Сначала он строчил боевики и детективы, потом перешел на слезливые дамские мелодрамы. Алиса как-то видела одну, хватило ее на две серии, на третьей скулы свело от скуки. Но Димке при встрече она ничего не сказала – зачем человека обижать? Да он, кстати, и не обиделся бы. Девиз Дмитрия Петрякова был: «Чего надо – то и напишем, лишь бы денежки платили!»
Они встретились глазами, и Димка тут же обрадованно заорал:
– Алиска! Рад тебя видеть!
И это было правдой – Димка был человеком искренним, общительным и невредным. Он немедленно подсел к ней за столик и махнул рукой официантке.
– Слушай, отлично выглядишь! – сказал он, всмотревшись в Алису.
Ей стало приятно – все знали, что Петряков не бабник, есть у него жена и дочка, которую он обожает, пустых комплиментов дамам он не отпускает, говорит что видит. А если видит плохое, то промолчит.
– А ты чего тут делаешь? – спросил он, приняв из рук официантки чашку кофе и булочку с маком.
– Приятеля жду, – ответила Алиса, чтобы не говорить о своем бедственном положении. Хотя, возможно, Димка сможет ей помочь, он тут всех знает.
– Ага, приятеля, – усмехнулся Димка, вылакав за раз полчашки кофе, – здесь, милая моя, только по делу свидания назначают.
Алиса улыбнулась как можно загадочнее, а сама подумала, что, может, отбросить конспирацию и рассказать Димке все как есть? Все же они дружили когда-то… Но что-то ее остановило.
– Постой-постой! – Петряков отложил надкушенную булочку. – Так ты к Свечкину, что ли?
– К какому еще Свечкину? – от неожиданности открестилась Алиса.
– Шуру Свечкина не знаешь? – прищурился Димка. – Алиска, ты же у него раньше в рекламе снималась!
– Так то когда было… – проворчала Алиса.
Она вспомнила, как буквально несколько дней назад Свечкин прочитал ей целую лекцию о том, что она, Алиса, в рекламе сниматься никак не может по причине своего возраста и неизвестного широкой публике лица.
– Ну-ка, поверни так еще раз голову, – потребовал Димка. – Так, теперь встань и пройдись!
– Да зачем?
– Надо! – загадочно улыбнулся он. – Так, теперь оглянись через плечо, рукой махни… Все, дело сделано! – Он уже нажимал кнопки мобильного телефона.
– Шура? – заговорил он в трубку. – Я, кажется, нашел то, что тебе нужно! Ты мне должен! Что? – Он послушал и засмеялся: – Ладно, свои люди – сочтемся… Кто она? Увидишь! А вот сейчас сразу и придем, распорядись там, чтобы пропустили!
– Димка, ты что задумал? – Алиса махнула рукой официантке, чтобы принесла счет. – Имей в виду, к Свечкину я не пойду ни за какие пряники! Да он меня и не возьмет!
– Он? Не возьмет? – изумился Петряков. – Да он на коленях тебя умолять станет, чтобы ты согласилась!
– Да с чего это вдруг? – Алиса потеряла терпение.
– А вот увидишь! – Димка был сама таинственность. – Хочешь, поспорим на бутылку коньяка?
– Да я тебе и так поставлю!
– Договорились! – Димка бросил на стол деньги и потащил Алису к выходу.
– Мы к Свечкину! – сказал он охраннику на входе.
– На кастинг? – уточнил тот, уткнувшись в какой-то список.
– Какой кастинг? – завопил Димка. – Все уже решено и подписано!
Они пробежали по коридорам, по дороге Димка сообщил, что Шуре Свечкину подфартило, его наняли снимать сериал. Денег на пилотный выпуск отвалили прилично, в главной роли… ну эта… Сковородникова…
– Эта? – удивилась Алиса на бегу. – Она же в Москве снимается у всяких там крутых…
– Ага, только она там с кем-то поругалась, нашла нового спонсора, и решили они взять Свечкина режиссером. Он, конечно, согласился – отчего не попробовать, если деньги есть? Но все же спонсор денежки считает, отчета требует. А эта звездулька московская такую цену заломила за день съемок – мама не горюй! А ты на нее здорово смахиваешь, особенно со спины, сбоку…
– Подожди! – сказала Алиса, остановившись у зеркала. – Дай настроиться!
Она причесалась, мазнула по губам помадой и напустила на лицо равнодушно-спокойное выражение. В ее положении выбирать не приходится, возможно, это ее шанс.
– Идем! – решительно сказала она, и красный камень, висевший на шее, внезапно стал теплым.
– Александр Трифонович! – крикнула девица, сидящая у входа в павильон. – К вам пришли!
Свечкин обернулся, и Алиса задержала дыхание – вот сейчас он скорчит пренебрежительную физиономию, набросится на Димку, кого, мол, ты притащил, и так далее.
«Убью Димку»! – подумала она.
Но Свечкин склонил набок голову и внимательно оглядел Алису, потом обежал ее кругом и снова поглядел.
– Ты посмотри, как она ходит! – вклинился Димка, за что получил грозный взгляд – не мешай, сам знаю, куда смотреть.
– Туда пройди! – сказал он Алисе.
В дальнем конце павильона были смонтированы декорации квартиры. Алиса, подчиняясь приказу режиссера, взбежала по ступенькам, задержалась в проеме двери, оглянулась через плечо, махнула рукой, присела…
– Так… – Свечкин напряженно думал, – а ты можешь бегать не так шустро? Ну, представь, что ты больше весишь… ненамного – так, чуть-чуть…
Алиса представила.
– Годится! – удовлетворенно крикнул Свечкин. – Все путем!
– Ну, я же говорил, что по гроб жизни мне благодарен будешь! – обрадовался Петряков. – Все, я побежал, Алиска, за тобой коньяк! Да смотри – приличный!
– Минуточку, – сказала Алиса, подходя к мужчинам, – может, все-таки меня спросите, согласна я или нет? Александр Трифонович, не вы ли говорили мне, что я отработанный материал и работы для меня не найдется…
– Какой Александр Трифонович? – Свечкин прижал руки к сердцу. – Алисочка, мы же с тобой сто лет знакомы! Ты же у меня еще студенткой вишенку играла! И очень, кстати, талантливо! И тогда звала меня Шурой! Алиса, войди в положение! Денег уходит на эту… просто страшное количество! А так я ее буду только крупным планом снимать, а тебя – все остальное время!
– Сериал большой? – осведомилась Алиса, старательно делая вид, что колеблется.
– Запланировано восемьдесят серий, но если пойдет хорошо, то сто двадцать я из них выбью!
Алиса отвернулась, чтобы скрыть блеск в глазах. Восемьдесят серий! По крайней мере, ей больше не грозит голодная смерть.
* * *
Ладья великого бога солнца Ра завершила свое подземное плавание. Солнце всплыло из морских вод, залив бухту серебром и перламутром, озарив нежным утренним сиянием беломраморную Александрию. Великий город просыпался. В торговых кварталах открывали лавки и таверны, раздавались гортанные голоса погонщиков верблюдов, протяжные крики водоносов.
