– Тогда и я через… – Ани не договорила.
В кабинете погас свет. И не только погас свет, но и отключилось всё электронное оборудование, в том числе компьютер.
Сначала Ани решила, что начались какие-то ремонтные работы на уровне и через несколько секунд аппаратура заработает вновь.
Но секунды неумолимо таяли, а ничего не происходило. Никто не звонил, не объяснял, что происходит, никто не интересовался, есть ли кто в помещениях секретариата, и Ани внезапно поняла, что электронику уровня отрубило не случайно. Да и если бы кто-то планировал профилактические работы в секторе, её бы предупредили.
Ани включила коммуникатор, набрала номер службы обеспечения секретариата.
Никто не ответил.
На душе стало тревожно. На её памяти такого в здании Правительства не случалось никогда, чтобы автоматика перестала выполнять свои функции, в том числе – по аварийному протоколу.
Попробовала включить менар.
Но и мыслерация, запрятанная под волосами, ответила глухой тишиной, будто у неё сел аккумулятор (чего не могло быть в принципе) либо весь верхний сектор здания был накрыт колпаком подавления любых форматов связи.
Спину охватил озноб. Вернулись древние страхи, навещавшие её во времена противоборства с агентурой Знающих-Дорогу, в котором она участвовала и как сотрудник засекреченного подразделения контрразведки, и как эмиссар Межгалактической Комиссии (не по своей воле, но всё же). Не один раз ей приходилось бывать на краю гибели, когда спасали только сила воли, интуиция и заранее принятые меры защиты. Почему же всплыли те же ощущения неотвратимости гибели, если война со Знающими-Дорогу закончилась, и она перестала выполнять функции контрразведчика?
Шевельнулся (ментально, а не физически) паучок «вшинника», также прятавшийся под волосами на затылке, рядом с пуговкой-присоской менара. Пси-защитник почуял угрозу.
Ани замерла, прислушиваясь к себе. Показалось – с потолка её осветил призрачный луч «чёрного света», проходя в мозг странной щекочущей струёй.
Аппаратура кабинета по-прежнему не подавала признаков жизни, включить дополнительную систему охраны или позвать на помощь она не могла, поэтому первым делом выбралась из кабинета в коридорчик, обвивающий кабинки рабочих модулей сотрудников секретариата. Это помогло справиться с первым пси-ударом, ослабленным «вшинником». Она осталась на ногах, хотя в голове зашумело, как от удара дубиной.
Стиснула зубы, борясь с охватившей всё тело слабостью. Цепляясь за стены, побрела к выходу из сектора, но не смогла открыть входную дверь, заблокированную автоматом.
Откуда-то из недр здания донёсся тонкий вскрик сирены: автоматика охраны включила тревогу.
Второй пси-импульс практически превратил женщину в статую: «вшинник» не справился с нейтрализацией психотронного луча.
Дверь распахнулась от сильного удара. Перед бразильянкой выросла фигура человека, запакованного в защитный «кокос». Лица его под конусовидным шлемом видно не было. Раздался гулкий грохочущий голос; говорили по-английски:
– С кем вы встречались вчера в резиденции русской контрразведки «Сокол»?!
Ани попыталась лишить себя сознания или остановить сердце (когда-то её тренировали исполнять такие трюки), но не смогла.
– Я… не имею… права…
– Говорите!
Поднявшаяся в голове метель отбила желание сопротивляться.
– С руководством… подразделения…
– Кто был ещё на встрече?!
– Люсьен… Леблан… глава ФАК… директор КСБ Медведь… – Ани опустилась на корточки, почти теряя сознание.
Её грубо подняли, как куклу, встряхнули.
– Кто ещё?!
Предплечье кольнула иголочка антидепрессанта: терафим Ани активировал медицинский чип костюма, нейтрализующий воздействие на нервную систему нейролингвистической команды.
В голове просветлело.
Ани напряглась, собираясь бежать в кабинет, но гость в «кокосе» схватил её за горло.
– Кто ещё?! Говорите! Даю три секунды!
Третий пси-удар разнёс сознание на туманные клочки.
Последним усилием воли Ани всё-таки остановила сердце и мягко упала на пол, выскальзывая из рук гостя.
– Дьявол! – бесстрастно проговорил «кокос», склоняясь над женщиной. – Она в обмороке.
– Добей и самоликвидируйся! – приказал далёкий собеседник.
Из плеча гостя выросла турелька с парализатором «удав». Но выстрелить он не успел.
Окно галереи коридора, опоясывающего сектор, внезапно испарилось, мерцающая острая струя «кипящего» воздуха ударила в корпус человека, а точнее – витса, и превратила его в кисейно-прозрачное облачко. Оставшаяся часть тела ниже пояса андроида качнулась на ногах и опрокинулась, открывая взору срез корпуса – переплетение металлических жил, трубок и деталей, проросших человеческими сосудами…
Глава 13. Троянский витс-2
По субботам и воскресеньям Майкл Шеридан не работал, соблюдая вековые традиции предков, вынужденных трудиться, чтобы жить более или менее сносно. В нынешние времена можно было не трудиться вообще и жить на пособия, как это делали многие нью-европейцы, переселившиеся из стран Средней Азии и Африки в Европу ещё двести лет назад. Но Майкл был учёным чуть ли не с мировым именем, любил думать и занимал высокий статус социально значимой личности, имеющей право на получение привилегий уровня А-1, то есть правительственного. При этом он был мягким человеком, никаких властных амбиций не испытывал, в начальники не стремился и занимался лишь теми проблемами, которые возвышали его в глазах окружающих. То есть работал он над научными теориями, которые понимали единицы из коллег-теоретиков, такие как Исфандияр Бодха и Всеволод Шапиро. Одна из них касалась темы, которую разрабатывал и Шапиро. Звучала она так: будущее разумного ресурса Веселенной. Иными словами – какая формация придёт на смену Разуму как системе изучения Мироздания. А поскольку устремления физика поддерживали далеко не все сотрудники Института пограничных физических состояний, где он трудился на кафедре ксеноконтактологии, обсуждать свои идеи ему приходилось редко и в узком кругу, только с теми, кто его понимал. Это были молодые учёные из Европы, живущие в своём ритме, и уже упомянутые Бодха и Шапиро.
Поучаствовав в войне со Знающими-Дорогу в качестве эксперта Федеральной космической контрразведки, Майкл вернулся к своим делам и вспоминал о былых подвигах нечасто, опять-таки – лишь при встречах с давними приятелями.
Жил он в Норвегии, в небольшом городке Флом на берегу Неройфьорда, но по субботам-воскресеньям забирался «на небо» – селился в одном из космических отелей, выведенных на орбиты других планет и спутников Солнечной системы. Чаще всего он бывал в отеле «Дубай», подвешенном над Меркурием. Эта небольшая каменистая планетка, прожаренная Солнцем, почему-то влекла его больше остальных.
