– Откуда столь глубокие знания? – удивилась я.
– Я в Москве в гимназию хожу. Удрала с уроков, поехала в ваш бутик, купила себе косметику. Мне дали в подарок фирменный журнал, там было фото жены Романа Звягина и рассказ о ней. Я подписана на ваш Инстаграм. Вы мой кумир. Постричься мать не разрешит, ну хоть голову помоете, уже радость.
– Ты совершала покупки в «Баке»? – удивилась я.
– Папа подарил мне на день рождения денег, – пояснила девочка.
– У нашей фирмы жесткая позиция в отношении продажи декоративной косметики детям, – объяснила я, – тех, кому не исполнилось четырнадцати, мы просим приходить со взрослыми. Ты выглядишь старше своих семи лет, но…
Марина открыла сумочку, вынула паспорт, открыла его и показала мне.
– Вот.
– Тебе пятнадцать? – оторопела я. – Но почему Маргарита…
Девочка захихикала:
– Ее переклинило на возрасте. Мамахен сорокет давно прогудел. Да она всем врет: «Мне двадцать пять». Если дочери пятнадцать, когда она ее родила? Круть!
– Круть, – кивнула я, – давай голову помоем. Не обижайся, но ты выглядишь лет на десять-одиннадцать.
Марина одернула платье.
– Шмотки дурацкие, косички тупые, гольфы, сандалики. Еду мамахен отнимает, опасается, что дочка потолстеет, грудь отрастет, не выдашь тогда кобылу за Красную Шапочку.
– Неужели никто из подруг Маргариты Андреевны не помнит, когда та беременной ходила? – не переставала удивляться я. – Краснинск не деревня, но и не мегаполис, определенно есть люди, которые знают, сколько лет дочери бизнесмена.
– Не-а, – возразила Марина, – мы жили в Москве, сюда переехали год назад, когда мамахен с отцом развелись. Папа отдал Ритке завод в Краснинске с условием, что она туда уедет и он бывшую бабу никогда не увидит. Маманька мужу изменила со спортсменом, который чуть меня старше. Захотелось ей горячего секса. А папка их застукал! Ржака!
Марина засмеялась.
– Папуля чудесный, я хотела с ним жить, да мать меня отсудила. Отец в Америке. Ой, долго рассказывать. Папа мне денег на карту кидает, гимназию оплачивает. А бывшей только алименты и дуля. Ну еще доход с завода, а это почти ноль. Сейчас мать нового мужика ищет, молодой прикидывается. Меня за семилетку выдает. Обхохочешься, в цирк ходить не надо. Жаль, тетя Нина умерла, она бы обрыдалась от смеха. Мамахен на ее вдовца нацелилась, а он во второй раз женился. Не выйдет у мамашки мужика отрыть, хоть она упорная, как землеройка. Не отстанет, пока не получит. Думает, никто о ее планах не знает, да я все слышу! Сюсюкает сейчас с каким-то Павликом по телефону. Уржаться.
– На ресепшен сказали, что Маргарита Андреевна замужем за богатым бизнесменом, – улыбнулась я.
– Так она всем говорит, про развод не сообщает, – захихикала девочка, – папуля в США теперь живет. Можно врать сколько хочешь. Она сейчас ради другого старается. Всю морду уколами утыкала.
Я намотала на голову девочки полотенце.
– Степа, долго вам еще голову мыть? – спросила Наталья Марковна, заглядывая в зал.
– Одну минуту, – пообещала я.
Монтини ушла.
– Есть такие интересные варианты, когда и косички можно заплести, и одновременно самая модная сейчас стрижка, – сказала я. – Хочешь, сделаю тебе такую? Бесплатно!
– Вау! – подпрыгнула Марина. – Да-а-а-а!
– И самый большой набор «Бака» в подарок получишь, – договорила я.
Марина поправила тюрбан из полотенца.
– Заплатить, конечно, придется, но не деньгами. Чем? Чего вы от меня хотите?
Я улыбнулась.
– Иногда презент может достаться тебе просто так.
– Здорово, – обрадовалась девочка. – Можно завтра приехать?
– Так июль на дворе, – напомнила я, – тебя в Москву не возят.
– У меня американская школа, – пояснила дочь Маргариты. – У нас преподы все из США, порядки не российские. Вакансы начинаются первого августа, зато нам потом месяц на Рождество и столько же на Пасху можно гулять и по десять дней в конце каждого триместра.
– Запиши мой телефон, – велела я. – Когда у тебя занятия заканчиваются?
– В два, потом три часа перерыв на обед, прогулку и опять уроки, – объяснила девочка. – Могу не есть, к вам приехать. За нами не следят. Территория здоровенная. Главное, вовремя в класс вернуться.
– Отлично, – обрадовалась я, продиктовала номер и увидела только что пришедшее сообщение от Кеши, начальника охраны «Бака»: «Я тут!»
«Жди, занята», – ответила я и получила ответ: «До пятницы я совершенно свободен».
Мы с Мариной вышли в общий зал, я посадила девочку в кресло и шепнула ей:
– Сейчас разберусь с твоей мамой и, пока она с краской сидеть будет, сделаю тебе стрижку.
– Ни фига не получится, – тоже очень тихо сообщила Марина, – мамахен сейчас передумает цвет менять, захочет сделать причесон-начесон на тусню вечером.
И, словно услышав слова дочери, мамаша закричала:
– Все! Не желаю менять цвет. Останусь такой, как сейчас, натуральной, чьи волосы не знали краски.
В моей голове мигом возник вопрос. Интересно, какое количество младенцев появляется на свет с желто-серо-зеленой шевелюрой?
– Мне нужна голова на хеллоуин! – возвестила Маргарита.
– Так этот праздник в конце октября, – ляпнула я и замолчала.
– Вы ведете речь об американском варианте, – неожиданно мирно отреагировала дама, – а мы сегодня отмечаем наш русский, православный хеллоуин!
Я изумилась. У моей сотрудницы Лены Ипатовой воцерковленная мама. Один раз Ленка не пришла на работу, позвонила, сказала: голова болит, отпросилась. На следующий день Ипатова появилась на службе с синяком на пол-лица.
– С кем подралась? – спросила я.
Вопрос я задала в шутку, Лена не тот человек, который мог вступить в рукопашную. Ипатова всхлипнула и рассказала, как позавчера вечером они с приятельницей, надев маски зомби и нарядившись соответствующим образом, собрались на вечеринку по случаю хеллоуина. Их увидела мать Ленки, пришла в ужас и заявила:
– Никуда не пойдешь! Катя пусть делает, что хочет, у нее свои родители есть, а ты останешься дома.
– Почему? – возмутилась Ипатова. – Я уже не маленькая.
Всегда тихая мама неожиданно начала кричать, объяснять, что хеллоуин категорически запрещено отмечать тем, кто ходит в храм, что это грех, ужас, общение с Сатаной…
Лена засмеялась, пошла к двери, споткнулась о ковер и упала лицом на журнальный столик. Щека мигом распухла.
– Вот видишь! – заликовала мать. – Дьявол тебе уже пакость устроил!
Лена не ходит в церковь, не верит ни в Бога, ни в черта, она объяснила матери, что маска зомби закрыла обзор, поэтому она не заметила, что край ковра загнулся. Но мать дудела свое, повторяла:
