– Да-да-да! А потом Комайд сказала – вольно, беги, домашних повидай! – Сигню разражается горьким смехом. – А правда, папочка, такова, что ты храбрый, только когда у тебя нож в руке. А когда надо поддержать своих, ты как последний трус…
Она осекается – в гавани воют сирены, все громче и громче.
– Какого хрена там происходит? – вскидывается Мулагеш.
Сигню смотрит в окно.
– Тревога, – говорит она. – Что-то случилось! На нас напали!
* * *
Сигню, Сигруд и Мулагеш бегом спускаются на первый этаж штаб-квартиры. Навстречу им спешит зам по безопасности Сигню Лем.
– Вот вы где, – говорит он, задыхаясь. – У нас тут… у нас тут инцидент.
– Где? – встревоженно спрашивает Сигню. – Что случилось?
– Да тут, напротив. Напротив маяка. Нужно ли сообщить в крепость?
Сигню смотрит на Мулагеш, та кивает.
– Да, – приказывает Сигню. – Лучше подстраховаться, а то мало ли что. Теперь веди нас туда.
На ходу Лем рассказывает, что случилось:
– Замдиректора Оскарссон остановил его вот тут неподалеку, чтобы осмотреть посылку, и обнаружил, что это какой-то… меч.
– Меч? – переспрашивает Мулагеш.
– Да. Какой-то церемониальный меч, что ли. – Он искоса смотрит на нее. – Я так понимаю, вы об этом первый раз слышите?
Мулагеш очень мрачно кивает.
Лем открывает перед ними дверь, и они выбегают наружу.
– Это плохо.
– Ну и что? – удивляется Сигруд. – Кто-то пытался передать Мулагеш меч? Это поэтому вы нас всех по тревоге подняли? Серьезно?
– Ну… просто потом случилось… это.
И он показывает на дорогу вдоль волнолома. Там стоят два грузовика ЮДК, а рядом толпятся вооруженные дрейлинги. И что-то рассматривают на земле. Завидев Лема и Сигню, они расступаются и отходят.
На дороге пятна чего-то темного и густого. Сигруд принюхивается.
– Кровь, – тихо говорит он.
– Да, – откликается Лем, подводя их поближе.
– Кого-то ранили? – спрашивает Мулагеш.
– А вот это… не очень понятно, мэм, – отвечает Лем.
И показывает на группку охранников, жмущихся к другой стороне дороги. И кого-то подзывает жестом. К ним подводят высокого, нервно косящегося дрейлинга. Лицо у него белее снега, дыхание пахнет рвотой.
– Бьорк, – обращается Сигню к бледному дрейлингу. – Что тут произошло?
Он качает головой:
– Якоб… в смысле замдиректора Оскарссон… он открыл ящик, дотронулся до меча, а потом… изменился.
Слушая рассказ, Мулагеш и Сигруд обмениваются многозначительными взглядами. Мулагеш заламывает бровь – божественное?
Сигруд кивает. Абсолютно точно – оно.
Бьорк трясет головой:
– Он такой звук издавал… ужасный! Я запаниковал. И толкнул его. А он перелетел через стену и упал. В воду. Этот меч… он что-то с ним сделал… Я еще посмотрел на его отражение в клинке… ну, до того как толкнул… и там был не он! Кто-то другой там был! Или что-то другое, оно вместо него появилось…
Сигруд и Мулагеш заглядывают за волнолом. Бурлит темная вода, волны накатывают на маленькую бетонную пристань в пятнадцати футах под ними.
– Я так понимаю, это случилось бы со мной, дотронься я до меча, – говорит Мулагеш. – Кто передал вам посылку? Женщина?
Дрейлинг кивает.
– Как она выглядела? – спрашивает Мулагеш.
– Я не смог ее разглядеть. На ней был плащ и шарф еще такой… И дождь шел.
Сигруд наклоняется над водой и обеспокоенно хмурится. Хотя с чего ему беспокоиться? Ничего же не видно…
– Какой у нее был голос? – спрашивает Мулагеш. – Она молодая? Старая?
– Голос… не знаю какой. Обычный голос. Говорила без акцента. Ничего особенного. А, она была невысокая. В темной одежде. Принесла, а потом ушла по той улице.
И он показывает, куда направилась женщина.
Сигруд склоняет голову к плечу, все еще не отрывая взгляда от перекатывающихся под стеной волн.
– Мы можем организовать поиски в городе, – говорит Сигню. – Но ничего путного из этого не выйдет. Столько народу приходит и…
Сигруд сообщает:
– Там, внизу, что-то есть.
– Что? Там океан вообще-то. Или там еще что-то есть? – удивляется Сигню.
– Да… там что-то такое поднимается…
От воды вдруг доносится шумный плеск, и что-то большое взлетает к ночному небу, словно вспугнутая голубка. Толпа дрейлингов ахает и завороженно смотрит, как блестящая сталь со свистом описывает в воздухе дугу и летит прямо к одному из кранов…
Это меч! Но кто его кинул?
…и перерубает опоры крана, как будто те из масла сделаны.
Повисает пауза, пока силы природы решают, как им поступить с несколькими тоннами железа, неожиданно повисшими в воздухе. Затем кран вздрагивает, кренится и с кряхтением выбирающегося из кровати старика начинает медленно заваливаться на землю.
– Бегите! – кричит Сигню. – Бегите же! Спасайтесь!
Все происходит как в замедленной съемке: чудовищных размеров конструкция обрушивается на них с небес, ударяясь о землю с такой силой, что люди не удерживаются на ногах и падают, их накрывает волной пыли и соленых брызг – и это притом что кран упал в нескольких сотнях футов от них. Мулагеш с немым ужасом видит, как на стоящих у стены бедолаг обрушивается дождь смертоносной шрапнели.
А где же меч? Он все еще в воздухе, летит вверх, вверх, поднимаясь над тучей пыли, а потом разворачивается и со свистом мчится обратно, словно намереваясь разрубить напополам целый мир.
Но не разрубает. Вместо этого его рукоять точно ложится в чью-то раскрытую ладонь, поднимающуюся из морской воды.
Мулагеш смотрит на руку, затем на того, кому она принадлежит. Этот кто-то уже шагает по пристани, и с плеч его ливнем стекает вода.
Поначалу кажется, что волны выбросили на берег что-то давно ими смытое – отвратительного вида клубок кораллов, металла и костей. Однако вода наконец стекает, Мулагеш различает плечи, руки и грубо намеченное, скелетообразное лицо. Из спины твари торчат рога, клыки и клинки, на запястьях топорщатся острые, как у пилы, зубья, и каждый дюйм этого чудовищного доспеха призван убивать, разрушать и калечить, словно предназначение твари – самим своим существованием терзать живую плоть мира.
Зажатый в руке твари меч торжествующе поет. Существо смотрит на клинок, склоняя голову, словно глядит и не может наглядеться на такую красоту.
Это адепт Вуртьи. Только он выше и крупнее тех адептов, что приходили к Турин в видениях, и доспех у него богаче украшен и страшнее выглядит.
