Изменение обстановки позволило Руслану выполнить созревший план действий.
Во-первых, он отправил на «коготь» свою группу, естественно, возглавив её, чтобы Шапиро продолжил освоение чужой техники и перепрограммирование «мозга» космолёта.
Во-вторых, удалось поймать передачу с Земли и обсудить ситуацию в Солнечной системе, где, как оказалось, начались странные манёвры неизвестных контрразведчикам сил, захвативших «Геодар» и вернувших его на родину. Это позволило Руслану изменить своё отношение к происходящему у чёрной дыры и действовать намного свободнее. Одно дело расследовать исчезновение земного исследовательского корабля, боясь разозлить его возможных захватчиков, другое – знать, что он в безопасности и уже не помешает людям заниматься другими делами, в частности налаживать контакты с владельцами «ореха».
В-третьих, созрела идея захвата чужой станции, так и не прислушавшейся к призывам людей наладить диалог.
Для этого Руслан после обсуждения идеи с Маккеной решил использовать захваченный «коготь» в случае полного подчинения его «мозга» командам космолётчиков.
До вечера (по времени корабля) группа исследовала чужой космолёт, стараясь не волновать его обслугу – «сколопендр», в то время как Шапиро, Марианна и Роза Линдсей возились в шаре «мозга», подстраивая его «психику» под человеческие ментальные и физические параметры. Работа шла споро, по отзывам физика и обеих женщин, и план стал казаться вполне выполнимым. Хотя находиться в операционной зоне «мозга» можно было ограниченное время, не больше часа, после чего надо было восстанавливать силы и отдыхать. Поэтому работали «посменно»: час Шапиро, час Руслан и по полчаса женщины.
Устали до изнеможения все, и Горюнов вернул группу на борт «Феникса», оставив «терминатора» стеречь «мозг».
Принял душ, напился чаю с травами, поднимающими тонус, и почувствовал себя лучше. Захотелось посидеть в уютной кают-компании, послушать разговоры бойцов и членов экипажа, отдыхавших от дежурств. Но в это время позвонил Шапиро, уединившийся в своей каюте:
– Шеф, есть разговор.
Сами собой шевельнулись мышцы живота. Когда Шапиро говорил таким тоном, следовало ждать сюрпризов.
– Иду.
Физик сидел на каютном лежаке в одних шортах. Вид у него был осоловелый, в руках он держал пластиковый стакан с янтарной жидкостью. Руслан уловил запах ультратоника, покачал головой.
– Вам плохо? Что же молчали до сих пор?
Шапиро махнул рукой, допил тоник, швырнул стаканчик в стену каюты, где тот бесследно исчез.
– Ерунда, я в рабочем состоянии. У вас есть минутка? Я прочту небольшую лекцию.
Руслан подумал, сел на выросший из пола стул.
– Слушаю.
– Вы хорошо знаете теорию чёрных дыр?
Руслан удивился вопросу, но отшучиваться не стал.
– Специально не изучал, но общие положения помню.
– Чёрные дыры бывают нескольких типов: вращающиеся, «лысые», то есть лишённые супертрансляционных «волос» – джетов, керровские, на границе сфалерона
[13] и так далее. Пока мы прыгали по системе здешней дырки как зайцы, дроны регистрировали её параметры, а я пошёл дальше, подогнал их под единую платформу, в основе которой многосвязное пространство.
– Не надо углубляться в теорию.
– Не буду, – согласился Шапиро. – Сначала я отметил, что наша чёрная дыра ведёт себя странно.
– Это заметили ещё на Земле, иначе не послали бы экспедицию.
Шапиро не обратил на реплику внимания.
– Во-первых, она ведёт себя как брана
[14] с дополнительным пятым измерением. Её гравитация меньше, чем должна быть, если судить по поведению аккреционного диска. Во-вторых, это так называемая керровская дыра с уникальным вращением и двумя горизонтами событий.
Шапиро вскинул вверх указательный палец, как бы подчёркивая сказанное.
Руслан помолчал, потому что не понял торжественности момента.
– Допустим, и что из этого следует?
– Как что?! – возмутился физик. – Природа такие уникумы создавать может, но с почти нулевой вероятностью и не в нашем континууме.
– Всё же не в нулевой?
– Я посчитал массу и параметры аккреционного диска. Пыль и газ – это чистый водород, гелий и вода! Понимаете?
– Нет.
– Такие облака могли возникать в начале рождения нашей Метавселенной, тринадцать с лишним миллиардов лет назад, а этой дыре и водороду от силы сто миллионов лет.
– Всё равно не понимаю.
– Это искусственное сооружение! И хозяева «ореха» не зря обстреливают его вакуумными разрядами.
– Объясни.
– Перед нами не просто чёрная дыра, это портал в другие метапузыри Мультиверса, Большой Вселенной с бесконечным набором таких пузырей.
Шапиро достал из стенного холодильника ещё одну пластиковую бутылку с тоником и, не наливая в стакан, выцедил из горлышка половину содержимого.
Руслан потёр пальцем бровь.
– Из институтского курса физики я помню, что ни один материальный объект не может сохраниться при пересечении горизонта событий чёрной дыры. Его разорвут приливные силы.
– Это если падать в обычную дыру. Керровская имеет два горизонта и зону временного обращения, что позволяет падающим в неё объектам сохранить массу, информацию и форму.
– Хорошо, если вы так уверены… но зачем обитателям «ореха» обстреливать портал?
– Они пытаются проникнуть в систему тоннелей, связывающих порталы, созданную каким-то УДР.
– Что ещё за УДР?
Шапиро рассмеялся.
– УДР – «Ум-до-Разума». Я только недавно понял, что и до нас существовал некий ум, причём намного более мощный, чем человеческий. Он и создал сеть связи с другими Метавселенными.
Руслан снова качнул головой, разглядывая раскрасневшееся оживлённое лицо учёного, удивляясь его энтузиазму.
– Всеволод, вы либо гений, либо сумасшедший.
– Ничуть не возражаю против первого определения, – осклабился физик.
– Но все ваши предположения умозрительны и недоказуемы.
– Почему? – не смутился Шапиро. – Очень даже доказуемы.
И добавил обыденным тоном:
– То же самое мне сказал и мой связник.
– Ваш… – Руслан застыл, – связник?! Вы имеете в виду…
– Курьера, он навещал меня час назад.
