Как только объявили белый танец, на меня налетели сразу несколько девиц. Юлю они просто отшвырнули со своего пути. Отдался первой добежавшей. Энергичная особа, рыжеватая, с чарующим именем Маргарита.
Есть магия у любого имени. Достаточно вспомнить булгаковскую героиню, или решительную мадам Хоботову из «Покровских ворот». Эти ходячие трансформаторные будки разве что не искрят. Болтала без передышки, даже не утруждаясь поинтересоваться тем, как я ее воспринимаю. Для разовых контактов такие девушки - то, что надо - веселят, развлекают. Для длительного общения тяжеловаты. Денис исполнял «Звездочку мою, ясную». Рита не заботилась попаданием в ритм песни и двигала бедрами более энергично, чем следовало.
Музыканты объявили перекур. Ко мне снова незаметно подошел Ларик и вырвал из рук рыжей бестии словами:
- Пойдем к нам. Пивка холодненького хлобыстнем.
Фух, пиво в данный момент было бы кстати. Оно оказалось самым обычным, магазинным, из эмалированного бидончика, зато действительно холодным. Вспомнил, что в кабинете худрука у окна стоял небольшого размера холодильник. Пиво было «Жигулевским». Действительно, зачем советскому деятелю искусств какое-то другое пиво, если есть «Жигулевское». К нему прилагалась пахучая вобла с икрой. Женская часть коллектива перебивалась «Мадерой».
Мое появление было встречено радостным завыванием. Прям таки возвращение блудного попугая. Главный лично разливал напитки по кружкам и бокалам. Служители муз разбредались по углам студии и гудели житейскими новостями. О музыке никто не пискнул ни слова до конца перерыва. Толик подошел ко мне и сообщил, что в следующем отделении состоится мой сольный бенефис со всеми моими композициями, включая подарочную, и добавил:
- Забыл совсем. Тебе давали текст Шизгары на русском?
Кивнул, хоть и не давали. Проблем нет, если в тебя загружена вся музыкальная библиотека.
- Дениску обычно меняю я, но сегодня моё горло шалит. Отголосишь вместо меня следующий час. Потом уж дальше он до конца. И подойди к Раечке. Пусть она подготовит твоё лицо, - распорядился худрук, протянул список песен для выступления, нацарапанный на блокнотном листе в клетку и направился дымить в свой кабинет.
Хренасе, покопавшись в черепушке обнаружил, что текстов Шизгары на русском оказалось больше, чем нужно. И какой нужно выдать? Ладно, без разницы. Какой залезет на зуб, тот и выдам. Раиса, это которая макарониновидная скрипачка с платьем до пола. Она с готовностью завела меня в еще один кабинет, оказавшийся гримеркой, где принялась обрабатывать мой фейс. Единственное, что она попросила:
- Не называй меня Раисой. Так меня только всякие клетчатые придурки называют. Мое имя - Ираида Валерьевна, или просто Ира.
К окончанию десятиминутного перерыва моя морда блистала, как хозяйство у кота. Контингент заждался и бурлил в нетерпении. Вытащился на эстраду под озадаченные взгляды новых знакомых.
Кто-то пацаньим голосом завопил:
- Ребяты, это же хоккеист Фролов. Ура ему! Молоток, Фролов!
Завыли, засвистели, начали аплодировать. Не подозревал, что столько местных пацанов фанатеют от рощинской команды. Млин, я теперь живым домой не попаду. Девчонки прямо на скаку изнасилуют. Вон, рыжая облизывается в самом прямом смысле. Давайте, родные, я в полной готовности. Музыканты тоже озадачились. Я пожимал плечами в ответ, не желая ничего объяснять.
Другая часть публики, среди которой овалились глаза одноклассников и самой Бекетовой, недоумевала ещё сильней:
- Какой Фролов? Это же Чика…
Первым в моём списке стоял медляк Тухманова «Восточная песня». Я вступил на лидере. Тип своего голоса я бы определил как мужественно-пацанячий тенор с еле заметным вибрато. Хотя с иной стороны может показаться и по-другому. Отдался песне со всей своей страстностью. Девки просто визжали от восторга. Витек Ларионов оттопыренный большой палец показал.
Следующим номером был… Впрочем, не важно. Парни принялись кричать:
- Жги Шизгару! Эй, спортсмен, давай Шизгару!
Без вопросов. Пошли аккорды. Эх, надо бы все-таки уточнить у Толяна текст. Многие застыли и выпучились на такую версию:
- Я шёл домой, слегка качаясь,
Как крейсер направляясь в порт,
И вдруг отчаянно ругаясь
Навстречу мне по правый борт.
Шесть гадов,
Здоровых шесть гадов,
Шесть активных, агрессивных,
Шесть га-а-адов.
Насчёт курить вопрос задали,
А я ответил, мол, не дам.
За что меня слегка помяли
И накидали по рогам.
Шесть гадов,
Здоровых шесть гадов,
Шесть огромных, вероломных,
Шесть га-а-адов
Лежу я, маму вспоминаю,
Житуха в падлу, всё облом.
И вдруг случайно замечаю,
Что рядом на асфальте - лом
Сопя, как слон, я приподнялся.
«Сюда, козлы!» - им заорал.
А лом примёрзшим оказался
Зачем же только их позвал.
Шесть гадов,
Здоровых шесть гадов.
Шесть громадных, беспощадных,
Шесть га-а-адов.
Сейчас у меня уже было визжаще-мяукающее звучание. Даже не знаю, куда отнести. Короче, слегка хрипучий Фредди Меркьюри с истерическими вкраплениями Кипелова. И хоть с текстом я тупанул, выдал такой драйв, что народ неистовствовал и требовал повтора. Вмешался правопорядок в лице Лешукова и вознамерился запретить повторное исполнение. Молодняк разозлено заурчал и приготовился бить морды активистам. Срочно возник клетчатый Толик и вынес соломоново решение: «Шизгару исполнят, но только через час». Мне он также показал большой палец.
Дальше должен исполняться подарок Бекетовой, но после жаркого предыдущего экшена решился отложить его. Сдемпфировало ситуацию исполнение композиции «Юлии». Толик на слух её срисовал тогда у меня на посиделках у учительниц, но аранжировал бедноватенько. Надо будет усилить клавишными. А слова… Уж никуда не денусь, впишу.
Музыканты хорошо постарались с подготовкой композиции. Молодняк выражал одобрение. Англичаночка благодарно, и вместе с тем удивлённо смотрела на меня.
- А сейчас в честь именинницы Елены Бекетовой впервые исполняется специально созданная для этого события песня «Алёнушка», - объявил в микрофон.
Надеюсь, после такого подарка она перестанет дуться на меня за то, что не пришёл на её днюху.
Вступление отыграл сначала Витек на органоле. Жаль, что не удалось привлечь гармонь. Подключился я бархатным голоском. Лирично так мявкал. Денис вторым голосом подвывал. Красиво, просто жуть. У самого даже мурашки по коже побежали. Ближе к концу исполнения заметил, что что-то не так. Оказывается, никто не танцует. Все стоят и слушают. Естественно, заслужил аплодисменты. Худрук вынес из студии букет бордовых роз и поднес Ленке. Та и так была в полуобморочном состоянии, а после цветов и вовсе впала в анабиоз. Молодец, Толян. Правильно подсуетился.
