И в тот же миг черное полотнище с громким треском разорвалось пополам, серебряные звезды со звоном упали на пол часовни, раскатились по вытертым сотнями ног камням.
Пламя свечей на алтаре погасло, и темнота опустилась на часовню, словно милосердный занавес, скрывающий от зрителя финал кровавой трагедии.
В кармане у капитана Нехорошева зазвонил мобильный телефон.
Капитан с неудовольствием вытащил его, с неудовольствием взглянул на дисплей. Номер на экране показался ему знакомым. Он поднес трубку к уху и проговорил:
– Нехорошев.
– Это Брюллов, – отозвался голос в трубке. – Помните меня?
– А как же! – Капитан вспомнил пижона из страховой компании. – Чем обязан?
– Я обещал вам позвонить, если мы снова перехватим тот сигнал…
– Рука? – догадался капитан.
– Да, она снова активизировалась.
– Где на этот раз?
– Я могу назвать вам координаты, но лучше просто заеду за вами. Я как раз туда направляюсь. Поедете со мной?
– Само собой! Когда вы заедете?
– На самом деле я уже возле вашего дома, так что спускайтесь…
Когда Нехорошев вышел из подъезда, машина Брюллова действительно стояла у самого тротуара. Капитан сел рядом с Брюлловым, и они поехали на север.
– И где же на этот раз появилась рука? – спросил Нехорошев, когда они миновали площадь Мужества.
– Вот здесь. – Брюллов показал точку на экране навигатора. – Это за пределами города, здесь нет никаких строений…
– Это Шуваловский парк.
Через двадцать минут они подъехали к воротам парка, вышли из машины и зашагали по темной аллее.
– Это где-то здесь… – проговорил Брюллов, показывая на заросли слева от дороги.
И тут они увидели пробивающийся сквозь кусты слабый свет.
Спутники продрались сквозь заросли и вышли на тропинку, которая поднималась на холм.
На вершине этого холма виднелся характерный силуэт готической часовни, из окон которой пробивался слабый свет.
Нехорошев прибавил шагу и первым вошел в часовню.
Внутри было темно и пахло, как в церкви.
Посреди часовни возвышался алтарь, рядом с ним, с горящей свечой в руке, стояла бледная женщина. Пламя свечи, которое было в часовне единственным источником света, придавало ее лицу таинственное и зловещее выражение. Но даже при таком освещении она показалась капитану очень красивой.
Нехорошев включил в своем телефоне режим фонаря и осветил часовню.
Кроме женщины, здесь был мертвый мужчина, полулежащий в кресле. На горле у него Нехорошев увидел какое-то огромное насекомое. Однако, осветив его ярче, он понял, что это не насекомое, а железная рука, сжимающая горло мертвеца.
Еще один человек скорчился на полу в углу часовни. Это был маленький, странный человечек с козлиной бородкой. Он был облачен в какую-то нелепую черную мантию и трясся мелкой дрожью, как от холода.
– Так, и что же здесь произошло? – спросил капитан у женщины со свечой, здраво рассудив, что только она может связно разговаривать.
Но пока женщина собиралась с мыслями, заговорил дрожащий человечек в углу часовни:
– Я ни в чем не виноват! – лепетал он и тянул к Нехорошеву худые маленькие ручки. – Я не сделал ничего плохого! Я только ученый, исследователь! Я изучал уникальный артефакт…
– Ага, исследователь! – перебила его женщина. – Не слушайте его! Это он убил художника Антона Добролюбова, это он напал на переплетчика… Все это из-за вот этой книги… Не смотрите, что он такой тщедушный – на самом деле он очень силен!
– Художника Добролюбова? – оживился капитан. – Есть у нас такое убийство, не раскрыто…
– Я тут ни при чем! – заверещал человечек и пополз к двери часовни.
– Куда?! – Нехорошев ухватил его за воротник и вернул на место, в то же время другой рукой он набирал номер телефона. – Серегин, высылай опергруппу и криминалистов в Шуваловский парк. Там часовня такая есть, недалеко от дворца. Ребята знают…
– Я ни при чем! – не унимался маленький человечек.
– А это мы разберемся. Пальчики проверим, ДНК… чай, не в каменном веке живем! – Он ловко защелкнул на его руках наручники и повернулся к женщине: – А здесь-то что произошло? Кто убил этого гражданина? И кто он вообще такой?
– Николай Баринов… мой муж. Понимаете, он увлекся всякой мистикой, подпал под влияние вот этого клоуна… – Женщина кивнула на маленького человечка. – И они устроили здесь какой-то средневековый ритуал. Ну, и во время этого ритуала что-то пошло не так, и эта железная рука…
– Что ж, выходит, несчастный случай? – с сомнением протянул Нехорошев.
– Выходит, так! – подтвердила женщина. – А иначе что же – придется писать, что его задушила железная рука?
– Нет, так не пойдет… – вздохнул капитан. – Так меня не поймут. Запишем – несчастный случай…
– А с рукой что будем делать? – подал голос Брюллов.
– А что с рукой? – всполошился капитан.
– Забрать бы мне ее.
– Как забрать? Она – вещественное доказательство, а тут – место преступления… тут ничего нельзя трогать!
– Ну, во-первых, ты же только что сказал, что здесь произошло не убийство, а несчастный случай. А во-вторых… точнее, как раз во-первых, эта рука – ценнейший артефакт, застрахованный нашей компанией. Ты представляешь, сколько она стоит? Сейчас тут ваши люди набегут, суета начнется, всякое может случиться… Ты хочешь за ее потерю отвечать?
– Ох! – Нехорошев схватился за голову. – Ох, не хочу! Ладно, забирай эту чертову руку, запишем, что она пропала в неизвестном направлении. Свидетелем будешь?
– А как же! – Брюллов оживился. – Мне – лишь бы артефакт владельцу вернуть…
Он подошел к трупу и попытался взять железную руку, но та вцепилась в мертвое горло и не желала его отпускать.
– Вот черт! – пробормотал Брюллов. – Что делать-то?
– Вы позволите? – Женщина подошла к креслу, наклонилась над железной рукой и что-то едва слышно прошептала.
И – о чудо! – железные пальцы разжались, и рука послушно отползла чуть ниже.
Брюллов удивленно присвистнул, поднял железную руку и попытался убрать ее в свою сумку. Но рука снова заартачилась, растопырила пальцы.
Арина опять что-то ей шепнула – и рука послушно сжалась, так что Брюллов смог ее убрать.
– Как вы это делаете? – спросил он Арину.
– Сама не знаю! – улыбнулась та. – Похоже, рука признала меня хозяйкой.
– Что же делать? Придется мне попросить вас поработать со мной какое-то время…
– Кем?
