Только вот его женщиной Кэтрин не была.
Однако откликнулась на поцелуй.
По крайней мере, ему так показалось. Маркус замедлил шаг, прокручивая сцену с поцелуем у себя в голове. Вероятно, он слишком увлекся процессом, чтобы трезво оценивать ситуацию. Но Кэтрин его не оттолкнула, это точно. Маркус отчетливо помнил, как она гладила его по груди под сюртуком, как ерошила волосы. Стонала и терлась об него…
Только не это! Надо срочно переключиться на что-нибудь другое. Подумать, например, о прокладке дренажа…
И еще Кэтрин впустила его язык и застонала, и привкус ее так и остался с ним. С каким бы удовольствием Маркус приник бы сейчас к губам Кэтрин и забылся во влажной глубине рта. А потом раздел бы Кэтрин и вошел бы в нее, и вонзался бы в нее раз за разом до тех пор, пока она не выкрикнула бы его имя…
Нет. Думай лучше о копытной гнили. Об осыпающейся штукатурке. О протекающих крышах. Можно не сомневаться: в том, что его тянуло к Кэтрин с такой непреодолимой силой, с такой дьявольской силой, виновато проклятие Изабеллы Дорринг. Теперь, когда ему исполнилось тридцать лет, инстинкт продолжения рода гнал его на край пропасти: пропасти под названием брак. А ведь Финч и Кимбал предупреждали! Нейт тоже старался спасти друга.
Настало время самому себя спасать.
Он должен проложить как можно более длинную дистанцию между собой и мисс Хаттинг. И сделать это нужно как можно скорее. Он должен уехать в Лондон немедленно. Эммет и Данли вполне успешно справлялись со своими обязанностями все эти годы; и дальше будут справляться не хуже. Герцог им не нужен. Если повезет, к тому времени, как он вернется сюда на свадьбу Мэри – к несчастью, не приехать Маркус не мог, поскольку не составить компанию Нейту, согласившемуся на роль аккомпаниатора, было бы свинством, – он излечится от своего любовного недуга. Несколько визитов в знакомый бордель помогут ему в этом.
Ну и что, что его затошнило при мысли о борделе? Кто сказал, что лекарство не будет горьким? И визит Мэри с близнецами пришелся как нельзя кстати. Он будет скучать по мальчикам, но тут уж ничего не поделаешь. Порой приходится отступать, а порой и бежать без оглядки, если хочешь остаться в живых.
Эммет встретил Маркуса у парадного входа в замок.
– Ваша светлость, я рад, что вы вернулись, – произнес он, заметно нервничая. – У вас гости. В кабинете.
Кому взбрело в голову наносить ему визиты здесь, в Лавсбридже?
– А этот гость представился? – спросил Маркус.
– Да.
Маркус выжидательно молчал. Эммет смотрел на него с улыбкой, которая напоминала нервный тик.
– Э… – прохрипел управляющий и судорожно сглотнул. – Вашу гостью зовут миссис Каллен. Она приехала час назад. Я проводил ее в кабинет и принес чай и лепешки. Ей не терпится увидеться с вами, ваша светлость. Я бы предложил, чтобы вы шли прямо к ней. – Эммет виновато улыбнулся. – Если вам удобно. – И снова судорожно сглотнул. – Ваша светлость.
– Я не знаком с миссис Каллен. Что вы от меня скрываете?
Бледное лицо Эммета сделалось землисто-серым, но голову он держал высоко.
– Ваша светлость, полагаю, будет лучше, если вы позволите миссис Каллен все вам объяснить.
А он-то думал, что самое плохое, что судьба уготовила ему на сегодняшний день, уже случилось. Маркусу совсем не хотелось вступать в контакт с еще одной представительницей слабого пола с тараканами в голове. Если бы он мог прямо сейчас оказаться в Лондоне! Но срывать свое раздражение на старике Маркус не стал. Если Эммету важно, чтобы он, Маркус, встретился с этой миссис Каллен и выслушал ее, так и быть.
– Хорошо, мистер Эммет, я ее приму, но, надеюсь, наш разговор не будет долгим.
– Благодарю, ваша светлость, – не поднимая головы, сказал Эммет. – Уверен, что миссис Каллен не станет понапрасну отнимать у вас время.
Управляющий явно чего-то недоговаривал, но что именно он скрывал? Миссис Каллен – замужняя дама, и подозревать Эммета в сводничестве глупо. К тому же Маркус научился чуять опасность и не позволил бы скомпрометировать себя.
Ладно, он пойдет и выяснит, чего эта женщина хочет. И, если заподозрит неладное, на снисхождение пусть она не рассчитывает.
Дверь в кабинет была приоткрыта, и Маркус решил присмотреться к гостье до того, как войдет. Миссис Каллен была высокой и худощавой дамой средних лет, с черными с проседью волосами. Не похоже, чтобы она принадлежала к высшему обществу. В синем повседневном платье, которое нельзя было назвать поношенным, но и новым оно не выглядело. И модным тоже. Едва ли платье сшила лондонская портниха.
Женщина в кабинете Маркуса внимательно рассматривала портрет третьего герцога Харта. Интересно, почему? Что-то в ее профиле показалось Маркусу смутно знакомым. Он был уверен, что прежде женщину не видел, но, вероятно, встречался с кем-то из ее семьи.
– Добрый день, миссис Каллен, – произнес Маркус, заходя в комнату. – Извините, что заставил вас ждать.
При первых звуках его голоса женщина со свистом втянула ртом воздух и стремительно обернулась к нему. Левой рукой она схватилась за грудь, словно боялась, что сердце выпрыгнет.
– Маркус, – еле слышно выдохнула она.
Герцог нахмурился.
– Простите, мы знакомы? – вежливо поинтересовался он, хотя готов был руку дать на отсечение, что видит эту женщину впервые. Как у нее хватило дерзости назвать его по имени?! И еще она смотрела на него… Очень странно она на него смотрела: словно желала запомнить каждую, самую мелкую, черточку его лица.
Миссис Каллен улыбнулась, и в углах ее глаз появились морщинки.
– Да, мы знакомы, ваша светлость, правда, знакомство наше было кратким, и произошло оно много лет назад. Вы бы все равно не вспомнили. – Она говорила с певучим ирландским акцентом.
– Да, понимаю, – кивнул Маркус, хотя ничего не понимал. – Вы пришли с какой-то конкретной целью, миссис Каллен?
Не для того же она явилась сюда, чтобы пялиться на него.
Миссис Каллен отчего-то развеселил его вопрос.
– О, да! – улыбнулась она. – Прошу прощения. Вы, наверное, считаете меня странной. Мы могли бы присесть, ваша светлость? И тогда я расскажу вам свою историю.
– Конечно. Хотите еще чаю?
– Нет, благодарю. Я выпила достаточно.
К несчастью, Маркус не мог сказать того же про себя. Ему очень хотелось выпить. Не чаю. Бренди. Большой бокал. Что-то подсказывало ему, что без поддержки в виде порции алкоголя придется туго. Но пить бренди при даме, которая не пьет, он не мог, а женщина эта, похоже, не из тех, кто любит выпить.
Миссис Каллен грациозно присела на край неудобной кушетки, а Маркус занял столь же неудобное кресло. Если бы он намеревался задержаться в этих краях – чего не было в его планах, то сразу бы избавился от всей этой мебели.
