– В глазах мужчин!
Брона подняла брови.
Недовольная, Элия поморщилась.
– Я бы с удовольствием… стала матерью. Когда-нибудь. Однако, не полагаясь на эту роль ради своей страны больше, чем на саму себя. Мы не можем быть уверены, что я смогу зачать, ведь я никогда не пробовала. Может, все трое из нас прокляты. Может, это конец королевства Лира, и остров станет чем-то новым. Может, мы никогда уже здесь не останемся.
– То есть ты действительно веришь, что ты и твои сестры не являются частью нас? Что Далат не превратила свое сердце в еще один корень Иннис Лира?
Элия перестала дышать. Она видела напряжение в глазах Броны и выражение ее лица. Элия чувствовала себя так, словно она медленно проваливается в какой-то огромный вихрь эмоций. Было бы так легко отказаться сейчас ото всего. Элия вздохнула и снова стала сильной.
– Нет, – тихо, но твердо сказала Элия. – Знай, что мы из Иннис Лира. Остров был ее, и наш. Он шепчет во всех наших мечтах. Просто все это очень трудно. Почему это так сложно?
– Люди так сделали. – Брона подошла к девушке и опустилась на землю, прикасаясь обеими руками к коленям Элии. – Я помогу тебе. Я любила твою маму.
– Как и она любила тебя, – отозвалась Элия, хотя это была всего лишь догадка. – Моя семья… Мы – Иннис Лир, и, возможно, исцеление ран в нашем прошлом может изменить и этот остров. – Девушка помолчала, призывая себя высказаться. – Я хочу… Я хочу, чтобы остров был сильным, а люди – безопасными и в безопасности. Я хочу иметь короля или королеву, которые любят наш дом и могут защитить его.
– Это должна быть ты, Элия.
Буря улеглась, шипя и визжа в стороне от жилища. Элия могла не слышать слов в ярости, но ее дыхание сотрясалось, полное страха. Она дотронулась до рук Броны. Элия пока не могла согласиться. Она не знала, как открыть свое сердце для такой уязвимости, когда только что заново научилась открывать его.
Риган
Гром гремел над башней Эрригала.
Риган Лир кипела от бешенства. Ее руки были сжаты в кулаки, когда женщина смотрела на некогда графа Эрригала – этого мощного мужчину с красными пятнами под его бородой, устраненную поддержку ее отца.
– Принесите мне мой меч! – взревел Эрригал, достаточно громко, чтобы голосом последовать за молнией.
Дыхание Коннли было ровным, и Риган стремилась соответствовать его легкости, несмотря на биение ее сердца, отдающееся в ладонях и висках. Как смеет этот лживый, блеющий граф оскорблять их! Как он посмел обратиться к Элии! И Аремории!
Ее идеальные ногти впились в ладони.
Лис Бан ушел, бросился в бурю, и Риган пожелала присоединиться к нему – бегать и кружиться в безумии, кричать от ярости ветру и деревьям и использовать всю эту силу для своей воли. Взять Коннли и Бана, поставить себя между ними, небом и землей, закопать и резать себя, пока у нее не начнется новая жизнь или она будет мертва.
Но сначала они должны разобраться с этим предателем.
Боковая дверь распахнулась, и ворвался слуга, задыхаясь от приказов разбушевавшегося Эрригала. Он затормозил, глядя между герцогом и графом.
– Этот человек подтвердил, что он змея, пригретая на груди Иннис Лира, – сказал Коннли, низко держа меч. – Принесите ему оружие, чтобы защищаться.
– Сделай же это! – сорвалась Риган.
Слуга замешкался. За его спиной находились другие семьи, привлеченные растущей суматохой.
– Твоя воля, – сказал Эрригал, хлопнув большой ладонью по плечу слуги. – Меч отдан, – добавил граф, – но я не предатель, хотя и глупец.
Коннли жестко сжал прекрасные губы.
– Для меня – предатель, который всегда искал моей поддержки и дружбы.
– Твоя жена предала своего отца, мой король, я думал действовать против тебя, – сказал Эрригал. – Но сначала нас всех предали звезды!
– Мой отец предал остров под их слепыми глазами, – добавила Риган.
– И ты все удивляешься, почему не можешь родить ребенка? Это наказание из-за всех ваших конфликтов и нереализованных амбиций. Я видел твой звездный знак, я присутствовал на твоем дне рождения.
Коннли прыгнул вперед, с изяществом атакуя. Риган ахнула от такой красоты, и снова ахнула при столкновении мечей.
Эрригал использовал свой большой вес, чтобы убить герцога, но муж Риган был быстрее, моложе, и он отскочил, застыл после новой атаки, которую граф едва блокировал.
Каждый стальной удар звенел в Риган, вибрируя бешеной песней. По всему залу мужчины и женщины из крепости собрались, схватившись друг за друга, и тоже наблюдали. Шторм бесновался, и Риган прошептала:
– Уничтожь его!
В ответ пронзительно завизжал пронизывающий ветер. Большие двери хлопали в ответ. Коннли бросился на Эрригала, крутясь вокруг него и дезориентируя. Тот закричал, и Коннли злобно улыбнулся.
– Это нечестный бой! – раздался грубый голос Курана, железного мага с женой Селлой, держащей его огромную мускулистую руку. Рот Курана шевельнулся с шипящей командой, и огонь в очаге вспыхнул.
Риган указала на него.
– Я сниму кожу с твоих костей, если ты поможешь ему.
Ветер отхлестал Эрригала, потянул его за волосы, проклял Курана. Кузнец стоял как стена и что-то шептал, а ветер трепетал и тихо кружился вокруг него.
Молния ударила, и в двух шагах позади прогрохотал гром.
Герцог и старый граф задыхались от гнева бури, а затем граф зарычал и возобновил атаку. Они сражались изо всех сил. Гремела сталь, раздавалось ворчание. Эрригал поймал меч Коннли с переплетенной рукоятью и ударил ею в лицо Коннли. Коннли упал на одно колено, но снова выпрямился, когда Риган вскрикнула, и разрезал пространство мощным, отчаянным взмахом меча.
Пауза, когда мужчины снова встретились.
Риган сказала:
– Тебе лучше вести себя с нами как твой менее любимый сын, Лис Бан. Он унаследует этот замок и удостоится чести от королевы, то есть меня и другой правительницы – моей сестры. Присягни мне сейчас, Эрригал, и мы проявим милосердие.
– Милосердие, какое ты проявила по отношению к своему отцу? – зарычал старый граф. – Ты неблагодарная, сухая сучка, как он и сказал, и тем лучше, что тебе не дали размножаться!
Риган вскрикнула, бросаясь вперед, в то время как Коннли вогнал меч в нижнюю часть груди Эрригала. Граф дико взмахнул оружием и ударил лезвием по ребрам Коннли. Тот упал на одно колено и отпустил меч, застрявший в груди Эрригала: кровь вылилась из раны и забрызгала подбородок графа, когда он отшатнулся назад.
Риган бросилась к старому графу, повелев очередному порыву холодного ветра отогнать всех слуг подальше. Граф ударился о деревянный пол с громким стуком, и Риган прыгнула на него, оседлав пожилого мужчину. Ее юбки раздулись, женщина наклонилась вперед, чтобы схватить рукоять меча. Она повернула его. Граф подавился криком, прозвучавшим как вопль призрачной совы. Риган выпустила меч. Ползая по его телу, она положила руки на лицо графа, едва дыша – или, возможно, дыша почти всем телом, сжала пальцы. Острые ногти впились в мягкую кожу под глазами Эрригала. Риган произнесла:
