– Вы меня шокируете, Шамиль.
– Отчего же?
– Почему вы не скажете о своих сомнениях Дону?
– Он сделан из другого теста.
Дондоон недовольно посмотрел на шепчущихся.
– Господин Исмаилов, вы хотите высказаться?
– Нет, – качнул головой бывший бортинженер.
– А вы, госпожа Горюнова?
– Извините, – виновато проговорила Ярослава.
Улучив момент, добавила, так, чтобы слышал один Исмаилов:
– Предлагаю поговорить без свидетелей.
– Ок, – кивнул Исмаилов.
Через двадцать минут совещание закончилось. Дондоон раздал всем членам комиссии поручения, и они разошлись по каютам.
Ярослава задержалась, роясь в сумочке с абсолютно ненужными по её мнению женскими вещицами. Вышла она из отсека отдыха, только дождавшись появления Веласкеса. В коридоре к ним тотчас же присоединился Исмаилов, энергично говоря что-то себе под нос: у него была рация для экстренной связи, как и у остальных инспекторов, и он ею пользовался, в отличие от Ярославы.
– Прошу прощения, мадам, – сказал он. – Я тут приготовил вам сюрприз, думаю, он будет приятным. Идёмте в мою каюту.
«Иван, – вызвала Ярослава Грымова, делая вид, что колеблется. – Он зовёт к себе».
«Задержи его на минуту», – ответил командир «Сокола».
– Вообще-то такие сюрпризы показывают сразу. – Она остановилась. – Надеюсь, ничего криминального?
Исмаилов белозубо засмеялся.
– Это инопланетный артефакт, изготовленный далеко от Земли. Уверяю вас, он вам понравится.
– Что значит – далеко от Земли?
– Вы наверняка знаете, что я служил бортинженером на «Геодаре», который вернулся недавно из похода к чёрной дыре. В космосе нам повезло наткнуться на древнее сооружение, и каждому члену экипажа досталось по вещице. Мне тоже. Я решил подарить её вам. Но нам и без того есть о чём поговорить.
Заинтригованная Ярослава шагнула за Исмаиловым.
Подошли к двери каюты с номером «017».
«Иван?» – позвала она.
«Мы не смогли войти в его отсек, – заговорил Грымов. – Он его заблокировал на крутом уровне, мои спецы не были готовы. Но я буду рядом, не волнуйся. Попробуй его разговорить».
Исмаилов подошёл к двери, на мгновение прижался к ней ухом, дверь скользнула в сторону.
Он сделал приглашающий жест.
– Заходите.
– Разрешите? – сказал Веласкес и, не дожидаясь ответа, вошёл в номер.
Исмаилов усмехнулся.
– Верный пёс… прошу прощения. Ваш телохран знает своё дело.
– Он мой помощник, – сухо проговорила Ярослава.
– Да, да, конечно, я отлично вас понимаю.
Вышел Веласкес, отрицательно качнул головой.
«Там на столе лежит какая-то коробка, никого нет».
– Всё в порядке? – вежливо спросил Исмаилов.
Веласкес отступил.
– Идёмте. – Исмаилов пропустил Ярославу, но преградил путь витсу. – А вас, уважаемый, я попрошу остаться. У нас разговор тет-а-тет.
Веласкес вопросительно посмотрел на женщину.
Ярослава вынуждена была согласиться.
– Останься.
Дверь закрылась за ними.
Стены каюты члена комиссии Дондоона затеплились золотисто-медовым свечением.
Комната была такая же по размерам, что и у Ярославы, площадью не больше двенадцати квадратных метров, но интерьер отличался, причём в сторону фрактальной геометрии (ни одного острого выступа, угла или грани), и пахло в номере скорее озоном, нежели мужским одеколоном.
На столике у стены действительно лежала круглая коробка белого цвета, перевязанная красной ленточкой с бантиком. Высота её достигала тридцати сантиметров, диаметр – сорока. В таких обычно размещают торты для переноски, но «торт» внутри этой должен был быть очень крупным.
– Торт? – полюбопытствовала Ярослава.
– Кое-что поинтереснее. Владельцы найденного нами сооружения тортов не изготовляли. Присаживайтесь, будьте как дома.
– Открывайте.
– Сначала поговорим. Кофе, комбуча? Может быть, вино? – Исмаилов открыл дверцу мини-бара, обнажив ряд бутылочек. – Здесь есть «Кап бель эр».
– Благодарю вас, давайте обойдёмся без политеса. Вы начали говорить о безопасности Дженворпа…
– Об уязвимости, а не о безопасности. Дженворп можно повредить, не прибегая к диверсиям, и вы это прекрасно знаете.
– Допустим, и что же? Почему вы не скажете об этом мистеру Дондоону? Зачем вообще затеян этот спектакль с образованием комиссии?
Исмаилов достал красную бутылочку с этикеткой «Cap bel air», сделал глоток, сел напротив.
– Дондоон знает о несовершенстве конструкции Дженворпа. Точнее, о проблемах в его эксплуатации и безопасности. Но у него контракт с нанимателями, по которому он обязан доложить председателю Комбеза об опасности использования этой гигантской суперструнной «пушки».
– Кто наниматель?
– Некая структура, имеющая большое влияние на политику СОН и Комитета безопасности.
– Я думала – сам Комбез.
– Вы же знаете, что Комитет зависим, особенно в части решения общеземных проблем. Им заправляют вечные враги России, бритты и янки, как говорили раньше. Существует даже пословица: хуже войны с англичанами может быть только дружба с ними. Но это к слову. Ваша комиссия должна сделать вывод…
– Наша комиссия.
– Ваша, – подчеркнул Исмаилов с тонкой усмешкой. – Я, по сути, в данном деле рекрутёр и практически не имею к ней отношения. Но вы согласны с тем, что Дженворп уязвим?
– Я уже говорила об этом и до сих пор не понимаю смысла создания комиссии.
– Неужели не поняли? – удивился Исмаилов. – Нужно было привлечь к Дженворпу как можно больше внимания, чтобы на него слетелась толпа людей. Теперь здесь толкутся десятки чиновников разного уровня, полицейские, федералы спецслужб и просто зеваки. Нашей команде удалось легко затеряться среди них.
– Вашей… команде?
– Ну да, все геодаровцы здесь, хотя и под другими именами. Разве вас не просветили коллеги?
Ошеломление не сразу освободило мозг.
Она подняла брови.
– Коллеги? Вы имеете в виду…
– Контрразведку, конечно. Русский отдел. Разве вы с ними не сотрудничаете? Я видел здесь Ивана Грымова, командира «Сокола». Неужели вы с ним не встречались?
Ярослава с сомнением заглянула в глаза собеседника.
– Шамиль, вы сами поняли, в чём меня обвинили? Ведь если бы я сотрудничала с контрразведкой, вы бы уже были задержаны. Таинственное возвращение «Геодара» не оставило равнодушной ни одну спецслужбу мира. Насколько мне известно, вас разыскивает Интерпол.
