– Кому и за что? – спросила я.
– Нам, – объявила Наталья, – всем Монтини. Она решила проникнуть в нашу семью, стать своей, а потом убивать родных мужа одного за другим. Ничего личного по отношению к Нине, та была принесена в жертву ради выполнения плана, который замыслила Анна.
– Почему объектом стала Нина, а не Зина? – спросила я.
– Эдик внешне симпатичнее Вити, он спокойный, не грубиян, – перечисляла Монтини, – и у них с Ниной отношения висели на волоске. Первая жена Эдуарда являла пример типичного ипохондрика. Чуть что не так, она в кровать падала и начинала умирать. Насморк у нее – смертельное заболевание. Головная боль – трагедия. Постоянные разговоры о недугах. Спросишь Нину:
– Как дела?
А в ответ:
– Ужасно. Кажется, я заработала воспаление легких.
И описание симптомов на полчаса. Нина категорически не хотела понимать, что вопрос «Как дела?» – это что-то вроде «Привет». Никто не интересуется, как у тебя да что. Надо просто ответить: «Прекрасно, а у тебя?» Нина же постоянно исполняла ораторию на тему своих выдуманных болезней. Почему я полагаю, что она фантазировала? Если у тебя на самом деле плохое здоровье, то ты непременно побежишь к врачу. А Нина не ходила в поликлинику, сама себя лечила, вечно какие-то травы заваривала, настойки пила, мумие покупала, смолу целебную, бегала к знахарям, колдунам, бабкам, порчу снимала, карму чистила. Жуть, одним словом. Я ей сто раз говорила: «Обратись к нормальному врачу, в платный медцентр, обследуй тщательно здоровье». Она отмахивалась: «Им лишь бы таблетки дорогие прописать, нынче нет честных докторов, все они с аптеками договариваются, советуют людям тысячи тратить. И химией травиться я не желаю!» Я редко кому говорю правду о том, почему Нина про болезнь сердца не знала, а тебе теперь все известно. Из-за собственной глупости невестка о состоянии своего «мотора» не ведала. Вот как бывает, изображала из себя хворую и умерла на самом деле. Думаю, интимные ласки у них с мужем случались раз в полгода. Навряд ли чаще, у жены вечно то понос был, то золотуха. Нина надоела Эдику. Зачем такое счастье нужно? Где радость? Эдюша женился на Нине по любви. Он не стал бы жить с кем-либо из корысти. Да и какой смысл ему вступать в брак по расчету? Мы нормально обеспечены. Мой бизнес приносит стабильный доход. И Нина отнюдь не дочь короля или олигарха. Ее семья не нищая, но деньги родители тщательно считали. Если разбираться, кто больше выиграл от заключенного союза, то определенно жена. Она поднялась по социальной лестнице, стала богаче в материальном плане. Конечно, у Эдика было чувство влюбленности. Оно должно было перерасти в любовь, в доверительные супружеские отношения. Что касается детей, то они, безусловно, цементируют брак, появляется общая цель – забота о малышах. Но если семья шаткая, в ней живет эгоизм, то появление младенца разрушит союз.
Наталья Марковна вздохнула.
– Степочка, ты замужем и, надеюсь, уже усвоила: в семье кто-то должен жертвовать собой. Первым уступать в споре, забыть про свою усталость и заняться сексом, если партнер горит желанием, простить обиду, наладить контакт с его родителями… Ну, и чаще всего сия роль достается женщине. Если она умная, то поймет: чтобы обрести счастье в семейной жизни, надо затопить свой эгоизм, не брать, а отдавать. И в мужа нужно раз в пять лет влюбляться заново. Страсть вспыхнула, когда вам стукнуло тридцать? Но в тридцать пять муж стал другим, потолстел, в постели поутих, вот и полюби его теперь такого. Годы летят, в сорок он не тот, что раньше, в пятьдесят, шестьдесят… Делай скидку на возраст, учитывай изменение характера, внешности. Да, принц твой теперь с животом, обрюзг, обзавелся болезнями, вредничает… Вот такого и люби, и жалей. Никогда не говори: «Почему я должна вечно о нем думать, уступать ему? Пусть он себя так ведет, мне уступает». Едва такая мыслишка появится в твоей голове, она, как крыса, вашу семейную лодку подточит!
Наталья Марковна умолкла, потом прошептала:
– Дорогая, тебе и представить трудно, с чем некоторым женщинам из-за своей любви к мужу мириться приходится. А Нина не собиралась даже на йоту урезать свои желания. Ее жизненный принцип: все мне, и мое – мое, и твое – мое. Не умри невестка, думаю, Эдик с ней года через два-три развелся бы. Младший мой сын, в отличие от старшего, терпеливый, сам скандалов не устраивает, готов супругу опекать. Но ведь любая терпелка завянет, если ее хоть изредка любовью и вниманием не поливать. А у Нины всегда лейка была пустой.
Наталья Марковна понизила голос:
– Вот Аня обожает Эдика, это видно невооруженным глазом. Она идеальная жена. И у меня возникли подозрения. Я уже говорила, Нина странно умерла.
– У нее же нашли болезнь, – перебила я.
– Согласна, – кивнула Монтини, – но анализа на яды не делали! Да, выяснилось, что у невестки были проблемы с сердцем. Но! Что, если прием каких-то средств обострил проблему со здоровьем? Нина могла спокойно прожить лет пять, десять, а то и двадцать. Но некая отрава ускорила ее кончину. Эксперт же узнал про недуг и умыл руки. Трудно представить, что в нашей семье есть отравитель. Вот поэтому задумка Ани удалась. Теперь она взялась за Витю.
– Теоретически можно представить, что Анна решила убить Нину, – протянула я. – Овечкина влюбилась в Эдика, а у него жена. Но Виктор при чем? Аня сейчас уже замужем, член вашей семьи. Чем ей брат мужа помешал?
– Сначала я подумала, что она копия Тани Листовой, – сказала Наталья, – но потом изменила свое мнение.
Глава 21
– Кто? – не поняла я.
– Ах да, ты же тогда маленькой была, – спохватилась Монтини, – конечно, Белка тебе жуткую историю не рассказывала. У нас была общая подруга Танюша Листова. Внешне она походила на пирожное безе, вся воздушная, кудрявенькая, обожала платья, которые сейчас именуют беби-долл. Страстная любительница леденцов.
Не успела Наталья Марковна произнести последние слова, как моя память услужливо развернула картину.
На веранде отеля бабули сидит тетя, похожая на куклу, у нее завитые штопором волосы, огромные небесно-голубые глаза, невероятно длинные, загнутые ресницы, пахнет от нее такими духами, что хочется стоять и вдыхать аромат. Она открывает прелестную маленькую сумочку, вынимает оттуда большую шоколадку и голосом-колокольчиком звенит:
– А кто у нас сейчас очень-очень-очень вкусное получит?..
– Тетя Конфетка, – вырвалось у меня.
Наталья всплеснула руками.
– Ну и ну! Ты ее помнишь?
– Совсем забыла про эту женщину, – призналась я, – а сейчас неожиданно вспомнила. Она всегда угощала меня сладостями. Если не ошибаюсь, тетя Конфетка близкая подруга Белки, которая уехала с мужем куда-то из Москвы. Что-то такое мне бабуля говорила. Но это произошло очень давно.
– Тебе, наверное, исполнилось лет шесть-семь, когда Таню арестовали, – вдруг сказала Наталья, – понятно, ребенку правду не сообщили. На самом деле Листову посадили за четыре убийства.
