, это предвестие дальнейшей экспансии новорожденного государства. На Мулагеш особо не обращают внимания – та замотана в свой черный кожаный плащ, под которым скрывается громадных размеров электрический фонарь. Сайпур может похвастаться технологическими прорывами во многих областях, но к батарейкам это, увы, не относится.
И тут всякое дыхание замирает – из ночи на них идет корабль под всеми парусами. Некоторые порваны и обтрепаны – очень похоже, судно подверглось нападению и отбивалось.
– Это он! – шепчет один из дрейлингов. – Это он!
– А что случилось с кораблем?
– Ты дурак? Забыл, что довкинд поклялся покончить с пиратством на наших берегах? Что еще он мог делать в море?
У Мулагеш тоже замирает сердце при виде корабля. Сигруд, не считая Шары, – один из немногих, кто пережил те безумные дни в Мирграде. А еще он единственный человек в мире, который может поверить, что она видела давно умершее Божество прошлой ночью. Но ему пока не надо говорить об этом. Пока не надо. Кроме того, у нее есть свои делишки, хе-хе. И Мулагеш разворачивается и направляется в сторону гавани.
Последние пять лет ее жизни прошли в тени Шары Комайд – и теперь ей трудно почувствовать себя умной. Но, пока она наблюдает за толпой дрейлингов, направляющихся к штаб-квартире ЮДК, ее наконец осеняет.
Естественно, все дрейлинги захотят хоть одним глазком увидеть своего довкинда, их потерянного (пусть уже нашедшегося) наследника трона. Естественно, они потеряют бдительность и с прохладцей отнесутся к своим обязанностям. Сегодня, и только сегодня, у нее есть шанс проникнуть за железные стены испытательно-сборочного цеха Сигню.
Сердце начинает биться чаще, когда она пробирается на стройку. Укрывшись в тени крана, она примечает, где и когда проходят патрули. Мулагеш двигается быстро и бесшумно, и ей удается разминуться с охраной. И вот она идет через подготовительный цех, затем по балочному цеху, потом по кабельному и наконец попадает в цех с поддонами.
Мулагеш останавливается всего один раз – когда ей нужно миновать сторожевую вышку, на которой установлен ПК-512. Она прекрасно знакома с этим монстром и каждый раз опасается услышать за спиной треск пулеметной очереди. Но нет, как всегда, вышка пуста и чудище дремлет. Она идет дальше.
И вот перед ней возвышается стена сборочного цеха. Тут темно – место скудно освещено, в отличие от других. Она затаивается в тени стены и начинает медленно подбираться к блокпосту. Мулагеш останавливается, когда замечает, что в будке сидит дрейлингский охранник. Тот нервно смолит сигарету, винташ висит у него за спиной. Какой-то он низковатый для дрейлинга, да и, пожалуй, полноватый. Видно, что он очень рассержен.
Прибегает второй дрейлинг с рыжей коротко постриженной бородкой.
– Его корабль уже на подходе!
Коротышка в будке зло отвечает:
– Не говори мне ничего! Даже слышать об этом не хочу!
– Но хоть на минутку-то ты можешь отойти? Лефвен с ребятами уже заканчивают работу – тоже хотят посмотреть. Они загоняют все грузовики на заправку.
Он показывает на северо-восток, чуть ли не на Мулагеш. Та вжимается в стену.
– Да заткнись уже! Ты ж знаешь, мне нельзя пост покидать!
– Но разве…
– Ты понимаешь, что мне за это будет? – отвечает коротышка. – Главный инженер меня утопит, если я отлучусь.
– Ох, – расстраивается рыжебородый. – Это правда, да. Ну ладно, я побежал смотреть, потом все тебе расскажу!
И, попрощавшись, мчится дальше, к штаб-квартире ЮДК.
Мулагеш задумывается, а потом крадучись идет вдоль стены в обратном направлении. И замедляет шаг, когда слышит рев моторов.
Это заправочный док топливного цеха, и задняя его часть упирается прямо в железную стену. Она наблюдает, как дюжина здоровенных заправочных машин паркуется и застывает на предписанных местах китовыми тушами. Через двадцать минут всякое движение в доке прекращается. Мулагеш видит, как водители выпрыгивают из кабин и бросают ключи в специальный ящик. Потом начальник – видимо, тот самый Лефвен – запирает ящик и идет вслед за всеми.
Мулагеш смотрит на грузовики. Какой они высоты? Футов пятнадцать-шестнадцать, не менее. А потом она оценивает стены – в них высоты немногим больше двадцати футов.
– Хм, – говорит она.
Чуть подождав, Мулагеш бежит через весь цех к ящику с ключами. Отмычку она в руках никогда не держала, да и не вскроешь замок одной рукой… Поэтому она хватает попавшуюся на глаза монтировку и отжимает засов на ящике.
Ей повезло – замок поддается и со скрежетом открывается. Да уж, тщательнее нужно было запор привинчивать, тщательнее… Она берет ключ с нужным номером, находит грузовик и заводит его.
Попробуй, однако, управиться с такой махиной… Она всегда терпеть не могла водить машину, особенно после ампутации руки. А тут еще за спиной несколько сотен галлонов легковоспламеняющегося топлива… Но, несмотря на все это, она медленно и неуверенно сдает задом и останавливается, только когда задний бампер упирается в стену.
Она выскакивает из кабины, хватает первую подвернувшуюся замасленную веревку, забирается на крышу грузовика и бежит к стене. Стена выше грузовика футов на семь, но это не проблема. Мулагеш привязывает веревку к торчащей сзади ручке и перекидывает ее через стену. Веревка шлепается на брезентовую крышу цеха.
