Шеридану исполнилось шестьдесят четыре года, но он был ещё крепок, по утрам регулярно пробегал по восемь километров вдоль берега фьорда и выглядел если не спортсменом, то по крайней мере здоровяком. Лысина со лба к затылку его не уродовала, может быть, поэтому он и не пытался отрастить себе густой волосяной покров. Женщины не обращали на это внимания.
Однако женат Майкл никогда не был, детей не имел, с женщинами встречался довольно редко, будучи меланхоликом по натуре, предпочитая короткие встречи, подчиняясь лишь позывам тестостерона, и радовался жизни как мог – уходя в недра вычислений, формул, виртуального моделирования и находя смысл жизни в беседах с компьютерами в режиме «один-на-один».
Утром одиннадцатого мая, то есть в субботу, Майкл закончил утреннюю пробежку над фьордом, позавтракал и сел в маршрутный флайт, доставивший его к сорок первому метро Осло. Ещё через несколько минут он зарегистрировался в отеле «Дубай» и устроился в заранее забронированном номере с видом на сумеречную зону Меркурия. Компьютерная прислуга отеля его уже знала, поэтому никаких проблем не возникло. Физик считался одним из самых уважаемых клиентов.
Полюбовавшись на каменные складки и кратеры планеты с высоты в триста километров (хотя можно было включить видеосистему и разглядеть их подробнее) с бокалом мультифрута в руке, Майкл развернул персональный кванк-терминал и вывел в пузыре виома своё творение – дабл-фьютэ, результат многолетней работы с универсальным критерием развития Разума.
Формула, а точнее, геометрический эволюционный ряд развития человечества как разумной системы, была красива с любых точек зрения, и даже мерцающие, размазанные по вероятностным отклонениям квантовых переходов «хвостики» прогнозов не портили общую картину. «Древо» эволюции Разума выглядело очень круто. Над уточнениями же и корректировками отклонений прогнозов можно было продолжать работать и дальше.
Пришла мысль похвастать формулой приятелю.
Поскольку Шапиро в настоящий момент был недоступен, Майкл позвонил Исфандияру.
В пакистанском Баджимундже, где жил учёный, уже наступило обеденное время, и Бодха, отец шестерых детей и муж двух жён, руководил трапезой. Но приятелю ответил без промедления.
– Освободитесь – позвоните, коллега, – попросил Майкл.
– А вы где, дружище? – осведомился седой, но моложавый темнолицый физик, обладавший ясным взором прозрачно-голубых глаз фанатика.
– Отдыхаю в «Дубае», – ответил Шеридан с улыбкой. – Это не на Земле, отель над Меркурием. Не хотите присоединиться? Есть тема для обсуждения.
Бодха посмотрел куда-то в сторону, вопросительно подняв брови. Естественно, он был не один.
– В принципе я рассчитывал побыть с…
Послышались женские голоса, заспорили в два языка, физик на несколько секунд исчез и появился вновь.
– Хорошо, я поднимусь к вам на часок. Что вы хотели со мной обсудить, Майкл?
– Вы знаете, что экспедиция «Геодара» неожиданно вернулась из похода к черной дыре V2019–2?
– Слышал.
– Возможно, мы столкнулись с противодействием ядерных цивилизаций, о чём я предупреждал ещё пять лет назад, ещё до столкновения со Знающими-Дорогу. У меня есть обоснование этого процесса.
– Я понял, захвачу свои выкладки.
Ждать пакистанского учёного пришлось всего двадцать минут. Скорее всего, он был рад освободиться от каких-то домашних обязанностей, и звонок Шеридана открыл ему «путь к спасению».
Встретились в фойе отеля, издали походившего на кисть винограда, каждая «ягодка» которой представляла собой отдельный номер или модуль отдыха.
На Бодхе был стандартный уник с имитацией национального пакистанского костюма: белые штаны, длинная белая рубашка ниже колен, с вышивкой на груди и на плечах, узкая белая пилотка на волосах. В руке он нёс небольшую дорожную сумку, в которой умещались личные вещи и персоник.
Учёные обнялись.
– Давно не виделись, – сказал Майкл.
– Полгода, – уточнил Бодха, глянув на панораму космоса, охватывающую зал фойе со всех сторон.
На спутнике Меркурия поддерживалась почти стопроцентная земная сила тяжести (как правило, редкие обитатели космических сооружений любили невесомость), и оба физика чувствовали себя приподнято.
Ни тот, ни другой не задумывались о таких вещах, как безопасность квартирантов отеля, коих насчитывалось больше пятисот человек. Люди привыкли к тому, что владельцы подобных заведений заботятся не только о комфорте жильцов, но и об охране разного рода развлекательных центров, привлекая при необходимости частные охранные предприятия или федеральные структуры. Между тем отели в космосе нельзя было приравнивать по защищённости к центрам отдыха на Земле и на поверхности других планет. Кроме развёртки противотеррористических систем надо было позаботиться и о предоставлении отдыхающим привычных для землян удобств, к которым относились и стандартный сервис, и приятная атмосфера, и близкая к земной гравитация.
Всё это было реализовано в отеле «Дубай» в высшей степени качественно, и гостю, в данном случае Исфандияру, не пришлось предъявлять документы и объяснять цель визита. Кроме него отель посещали не только постояльцы, но и гости отдыхающих, по большей части – женского пола, которых идентифицировала система персонального контроля. Ни один человек или витс, подозреваемый в связях с криминальным миром, проникнуть на территорию отеля не мог.
Бодху тоже проверили по базе данных, как только он вышел из кабины метро, и никаких вопросов у администрации «Дубая» не возникло.
– Ресторан? – предложил Майкл.
– Не для того прилетел, – отказался Исфандияр.
Поднялись в номер Шеридана, полюбовались на пейзажи Меркурия, на краешек Солнца, выглядывающий из-за округлого горизонта.
Хозяин номера заказал напитки: себе – горячий селенго, гостю – кукумис на знаменитых русских травах.
– Показывайте, – нетерпеливо сказал Бодха, усаживаясь в предложенное кресло.
Майкл развернул персоник, и над столиком соткался из света метровый пузырь виома.
С минуту Исфандияр с интересом рассматривал «фрактальное дерево» дабл-фьютэ, прихлёбывая флуоресцирующий напиток. Развернул пару раз «побеги» и «листочки» на стволе «дерева», представлявшие собой вероятностные экстраполяции прогноза.
– Разум как промежуточное звено эволюции материи, – задумчиво сказал он.
Майкл кивнул, переводя взгляд с лица гостя на своё творение. Он испытывал гордость.
– Как одна из ступеней развития общего информационного поля континуума. В этом мы с коллегой Всеволодом едины. Он вообще считает, что УЗР – «Ум-за-Разумом» – как следующая ступень способна к построению потенциально бесконечных концептуальных конструкций. И что именно мы, люди, являемся стартовой позицией для создания УЗР.
Бодха скептически покачал головой.
